Собственность заключенного (СИ) - Благосклонная Ядвига "Bambie"

Очень «обнадеживающе» звучит.

— А после?

— Что будет с тобой после — решать победителю. Знаешь, мужчины более ласковы с покладистыми женщинами. А для тех в кого влюбляются, готовы на что угодно…

— Влюбляются? — иронично переспрашиваю. — Разве эти монстры знают, что такое любовь?

— Ты еще слишком юна, Евгения. Влюбиться может абсолютно каждый мужчина. Он может быть монстром для всего мира, но есть у своей любимой из рук.

Ага, охотно верю. Как будто сегодня мужчины будут бороться за мою ласку и любовь, а не тело.

— Зачем вы мне все это говорите? Хотите дать ложную надежду? — подозрительно кошусь на этого интригана.

— Ложную? — деланно удивляется он. — Вполне себе реальную. А может, я проникся к тебе симпатией, Евгения?

Ага, так я и поверила. Заметив мое скептическое выражение лица, Захар смеется.

— Думаю, вы просто манипулятор, которому нравятся игры.

— Знаешь, Евгения, иногда о своих подозрениях лучше промолчать. Слышала выражение: «Дуракам — везет»? Как думаешь, почему?

Намек понят. Я прикусываю свой болтливый язык и замолкаю.

Примерно через пять минут мы подходим к большой железной двери, которую толкает Захар и отходит, пропуская меня вперед.

Я с опаской захожу, и мои глаза чуть не вываливаются из глазниц.

Да они шутят, что ли? Отбывание срока для них шутка какая-то или что?

Потому что перед собой я вижу огромный ринг посредине круглого пространства. Это напоминает небольшой подземный клуб. Внизу стоит ринг на возвышении, мы же находимся на втором этаже.

Оглянувшись, понимаю что это что-то вроде «вип лоджии». Даже старый потертый диван имеется и стол с закусками и напитками.

— Что это за место?

— Бункер, — коротко отвечает Захар, пожимая плечами, мол, ничего такого.

Мне хочется спросить, зачем он здесь, но, помня совет (предостережение?) Захара, оставляю при себе свое любопытство. Очевидно, что я далеко не все знаю о тюрьмах. Жизнь в колонии определено есть и, судя по всему, богатая на события.

— Хочешь выпить? — подходя к столу, любезно спрашивает мужчина.

— Спасибо, не пью.

— Зря, помогает расслабиться.

Он наливает себе в стакан янтарную жидкость, задумчиво крутит его в руке, прежде чем отпить.

— Когда соберется народ, ты должна будешь пройтись по подиуму, чтобы зритель оценил приз. Порепетируй пока, — указывает рукой в сторону железного моста, который стоит между лестницами.

Как всегда это приказ, который не обсуждается.

Это крайне унизительно, скажу вам. Ходить туда-сюда на протяжении пятнадцати минут, под пристальным взглядом одного единственного мужчины. И, держу пари, Захар наслаждается моим унижением. И этот человек заливал мне о любви? Смех да и только.

— Ровнее держи спину! — комментирует он. — Походкой от бедра!.. Раз-два, раз-два… Молодец! Покрутись!.. Теперь еще раз!

Мое позорное дефиле заканчивается, когда начинает стягиваться народ. Захар машет мне рукой, мол, заканчивай и хлопает по месту рядом с собой. Я подхожу и сажусь, точно послушная собачка.

— Сейчас начнется самое интересное, — загадочно шепчет мне на ухо мужчина.

Спустя десять минут «бункер» или чтобы это ни было кишит зэками. Все бурно обсуждают предстоящий бой между Бахой и неизвестным мне Пекарем.

— А ты на кого бы поставила, Евгения? — неожиданно спрашивает меня Захар.

На того, кто не причинит мне боли. Но этого я, разумеется, не говорю, поскольку таких в этом месте нет.

— Я не видела соперника Дамира, — осторожно отвечаю.

— О, увидишь, не переживай, — кровожадно ухмыляется, отчего меня передергивает.

— А ты на кого поставил, Захар? — с любопытством спрашивает тот полный мужик, который предлагал, цитирую: «Пустить меня по кругу!».

— Я пока еще не определился. Вот советуюсь с нашей пташкой, но она говорит что нужно Пекаря увидеть, чтобы определиться.

Мужчины лукаво переглядываются между собой, а потом полный хмыкает:

— Ну-ну, пусть посмотрит.

Меня напрягает это «ну-ну», но не подаю виду.

Я даже не понимаю в какой момент начинается движение, потому что тут нет как в пафосных клубах громкой драйвовой музыки, только ринг и высокий тощий мужик, который стоит возле боксерского гонга. Должно быть, это кто-то вроде судьи, ведущего?

Заключенные чуть ли не стоят друг на друге. Конечно, за исключением нашей «лоджии», где просторно. Зэки разместились на ступеньках, внизу возле ринга, по периметру бункера.

— Началось! — растянув на губах предвкушающую улыбку, точно акула почуявшая кровь, кидает Захар.

Он встает, подает мне руку и ведет к перилам, откуда открывается вид сверху на ринг.

Тощий мужик запрыгивает на одну из железных бочек и в мегафон вещает:

— Кто здесь жаждет крови? — толпа отвечает громкими возгласами. — Вы ее получите! Сегодня ваши карманы пополнятся или… — драматично вздыхает, — опустеют. Но не будем о грустном! Предлагаю встретить наших бойцов! Под громкие аплодисменты… Наш всеми нелюбимый Баха!

Под свист и нелицеприятные комментарии выходит Бахметов. Очевидно, он не любимчик толпы. Дамир обводит толпу ледяным взглядом, поднимает голову вверх и находит меня. Он выглядит так, будто ему скучно, будто все происходящее его не впечатляет, и не он сейчас будет драться до потери сознания, а может и того хуже…

Высокомерный козел!

— А теперь встречаем нашего любимчика! — толпа взрывается оглушительными одобрительным криками. — Пе-е-екарь!

Выходит на свет он. Не человек, а скала. Огромный мускулистый мужик. Его лысая голова с маленькими глазками-пуговками совершенно не подходит огромному телу, точно какой-то чокнутый ученый решил поэкспериментировать и пришил голову сумоисту.

— Пекарь? — глухо отзываюсь. — Почему Пекарь?

— Говорят, застал свою жену за изменой и спалил в доме вместе с любовником, — просто отвечает Захар.

После этих слов, если этот пекарь победит, я готова упасть на колени и умолять Захара оставить меня себе. Держу пари, это его позабавит.

— Так что, пташка, на кого теперь поставишь? — ехидно кидает тот полный зэк.

— Мне нечего ставить. Я приз, — не своим голосом отвечаю. — А вы?

— Пекарь. Определено Пекарь.

Захар хмыкает, и я не могу понять эту его реакцию. Интересно, а на кого он поставил? Собственно, интересно не мне одной, потому что полный спрашивает, но Захар отмалчивается. Любитель интриг, чтоб его!

Надеюсь, это из тех случаев, когда говорится: «Чем больше шкаф, тем громче он падает». Если этот «шкаф» вообще можно сдвинуть с места. Не будем уже говорить о том, что бойцы явно не в одной весовой категории. Не то чтобы в тюрьме вообще кто-то придерживается правил.

— Твой выход, Евгения, — произносит Захар, когда толпа заканчивает громко приветствовать своего любимчика. — Иди к подиуму, тебя сейчас объявят. И лицо повеселее сделай! — когда я уже прошла несколько шагов, кричит. — Не на похоронах.

Ага, пока что.

Я даже не пытаюсь натянуть улыбку, потому что все равно получится гримаса, но пытаюсь расслабить мышцы лица. Ссора с Захаром мне не с руки. Не то чтобы я действительно думаю, что он оставит меня себе. Тогда его перестанут уважать и он потеряет свой авторитет.

— А теперь, самое главное… — ведущий выдерживает интригу, — наша залетная пташка! Поприветствуем приз, за который сегодня будут выбивать все дерьмо из друг друга наши бойцы!

Каждый шаг дается усилием воли. Я буквально кожей чувствую жадные, похотливые взгляды, блуждающие по моему телу. Хочется замотаться в паранджу, закрыться руками, но я заставляю своих руки спокойно висеть по бокам. Дохожу до конца, так называемого, подиума-моста и кручусь.

— Ух, какая кошечка! Свежая, чистенькая, за такую стоит побороться! — никак не закроет свой грязный рот горе-ведущий.

Украдкой бросаю взгляд на бойцов. Пекарь смотрит на меня так, словно хочет съесть. Дай ему волю, он бы взял меня прямо здесь перед всей толпой. Бахметов же смотрит так, словно хочет придушить. Собственно, незавидная у меня участь. И тем не менее… Я, разумеется, хочу чтобы победил Дамир. У него была возможность сделать мне больно или даже прикончить, но он не сделал ни того ни другого. Да и выглядит он куда приятнее Пекаря.