Разрушенные клятвы (ЛП) - Маура Катарина

Я делаю дрожащий вдох, глядя на красную входную дверь Сиерры, тоска накрывает меня сильнее, чем когда-либо, когда я ставлю коробку печенья перед ней, звуки смеха едва слышны. Когда я поворачиваюсь, чтобы уйти, дверь открывается, и я оглядываюсь через плечо, чтобы увидеть Фэй, стоящую в дверном проеме.

— Ты пришла, — радостно улыбается она. — Заходи.

Я замираю и отрицательно качаю головой, не зная, как объяснить, что мне здесь не рады. Никто ведь не знает о нашем с Сиеррой соглашении.

— Ой, я не могу, — мямлю я, чувствуя, как щеки заливает жар.

Сиерра появляется позади Фэй, разглядывая меня задумчиво.

— Как будто у тебя есть дела поважнее, — тихо бросает она. — К тому же, мои братья сегодня играют в покер у Луки, так что можешь остаться с нами.

Она протягивает руку. Я в растерянности смотрю на нее, но все же кладу свою ладонь в ее. Сиерра притягивает меня в дом, и в груди разливается странное, щемящее чувство, когда я вижу Вэл и Рейвен на диване. Они поднимают глаза, и обе улыбаются. Без намека на удивление.

— Я уже начала думать, сколько тебе еще потребуется времени, — произносит Вал. — Мы ждали тебя.

Рейвен густо краснеет, открывает рот, словно хочет возразить, но тут же отводит взгляд и скрещивает руки. Фэй прыскает со смеху и притягивает Рейвен ближе, обнимая за плечи.

— Мне понадобилось время, чтобы понять, почему Сиерра каждый месяц настаивала, чтобы мы собирались именно у нее.

Вэл кивает, с усмешкой прижимаясь к Рейвен.

— Все стало очевидно, когда я услышала, как Рейвен сегодня просит бабушку испечь печенье. Она так настаивала, что это должно быть именно сегодня, что я не выдержала и расспросила ее. Оказалось, она знала, что ты принесешь его Сиерре и найдешь нас здесь.

Вэл закатывает глаза и качает головой.

— Я не понимаю, почему Сиерра и Рейвен пошли на этот детский заговор, когда могли просто сказать, что хотят видеть тебя здесь.

Сиерра скрещивает руки на груди, раздраженно глядя на Вэл, ее щеки пылают.

— Это ты сказала, что перестанешь приходить, если мы не начнем приглашать Селесту!

Вэл пожимает плечами, ухмыляясь, и берет с кофейного столика рюмку.

— И, несмотря на это, вы так и не пригласили ее. Просто втянули ее в это хитрым способом, что, если честно, в твоем случае почти одно и то же.

Я принимаю рюмку от Вэл и замираю, когда замечаю, что на стекле выгравировано мое имя. Они… правда ждали меня.

— Это, эээ… — Рейвен неловко отводит взгляд. — Это от меня. Добро пожаловать на анти-покерную ночь. Прости, что мы так долго тянули с приглашением.

Я улыбаюсь. Впервые за долгое время искренне. Где-то в глубине все еще остается горьковатое чувство отторжения — ведь они собирались здесь месяцами и ни разу не подумали обо мне. Но я устала держать зло. Устала позволять прошлому делать мне больно.

— И что же это за анти-покерная ночь? — спрашиваю я, сжимая в руках рюмку со своим именем.

Фэй заливается смехом, пока Вэл наливает в мой стакан текилу, а Рейвен протягивает дольку лайма. Я ловлю взгляд Сиерры — она ухмыляется, и на мгновение все становится таким, каким было прежде… до того, как я разрушила нашу дружбу.

— Анти-покерная ночь — это наша ежемесячная встреча, — поясняет Сиерра. — Мы проводим ее в один день с покерными посиделками парней и используем этот повод, чтобы обсудить новости. Обычно в процессе замешана текила.

Она поднимает свой стакан, и остальные следуют за ней. Они ждут, когда я присоединюсь. Рука предательски дрожит, пока я стукаюсь бокалом о их стекло и опрокидываю его. Алкоголь обжигает горло, и секунду спустя Сиерра уже сует мне в рот дольку лайма. Я впиваюсь в нее зубами, тяжело дыша.

— Вы меня убьете, — бормочу я.

Фэй понимающе хлопает меня по плечу.

— Они еще добрые сегодня, чтобы не напугать тебя. Обычно Вэл приносит какую-то адскую самогонку, которую делает ее брат. И вот это, поверь, уже настоящее испытание.

Вэл вдруг обнимает меня за талию, и я замираю, ошеломленная их теплотой. Они стали добрее в последнее время, но я и подумать не могла, что когда-нибудь они примут меня вот так. Я бы сказала, что они не понимают, насколько это важно для меня, но… вижу в их глазах: понимают.

— Итак, — говорит Вэл, — мы все заметили, как ты пытаешься снова завоевать Зейна. И у нас есть пару идей, которые могут тебе помочь.

Они подаются вперед, в глазах — огонь, и у меня перехватывает дыхание.

— Вы… вы правда поможете мне? — голос срывается. — Я думала… Ну… Думала, что вы не хотите, чтобы мы были вместе.

Сиерра качает головой и снова наполняет мой стакан, глядя на меня с грустной улыбкой.

— Я знаю, что ты сожалеешь, Селеста. Мама всегда говорила, что лучшее извинение — это изменившееся поведение. И ты это доказала. Чего бы это ни стоило, я тоже сожалею. И я тебя прощаю.

Я кусаю губу, стараясь сдержать слезы, но Рейвен смотрит на меня так мягко.

— Мы тоже сделали ошибки, — тихо говорит она. — Мы не должны были обращаться с тобой так, как обращались. Не должны были быть такими упрямыми, когда ты пыталась все исправить. Прости нас, Селеста.

Фэй кивает и кладет мне в руку еще один лайм.

— Очевидно, что Зейн любит тебя. И так же очевидно, что ты любишь его. Возможно, потребуется время. Возможно, уже никогда не будет, как раньше. Но может, из осколков получится что-то еще более ценное.

— Мы поможем, — говорит Вэл. — Нам просто хочется, чтобы вы оба были счастливы.

Сиерра вдруг заключает меня в объятия, и я не выдерживаю — рыдания сотрясают меня, как буря. Рейвен наклоняется ближе.

— Я позволю тебе поплакать сегодня, — ее голос строг, но тепл. — Но как только ты закончишь, мы составим план. И ты сделаешь Зейна счастливее, чем он когда-либо был.

Я киваю, а надежда заполняет меня так, как не заполняла уже давно.

Рейвен улыбается, словно понимает, что я чувствую. Будто сама когда-то прошла через это.

— Все будет хорошо, — обещает она.

И я хочу ей поверить.

Глава 87

Зейн

— Куда мы едем? — спрашиваю я, вглядываясь в знакомые пейзажи.

Хотя зачем спрашивать, если я прекрасно знаю, куда ведет эта дорога? Сколько раз я оказывался здесь за последние годы, даже не осознавая, как оказался за рулем?

Селеста паркуется перед своим старым домом и поворачивается ко мне. В ее взгляде столько уязвимости, что моя защита рушится в мгновение ока. Я тяжело вздыхаю — черт бы меня побрал, я не способен отказать ей, когда она смотрит на меня вот так.

— Я хочу тебе кое-что показать, — ее голос дрожит от неуверенности.

Я отвожу взгляд, проводя рукой по волосам. Не знаю, чего ожидал, когда она попросила уделить ей несколько часов, но точно не этого.

Когда она выходит из машины, в ее глазах столько надежды, что я не могу не последовать за ней. Любопытство берет верх. В последние несколько дней она изменилась, и я никак не могу понять, почему. Она словно стала чуть смелее, чуть светлее, хотя между нами ничего не изменилось.

Ее ладонь скользит в мою, пальцы сжимаются крепко, как будто боится, что я исчезну. Она ведет меня в дом — прямо в прошлое.

— Зачем мы здесь? — спрашиваю, замирая в дверном проеме.

Сердце сжимается в груди. В отличие от моего, ее дом остался нетронутым. Один взгляд — и тысячи счастливых воспоминаний обрушиваются на меня, оставляя за собой только болезненный шлейф разрушений.

Она бросает на меня короткий взгляд и тянет в гостиную — туда, где мы пересмотрели сотни фильмов, где предавались страсти сотни раз. Здесь она впервые прошептала, что любит меня, думая, что я сплю.

Селеста усаживает меня на диван.

— Я хотела показать тебе это, — говорит она, ставя между нами коробку, стоявшую на кофейном столике.

Я замираю, когда она открывает ее, бережно доставая высушенные цветы.

— Я сохранила по одному из каждого букета, что ты мне дарил.

Рука дрожит, когда я тянусь к засохшей красной розе из сада моей матери. Дыхание сбивается.