История Великого мятежа - "лорд Кларендой Эдуард Гайд"

Для небольшой территории, остававшейся под властью короля, быстрая и внезапная потеря Бристоля явилась чем-то вроде нового землетрясения, расстроив все уже принятые меры и задуманные планы ничуть не меньше, чем это сделало поражение в битве при Незби. Чтобы шотландская армия уже не могла его настигнуть, король спешно покинул Ледлоу, прошел, почти не делая остановок, через Шропшир и Дербишир, и наконец прибыл в Уэлбек, нортгемптонширскую усадьбу маркиза Ньюкасла, занятую тогда гарнизоном Его Величества, где дал себе и войскам два дня отдыха. Король намеревался (поскольку вообще можно говорить о каких-либо определенных решениях, принятых в те дни) двинуться прямо в Шотландию на соединение с маркизом Монтрозом, успевшим подчинить себе едва ли не все это королевство. Но во время краткого пребывания Его Величества в Уэлбеке к нему явились комендант Ньюарка и комиссары от Ноттингемшира и Линкольншира, а также все йоркширские джентльмены, недавно защищавшие Понтефракт-касл (после долгой и мужественной обороны и единственно лишь из-за исчерпания всех запасов он только что капитулировал, притом на довольно выгодных условиях: все солдаты получили право возвратиться по домам и жить там, никем более не тревожимые). Упомянутые джентльмены заверили короля, что, как и прежде, готовы ему служить и, как только потребуется, исполнить его волю. И тогда — явилась ли тому причиной вечная нерешительность окружавших короля лиц или же надежда быстро собрать в этих краях корпус пехоты, внушенная рассказом йоркширских джентльменов (и сильно поощряемая всеобщим рвением джентльменов нескольких соседних графств) — короля убедили, что продолжать марш на соединение с Монтрозом с той стремительностью, с какой он намерен это делать, не волне целесообразно: лучше послать к маркизу гонца и условиться с ним о месте будущей встречи; пока же Его Величество мог бы дать отдых своим изнуренным войскам, а заодно набрать здесь целый пехотный корпус. В качестве удобного места, где можно было бы приступить к осуществлению этого замысла, был предложен Донкастер, куда и отправился король; упомянутые же джентльмены столь великолепно сдержали свое слово, что уже три дня спустя к королю явились ни много ни мало три тысячи пехотинцев, обещавшие через двадцать четыре часа прийти вооруженными и быть в полной готовности выступить с Его Величеством туда, куда он прикажет.

Но тут преследовавшая короля злая судьба лишила его этой возможности вновь привести себя в состояние, необходимое для успешного продолжения войны. В ту же ночь было получено известие, что в Ротерем, находившийся в десяти милях от Донкастера, прибыл со всей шотландской кавалерией Дэвид Лесли. Новость эта чрезвычайно всех смутила (что естественно, ибо разбитые и павшие духом войска не способны в краткое время вновь обрести достаточно мужества, чтобы смело смотреть в лицо неприятелю); решили, что Лесли преследует короля, а значит, продолжать поход на север нет больше смысла, и король, заботясь о собственной безопасности, должен поскорее отсюда удалиться. В итоге (не дождавшись обещанного пехотного пополнения) он спешно вернулся из Донкастера в Ньюарк, а оттуда решил идти прямо в Оксфорд. На самом же деле Дэвид Лесли ничего не знал о пребывании в этих местах короля, но неожиданно получил из Шотландии приказ взять с собой кавалерию и, не теряя времени, идти спасать собственную страну от угрозы быть полностью завоеванной и покоренной Монтрозом, уже успевшим к тому времени захватить Эдинбург. Как только эти распоряжения достигли шотландской армии под Герифордом, Лесли немедленно выступил в поход, совершенно не ожидая встретить на своем пути, вплоть до возвращения в Шотландию, какого-либо неприятеля; проделав в тот день очень длинный переход, он прибыл к ночи в Ротерем, до крайности усталый и с совершенно измученными войсками. Впоследствии он сам признавал, что если бы король решительно его атаковал (а это можно было сделать с легкостью), то он, Лесли, при тогдашнем состоянии своих войск, не смог бы оказать серьезного сопротивления, и Его Величество этим ударом наверняка бы спас Монтроза. Но внезапный отход короля позволил Лесли продолжить марш в Шотландию и обрушиться на Монтроза в тот момент, когда он не ждал встречи с подобным противником; воспрепятствовав таким образом дальнейшим триумфам Монтроза, Лесли нанес ему большой урон и вынудил вновь отступить в Хайленд, а сам успел достаточно быстро вернуться в Англию, чтобы выручить и спасти шотландскую армию после того, как ей пришлось снять осаду Герифорда.

Между тем король с большой поспешностью продолжал марш к Оксфорду — иногда, впрочем, останавливаясь, чтобы атаковать при случае лагерь какого-нибудь отряда кавалерии, только что набранной на службу Парламенту. В конце августа он прибыл в Оксфорд, но, задержавшись там лишь на два дня, вновь выступил оттуда к Вустеру, с намерением выручить Герифорд, гарнизон коего храбро оборонялся и частыми своими вылазками чрезвычайно ослабил шотландскую армию. Под Герифордом оставалось не более восьмисот изнуренных кавалеристов (прочих забрал с собой Лесли, когда двинулся в Шотландию), а потому снятие осады считали делом нетрудным; с этим намерением Его Величество и покинул Оксфорд уже на третий день после своего туда возвращения. Прибыв в Раглан, он получил достоверное известие о начале осады Бристоля Ферфаксом — никого, впрочем, не встревожившее, ибо все считали, что этот город хорошо укреплен, имеет сильный гарнизон и отлично снабжен провиантом; к тому же король получил чрезвычайно бодрое письмо от принца Руперта с твердым обещанием продержаться целых четыре месяца. А поскольку неприятель приступил к осаде в столь позднее время года, лишь в начале сентября, но были разумные основания надеяться, что его собственной армии конец придет прежде, чем она сможет взять город. По этим причинам король решил продолжить осуществление прежнего плана и по крайней мере попытаться деблокировать Герифорд. Находясь на марше туда, он был извещен, что шотландская армия, едва узнав о его намерении, тем же утром в большом беспорядке и замешательстве снялась с лагеря, предполагая отступать вдоль уэльского берега реки и таким образом пройти через Глостер. Новость эта настолько всех обрадовала, а Его Величество встретили в Герифорде с таким восторгом и ликованием, что он упустил отличную возможность если не полностью уничтожить, то, во всяком случае, крепко потрепать шотландскую армию, которая двигалась теперь через совершенно чуждый и незнакомый ей край, где всех шотландцев люто ненавидели. Вдобавок глостерский комендант отказывал шотландцам в дозволении пройти через город, пока те откровенно ему не объявили, что если им не дадут пройти через Глостер, то через Вустер их наверняка пропустят с великой радостью; каковой довод убедил коменданта; он разрешил им проследовать через город, и они таким образом продолжили марш на север. Но если бы все это время их настойчиво преследовала королевская кавалерия, то, приняв в расчет слабость их собственной конницы, едва ли можно сомневаться, что значительная, если не большая часть шотландской армии была бы истреблена.

Однако мысли короля были теперь столь всецело поглощены деблокадой Бристоля, что о других планах, способных хоть немного ее отсрочить, уже не думали. А потому из Герифорда король сообщил принцу Руперту, что названный город освобожден от осады, а шотландцы ушли на север; что он намерен в ближайшее время выручить Руперта, для чего уже приказал генералу Горингу собрать все, какие только сможет, войска на западе, и двигаться с ними к Бристолю со стороны Сомерсетшира; что сам будет вскоре располагать трехтысячным корпусом пехоты (взятой из нескольких здешних гарнизонов), который переправится через Северн на глостерширский берег близ Беркли-касла; а в это время его кавалерия (насчитывавшая тогда свыше трех тысяч человек) перейдет Северн вброд близ Глостера (что было вполне осуществимо) и соединится с пехотой; таким образом, тщательно согласовав свои действия, они смогут атаковать армию Ферфакса с двух сторон и рассчитывать на успех. Чтобы с большим удобством осуществить этот замысел, сам король во второй раз отправился в Раглан, поместье маркиза Вустера, а кавалерию послал в те места, где она должна была находиться в соответствии с принятым планом деблокады Бристоля.