История Великого мятежа - "лорд Кларендой Эдуард Гайд"

Между тем шотландцы уже обеспечили мир и покой в собственной стране, добившись роспуска войск маркиза Монтроза и его отъезда на континент, а также казнив некоторых видных его сподвижников, захваченных ими в плен, и среди прочих — сэра Роберта Споттисвуда, честного, достойного и преданного королю джентльмена и самого мудрого человека, коим располагала тогда эта нация (король назначил его государственным секретарем в этом королевстве вместо графа Ланрака, который выступал против него тогда с оружием — что, вероятно, и стало главной причиной смертного приговора сэру Роберту). Кроме того, шотландцы с величайшей решительностью и торжественностью уверяли и давали понять, что своего короля, который отдал себя в их руки, они уже не могут предать в руки Парламента без его собственного согласия и желания, ибо это означало бы с их стороны вопиющее нарушение долга верности и данного ими слова и противоречило бы самой сути христианской религии. Наконец, граф Лоуден на конференции обеих Палат публично заявил, что они и вся шотландская нация навлекут на себя вечный позор, если выдадут короля, защита которого является их долгом в точно такой же мере, как и долгом Парламента, а право распоряжения его особой в целях обеспечения этой защиты принадлежит им ничуть не меньше, чем Парламенту. Но и после всего этого шотландцы обещали пустить в ход все доводы и употребить самые настойчивые усилия, дабы убедить Его Величество пойти на уступки и согласиться с предложениями, которые направил ему Парламент.

При первом же известии о прибытии короля в шотландскую армию Парламент послал находившемуся при ней комитету обоих королевств категорический приказ препроводить особу короля в Уорвик-касл; однако шотландцы, которые предчувствовали, что подобное распоряжение не заставит себя долго ждать, уже через два дня после появления в их лагере Его Величества (и после того, как он велел капитулировать гарнизону Ньюарка) с величайшей поспешностью двинулись к Ньюкаслу и достигли его прежде, чем пришел приказ о переводе Его Величества в Уорвик. Эта их мера, в отличие от многих других, пришлась по вкусу королю, внушив ему мысль, что хотя шотландцы и будут поступать по-своему, их действия в конечном счете могут принести ему некоторую пользу.

Получив этот приказ, шотландцы вновь заверили Парламент в своей готовности строго соблюдать все прежние с ним договоренности, попросили его направить королю свои предложения, поскольку они, шотландцы, перед оставлением королем Оксфорда обещали их ему вручить; и добавили, что если король откажется эти предложения принять, то они будут знать, как им следует поступить. Затем они настоятельно посоветовали королю и убедили его послать коменданту Оксфорда приказ заключить соглашение о капитуляции и передать город (где находился его сын герцог Йоркский и все члены Совета) в руки Ферфакса, осаждавшего Оксфорд со своей армией, а также издать общее распоряжение (которое они велели напечатать) всем комендантам королевских крепостей сдать их на почетных и выгодных условиях Парламенту, поскольку-де Его Величество решил во всем руководствоваться его советами. Пока же этого не произойдет, объяснили шотландцы, они не смогут каким-либо образом выступить на стороне короля и поддержать его интересы (что они твердо намерены сделать), ибо согласно действующему ныне договору и союзу они должны служить Парламенту и следовать его указаниям; когда же это случится, их, шотландцев, прежние обязательства перед Парламентом сами собою перестанут существовать, а поскольку у короля не будет уже ни полевых войск, ни крепостей, в которых держались бы его гарнизоны, то станет невозможно отрицать, что война завершилась, и они, шотландцы, смогут свободно говорить и спорить с Парламентом. С помощью этих хитрых уловок шотландцы убедили короля разослать и обнародовать упомянутые выше приказы; впрочем, при тогдашних обстоятельствах отказ от их обнародования не принес бы ему никакой пользы.

Парламент (хотя и оскорбленный дерзостью шотландцев, не пожелавших отправить короля в Уорвик) избрал более скорый образ действий, послав королю свои предложения (которые, как отлично понимали Палаты, он никогда не примет) с комиссарами обеих Палат, уполномоченных единственно лишь потребовать, чтобы король в течение десяти дней дал им определенный ответ, после чего им следовало возвратиться в Лондон. Предложения эти, врученные Его Величеству в конце июля, предполагали столь полное разрушение прежней системы управления церковью и государством, что король объявил комиссарам, что не сможет дать им ответ, пока ему не сообщат, какая же власть и какие полномочия останутся у него и его наследников, когда он отдаст Парламенту все, чего тот требует от него ныне. Король также выразил желание, чтобы его перевели в одну из его собственных усадеб, где он мог бы жить до тех пор, пока в ходе его личных переговоров с Парламентом стороны не придут к такому соглашению, которое обеспечило бы королевству мир и благополучие, чего, как он совершенно уверен, невозможно добиться посредством тех уступок, сделать которые предлагают ему теперь.

Шотландцы, достаточно ясно понимавшие, что заставить Его Величество принести церковь в жертву их безумным и нечестивым вожделениям невозможно, тем не менее сдержали данное Парламенту слово и, пустив в ход грубую настойчивость и даже угрозы, попытались убедить его добровольно со всем согласиться, хотя признавали, что во многих пунктах предложения Парламента идут дальше того, что сами они считают правильным; однако, добавляли шотландцы, они не видят для короля иного пути к соглашению с Парламентом, кроме удовлетворения всех его требований. Канцлер Шотландии заявил королю, что его ответ на эти предложения имеет громадную важность, ибо может повлечь за собой либо гибель, либо спасение его короны и королевств; что Парламент после многих кровавых битв овладел всеми крепостями и цитаделями королевства; что в руках Парламента уже находятся все его доходы, акцизы, налоги, секвестры, а также власть взимать в королевстве денежные средства и набирать солдат; что Парламент одержал полную победу и располагает сильной армией, способной защитить ее плоды, а потому может теперь сделать с церковью и государством все, что захочет; что Парламент, не желая более подчиняться ни ему самому, ни кому-либо из членов его династии, послал Его Величеству эти предложения, без принятия коих королевство и его народ не смогут обрести безопасности; что, отказавшись дать на них свое согласие, король лишится всех своих друзей в Парламенте, потеряет для себя Сити, да и всю страну; что в таком случае вся Англия выступит против него, как один человек, дабы предать его суду, низложить его и учредить иное правление, и таким образом, оба королевства, заботясь о своей безопасности, установят мир и договорятся о будущем церковном устройстве без его участия, что станет катастрофой для Его Величества и его потомства; в заключение канцлер объявил, что если король покинет Англию, то явиться в Шотландию и править там ему не позволят.

И действительно, заседавшая тогда Генеральная ассамблея шотландской церкви обратилась к хранителям мира с петицией, потребовав запретить королю въезд в Шотландию, если он откажется удовлетворить требования Парламента. Такого рода доводы, нимало не убедив короля, лишь сильнее его рассердили, и он, выказав удивительную твердость и величие души, объявил им, что любое состояние, до которого способны довести его они, не будет для него даже вполовину столь же жалким и мучительным, как то положение, в какое он поставил бы себя сам, поддавшись их уговорам; а потому, сказал король, пусть они поступают, как им угодно, ведь даже теперь, когда все вокруг его покинули, его не оставил Бог.

Получив вполне ожидаемый ответ, Парламент тотчас же потребовал, чтобы шотландцы покинули пределы королевства, а особу короля передали тем лицам, которым поручено будет ее принять. Эти лица должны были сопровождать Его Величество из Ньюкасла в Холмби, усадьбу неподалеку от Нортгемтона (города, который, как и все это графство, в продолжение всей войны выказывал крайнюю враждебность к королю). Палаты также объявили, что в обращении с Его Величеством следует, как того требует Ковенант, иметь в виду безопасность и охрану его особы; и что после того, как шотландцы удалятся из Англии, Парламент вновь объединит усилия со своими братьями из Шотландии, дабы убедить короля принять направленные ему предложения; а если он откажется это сделать, то Парламент не предпримет ничего такого, что могло бы разрушить союз двух королевств, а напротив, будет всячески радеть о его сохранении.