История Великого мятежа - "лорд Кларендой Эдуард Гайд"

Король пребывал в крайнем замешательстве, равно обескураженный тем, о чем догадывался и что замечал сам, и тем, что слышал от других людей, однако решить, как следует воспользоваться тем и другим, было чрезвычайно трудно, ведь он действительно полагал, что злоба его врагов достигла предела и они на самом деле замышляют его убить, но совершенно не представлял себе, каким образом можно было бы этому помешать. Попытка к бегству, если это последнее не удалось бы устроить с прямо-таки сверхъестественной предусмотрительностью, дала бы его врагам удобную возможность убить его якобы по неведению, возложив затем вину за случившееся на него самого; но даже если бы король сумел избежать встречи с охраной и незаметно для нее выбраться из Гемптон-Корта, то куда бы он потом направился? И где вообще могли бы его принять и защитить? Надежда на Сити казалась королю неразумной: его граждан слишком недавно привели к покорности, чтобы они успели снова обрести мужество, необходимое для столь рискованного дела; к тому же теперь армия держала в своих руках Сити гораздо тверже, нежели в тот момент, когда он пал духом и капитулировал перед ней. Есть причины думать, что король решил удалиться на континент (сделать это было бы нетрудно), но с кем именно обсуждал он способы осуществления подобного замысла, не удалось установить до сих пор; люди же, прямо прикосновенные к бегству короля из Гемтон-Корта, утверждали, что о такого рода намерении или решении им тогда ничего не было известно. Так или иначе, но утром 11 ноября (накануне вечером, сославшись на недомогание, король отправился почивать раньше обычного) вошедшие в его комнату люди обнаружили, что его там нет и что ночью он не спал в своей постели. На столе были найдены три письма, писанных его рукою, одно из них — к Парламенту, другое — к главнокомандующему; и в нем король сообщал, что причиной, побудившей его покинуть Гемптон-Корт, было опасение, что некие злодеи умышляют его убить, почему он и удалился отсюда, с намерением скрываться до тех пор, пока Парламент не сделает ему такие предложения, которые он мог бы принять, после чего он явится открыто и с готовностью даст согласие на все, что послужит миру и счастью королевства. Также были обнаружены следы лошадиных копыт у калитки парка, в который имелся выход из покоев короля. И действительно, именно таким путем король и покинул Гемптон-Корт, распорядившись приготовить к назначенному часу лошадей и велев сэру Джону Беркли, Ашбурнему и Леггу (двое последних были его постельничими) сопровождать его. По-видимому, только Ашбурнем знал, что им теперь предстоит, двое других просто получили приказ находиться при особе короля. Отъехав достаточно далеко, чтобы не опасаться встречи с охраной и с расквартированными близ Гемптон-Корта кавалеристами, они пустились на юго-запад, направляясь к той части Гемпшира, которая примыкает к Новому Лесу. Когда же они остановились недалеко от берега моря, а отсутствовавший некоторое время Ашбурнем возвратился без каких-либо известий о корабле, король показался сильно расстроенным. Обманутый в своих ожиданиях, он почел теперь за лучшее, оставляя в стороне большие дороги, направиться в Тиджфилд, великолепную усадьбу графа Саутгемптона. Сам граф был тогда в отсутствии, и в усадьбе жила его мать, пожилая леди, с небольшим семейством, что делало Тиджфилд еще более удобным убежищем. Прибыв в усадьбу, король спешился и изъявил желание поговорить с хозяйкой, которой открылся без малейших колебаний, отлично зная, что благородство и твердость духа ставят эту даму выше любого рода искушений. В ее усадьбе король немного отдохнул, после чего стал совещаться со своими слугами о том, что ему следует предпринять далее, ведь корабля на месте не оказалось, рассчитывать же на то, что они долго останутся здесь не обнаруженными, не было никаких оснований.

В ходе этого обсуждения и был упомянут (как утверждают — Ашбурнемом) остров Уайт, в качестве такого места, где Его Величество мог бы безопасно находиться до тех пор, пока не сочтет нужным сообщить о своем местопребывании Парламенту. Комендантом на острове был полковник Гаммонд, один из самых близких к Кромвелю офицеров, по его совету женившийся на дочери Джона Гемпдена, память коего он благоговейно почитал, — и, однако, вследствие какой-то роковой ошибки именно Гаммонда сочли человеком достаточно честным и благородным, чтобы доверить ему особу короля. К нему и были посланы Ашбурнем и Беркли, с приказом прежде всего прочего взять с коменданта твердое обещание, что он не выдаст Его Величество, даже если Парламент или армия этого потребуют, но — если сам окажется не в состоянии его защитить — предоставит королю полную свободу действовать по своему усмотрению; буде же Гаммонд не пожелает дать такого обещания, Ашбурнему и Беркли надлежит немедленно возвратиться, не открывая коменданту местопребывания Его Величества. С таким поручением они переправились через залив на остров Уайт, король же в это время отдыхал в Тиджфилде. На следующий день они отыскали полковника Гаммонда, с которым уже были знакомы: он имел с ними беседы в расположении армии в ту пору, когда с королем там обходились довольно учтиво (а сами Ашбурнем и Беркли встречали чрезвычайно любезное обращение со стороны большинства офицеров, полагавших себя вполне достойными будущих милостей двора в виде высоких чинов и званий). Они сообщили Гаммонду, что король покинул армию, отчего полковник, по-видимому, ничего об этом не знавший, пришел в крайнее изумление. Король, продолжали Ашбурнем и Беркли, знает его как джентльмена и родственника д-ра Гаммонда (коему полковник приходился племянником) и держится о нем столь высокого мнения, что готов доверить ему свою особу и хотел бы написать отсюда к Парламенту, при условии, что комендант пообещает, если послание короля не возымеет того действия, на которое он рассчитывает, позволить ему отправиться туда, куда сам король найдет нужным, и не выдавать его Парламенту или армии, пусть даже они этого потребуют. Полковник ответил, что он готов, насколько это будет в его силах, оказать Его Величеству все почести и услуги, и если королю угодно будет сюда явиться, он встретит и примет его так любезно, как только сможет; однако сам он — лишь младший офицер, обязанный повиноваться своим начальникам во всем, что они найдут нужным ему приказать; после чего, заметив, что его слова не понравились собеседникам, Гаммонд спросил, где находится король. Единственным ответом Ашбурнема и Беркли на этот вопрос было обещание передать ответ полковника Его Величеству и, если он удовлетворит короля, вновь приехать на остров. Тогда Гаммонд предложил, чтобы м-р Ашбурнем остался с ним, а его спутник отправился к королю один, однако м-р Ашбурнем отказался это сделать.

Спор продолжался еще некоторое время, но когда Гаммонд в пространных выражениях заверил их в своей готовности оказать Его Величеству любые услуги, они согласились, чтобы он ехал вместе с ними. Ашбурнем пообещал доставить его туда, где находится король, Гаммонд велел нескольким слугам или солдатам следовать за ним, после чего все они вместе отправились в Тиджфилд. В комнату к королю поднялся Ашбурнем, прочие остались ждать внизу. Когда же Ашбурнем рассказал обо всем королю и сообщил, что Гаммонд уже в усадьбе, Его Величество пришел в крайнее волнение и с гневом воскликнул: «Ты погубил меня, Джек!» Ашбурнем в смятении разрыдался, после чего изъявил готовность убить Гаммонда, однако Его Величество на это не согласился. После некоторых колебаний и размышлений король приказал впустить Гаммонда и попытался добиться от него того самого обещания, которое ему уже предлагали дать Ашбурнем и Беркли, на что Гаммонд дал прежний ответ, сопроводив его, однако, многословными заверениями в своей готовности сделать для Его Величества все, что будет в его силах. Король пришел к выводу, что у него нет теперь никакой возможности уйти от Гаммонда, ведь тот, как старший воинский начальник в этих краях, мог призвать себе в помощь кого угодно, а потому отправился с ним на остров Уайт и был поселен в Карисбрук-касле, где поначалу ему оказывали все мыслимые знаки почтения и уважения.