История Великого мятежа - "лорд Кларендой Эдуард Гайд"

Так, к величайшей досаде короля, был оставлен Абингдон — куда той же ночью явился отряд из армии Эссекса, а на другой день вступил он сам со всей пехотой (кавалерия расположилась на постой в окрестностях города). Затем граф предложил Уоллеру подойти со своей армией поближе, чтобы они могли решить, как действовать дальше, а сам устроил свою главную квартиру в Уонтедже. Таким образом, неприятель без единого выстрела занял Ридинг и Абингдон, полностью овладел Беркширом и вынудил короля отвести свою пехоту и кавалерию к северу от Оксфорда, где им предстояло искать прокормление на собственных скудных квартирах; король же должен был теперь думать о том, как спасти от осады Оксфорд и самому не оказаться запертым в его стенах.

К концу мая положение короля стало настолько плачевным, что в Лондоне многие рассказывали, будто Оксфорд уже взят, а сам король попал в плен. Другие еще более уверенно заявляли, что Его Величество решил прибыть в Лондон — чего Парламент и в самом деле опасался, хотя и гораздо меньше, чем того, что король задумает отдаться в руки и под покровительство графа Эссекса, о чем Палаты не могли помыслить без ужаса. А потому до крайности встревоженный Комитет обоих королевств отправил своему главнокомандующему следующее письмо:

«Милорд, нам достоверно известно, что Его Величество намерен прибыть в Лондон. Мы желаем, чтобы вы, со своей стороны, выяснили положение дел и, если вы придете к заключению, что Его Величество действительно хочет явиться к Вашим войскам, сообщили нам об этом, но сами ничего не предпринимали до получения особого распоряжения от Палат».

Отсюда ясно, что Палаты не доверяли графу; к тому же им трудно было вообразить, что еще мог бы сейчас придумать король. Ведь Его Величество не мог всерьез рассчитывать на помощь или подкрепление с севера или с запада: принц Руперт спешил тогда в Ланкашир, на выручку графу Дерби (осажденному в собственном замке Латом), а принц Мориц по-прежнему вел злосчастную осаду Лайма, рыбацкого городка в Дорсетшире, который после того, как принц простоял перед ним целый месяц, имел гораздо больше надежд продержаться, нежели в тот день, когда неприятель появился под его стенами. В подобной крайности король послал лорда Гоптона в Бристоль, поручив принять меры к обеспечению безопасности этого важного города, где, как ему было известно, Уоллер имел немало сторонников. Сам же он решил оставаться в Оксфорде до тех пор, пока не выяснится, как намерены действовать две неприятельские армии, и если они разделятся так, что их быстрое соединение окажется невозможным, дать бой одной из них — теперь это была главная его надежда.

Великой удачей для него явилось то обстоятельство, что две вражеские армии так долго стояли рядом в совершенном бездействии, не пытаясь развить свой успех или воспользоваться смятением и замешательством, которые тогда слишком очевидным образом овладели войсками короля. Был отдан приказ расположить королевскую армию так, чтобы она могла воспрепятствовать переправе мятежников через реки Черуэлл и Айсис, протекавшие, соответственно, к востоку и к западу от города; и теперь большая часть пехоты заняла позиции вдоль Черуэлла, а кавалерия вместе с несколькими подразделениями драгун разместилась близ Айсиса.

В таком положении противники оставались целый день, не предпринимая никаких действий. Это отчасти успокоило умы в Оксфорде, а равно и у тех солдат, которые находились вне его стен и до сих пор чувствовали досаду из-за того, что им пришлось оставить Абингдон и перейти на более тесные квартиры. Отряды Уоллера попытались переправиться через Айсис у Ньюбриджа, но были отброшены драгунами короля. Однако на следующий день Эссекс со всей своей армией перешел Темзу у Сендфорд-Ферри и двинулся к Айслипу, где и разбил лагерь. По пути он сделал остановку на Буллингдон-грин, чтобы как следует осмотреть город и заодно устрашить его гарнизон видом собственного воинства. С этой целью сам Эссекс во главе небольшого отряда кавалерии приблизился к городу на пушечный выстрел, а другие конные партии подъезжали к воротам и даже имели стычки с кавалеристами короля, хотя и без сколько-нибудь существенного урона с обеих сторон.

На следующее утро многочисленный отряд кавалерии из армии графа предпринял попытку перейти Черуэлл у Госфорд-бриджа, но был отбит мушкетерами и, понеся немалые потери, отступил к своим главным силам. И тогда — поскольку граф со всей своей армией увяз на восточной стороне Черуэлла, а значит, не мог ни быстро оказать содействие Уоллеру, ни сам получить от него своевременную помощь — король решил отвоевать у противника Абингдон и, пользуясь удобным моментом, сразиться один на один с Уоллером, пока на выручку к нему не подоспеет другая неприятельская армия. Во исполнение этого плана вся пехота, охранявшая подступы к городу, была вечером же снята с позиций и ночью двинулась через Оксфорд на Абингдон, а граф Кливленд — человек изумительной храбрости и отличный офицер, всегда готовый к самым дерзким предприятиям — устремился туда с отрядом в сто пятьдесят всадников. Он смело ворвался в город, где стояли тысяча пехотинцев и четыреста кавалеристов армии Уоллера, многих перебил, а некоторых взял в плен. Однако поднятые по тревоге неприятельские части настолько превосходили его числом, что пленникам удалось бежать, хотя Кливленд успел уложить на месте вражеского командира и отступил со своим отрядом в полном порядке, потеряв всего лишь двух офицеров и двух солдат. В итоге от дальнейших попыток отбить Абингдон пришлось отказаться, план сражения с Уоллером также был оставлен, и армия возвратилась на прежние позиции к северу от Оксфорда.

Между тем сэр Джейкоб Астли принял на себя командование у Госфорд-бриджа, где, как он заметил, граф намеревался форсировать реку. Чтобы защитить своих солдат, сэр Джейкоб тотчас приказал насыпать брустверы и построить редут и во второй раз отразил врага с большим уроном для последнего. Неприятель возобновлял атаки два или три дня кряду и даже установил орудия, чтобы облегчить прорыв — но они не причинили особого вреда, и граф Эссекс вновь потерял множество людей. Зато солдаты Уоллера, наступавшие из Абингдона, не встретили столь упорного сопротивления у Ньюбриджа; без труда опрокинув его защитников, они переплыли реку на лодках выше и ниже по течению, и теперь Уоллер, владея переправой через Айсис, мог перебросить на другой берег всю свою армию и с тыла обрушиться на короля, пока тот держал оборону с противоположной стороны.

Королю пора было думать о собственном спасении, о том, как избежать грозившей ему опасности оказаться запертым в Оксфорде. Ведь Уоллер не терял времени даром и уже на другой день переправил у Ньюбриджа пятитысячный отряд пехоты и кавалерии, авангард коего расположился в Эйншеме; а когда пехота короля была отведена от Госфорд-бриджа, Эссекс тотчас же перешел со своими частями Черуэлл; сам он заночевал в Блетчингтоне, а многие его кавалеристы достигли Вудстока. Теперь Уоллеру и Эссексу казалось, что королю уже не вырваться из их клещей, да и приближенные Его Величества находили его положение столь отчаянным, что один из тех, с кем король нередко держал совет по самым важным и секретным делам и в чьей верности никогда не сомневался, предложил ему сдаться на известных условиях графу Эссексу. Мысль эту Его Величество отверг с негодованием, однако имел великодушие скрыть имя человека, сделавшего такое предложение, и заявил, что он, король, может статься, и попадет в руки графу Эссексу, но не иначе, как мертвым. Всей кавалерии велено было собраться в назначенное время и ожидать дальнейших приказаний, а сильный отряд пехоты с пушками двинулся через город к Абингдону. Таким маневром рассчитывали поставить в тупик обе неприятельские армии и вынудить Уоллера отвести свои войска обратно за Темзу через Ньюбридж; а с наступлением вечера пехота и артиллерия возвратились на прежние позиции к северу от Оксфорда.

Желая ободрить лордов-членов Тайного совета и иных знатных особ, находившихся в Оксфорде, король решил оставить там своего сына, герцога Йоркского, и пообещал, если город окажется в осаде, сделать все возможное, чтобы выручить их прежде, чем они дойдут до последней крайности. Затем он приказал взять из пехотных частей две тысячи пятьсот отборных мушкетеров, которые, под начальством сэра Джейкоба Астли и четырех опытных полковников, должны были без знамен направиться туда, где ожидала распоряжений кавалерия, прочей же пехоте надлежало сосредоточиться на северной стороне и оставаться там, чтобы ее можно было использовать для обороны Оксфорда, если неприятель решит его осадить.