Bloodborne: Песочный человек (СИ) - "Лемор"

— О Боги, так это ты мне тогда наслал этот сон! — узнала леди Мария страшную правду.

Впрочем, осознав, как недостойно себя повела, закрыла рот, смущённо опустив взгляд.

Видимо, смерть сделала её чуть более развязной. Что же, можно понять.

— …а направленными на нас эмоциями.

Я ненадолго замолчал, погрузившись в весьма мрачные воспоминания.

Первое время скитаний по миру снов я даже не понимал, кем и чем стал. И уж тем более не знал о том, как поддерживать песочное существование.

Лишь когда ценные воспоминания начали потихоньку покидать меня вместе с собственным песком, пришло запоздалое осознание, что нужно было что-то делать. И, к своей чести, я быстро нашёл способ. То ли направили Владыки Снов, то ли и у духов были какие-то базовые инстинкты, но у меня получилось пробраться в сон первого бедолаги и испугать его.

Исказить его сон до неузнаваемости, показать себя в полном гротескном великолепии, отпечатывая свой образ в уме случайной жертвы, судя по всему, до самой его смерти.

Парень ещё долгое время питал меня своим страхом, вспоминая каждую ночь. Блуждая по миру информации, я чувствовал, как становился более полноценным и осознанным, поглощая направленный на меня ужас.

Вызвать негативные эмоции было попроще, чем позитивные.

Кто устоит от столь дешёвого способа не только сохранить себя, но и сделать сильнее? Я поддался соблазну, на протяжении длительного времени только и занимаясь тем, что насылал кошмары.

Осознал последствия своих шалостей я только тогда, когда уже чуть было не потерял себя, обратившись в хаотичный, неконтролируемый кошмар, сверху-донизу пропитанный тьмой.

Владыки Снов не дадут соврать, мне пришлось здорово попотеть, чтобы хотя бы вновь стать условно-нейтральным, не говоря уже про какой-то там свет.

Дармовая сила совсем не стоила того, чтобы потерять себя и стать очередной тварью, коих в мироздании и так хватало.

Леди Мария слушала меня, затаив дыхание, иногда прикрывая рот ладошкой. Я знал, что смог прикоснуться к нужным струнам её души, а потому под конец рассказа чувствовал себя особенно довольным, деловито приняв человеческую форму.

— По поводу же твоей пользы, — не забыл про вопрос девушки я, под удивлённый взгляд леди воплотив на голове шляпу. — Ты хорошо знаешь Ярнам и особенно Церковь исцеления, да и, в отличие от меня, неплохо держишь в руках клинки.

Или не просто «неплохо».

— Я далеко не всемогущий, — улыбнулся я. — Вскоре мы вернёмся к этому вопросу. Надеюсь на твою помощь.

Я неожиданно наклонился к вздрогнувшей леди, поправив её воротник. Тот, окрашенный кровью, стал как новенький, лишившись любых следов окончания жизнедеятельности.

Леди Мария, кажется, понимая, что я веду себя с ней как с маленькой девочкой, нахохлилась.

Довольно хмыкнул, направившись на выход из паба.

Нужно было выполнить обещание, немного разведать обстановку и, что не менее важно…

Подавить наглое чудовище, пробудившееся после принятия крови.

Я обернулся на провожающую меня взглядом леди Марию, приподняв шляпу.

— Приятного аппетита.

Дверь позади меня открылась, рассыпающееся тело обратилось в песок, уносясь глубже в мир информации. Боюсь даже представлять, как моё эффектное исчезновение увидела красавица.

В любом случае, перед ней сейчас стояла задача поважнее: воплощённая оленина с ягодным соусом. Ещё более вкусная, чем в первый раз. Опыт яви оказался крайне полезным.

Перед тем, как меня поглотил мир снов, на краю сознания я услышал немного недовольное бухтение.

Определённо, мы узнали друг друга чуть получше.

Глава 4

Дверь чужого сна казалась чуть более хрупкой, чем раньше. То, что раньше требовало значительных усилий, теперь могло поддаться если не с полпинка, как это было во время прорыва сна в явь, то уж точно…

С пинков, может, пяти-шести?

Я знал, что добровольное принятие моей силы в физическом мире отразится в мире снов. Даже разделённые, сон и явь были связаны между собой и одно могло повлиять на другое. Обычно, конечно, это проявлялось очень слабо, но к моему случаю это не относилось никоим образом: что Гарри, что Герман приняли кровь с моей силой добровольно, отдавшись нахлынувшим чувствам. Пока частичка моей силы была в них — я всегда смогу их найти, всегда буду иметь возможность проще проникнуть в сон, как-то повлиять или что-то внушить.

Правда, так как крови там кот наплакал, да и эффект был скорее временным, ни о каком свободном проходе в сон пока речи не шло, из-за чего, чтобы сэкономить побольше сил, придётся действовать по старинке.

Я размял зыбкие плечи.

— Давай-ка посмотрим, помощник мясника, какой кошмар тебе снится…

Как слабосилок может пройти сквозь преграду и оказаться в чужом сне, не разрывая свой образный пупок?

Допустим, юный дух снов уже научился плавать среди информации и вполне осознанно формировать в том или ином виде двери в чужие сновидения. Это само по себе может быть для не шибко разумных и умелых созданий тем ещё испытанием, не говоря уже о том, чтобы найти чей-то конкретный сон (сиротка Кос должна была почувствовать это на своей мёртвой Великой шкуре!), но, предположим, сон найден.

Что дальше, спрашивается?

А дальше нужно начать… прислушиваться. Со всей возможной нежностью и аккуратностью прикоснуться песочной сущностью ко входу в чужой сон, растекаясь по нему.

Дверь принадлежала владельцу сна, она же и проецировала исходящая из глубин сна разумного информацию. Я прислушивался к этой информации, оттенку беспорядочных эмоций и мыслей, потихоньку настраиваясь на нужную волну.

Я примерно догадывался, что происходило внутри.

Зловонный запах гнилого мяса, преобладающий над остальными чувствами, беспорядочные удары тяжелым топором, отдалённая ругань, смешанная с повизгиваниями и рыком. Ещё пока тихим, практически неслышным, он, впрочем, был достаточно заметным, чтобы обратить на него внимание.

Полученной информации хватало с головой, чтобы перейти к следующему шагу — старому-доброму обману.

Мой песок начал деформироваться, полностью меняя свою структуру.

Теперь я был не Песочным человеком, а зловонной кучей гнилого мяса, практически ничем не отличающейся от той, что была во сне дорогого клиента.

Достаточно сильный, здоровый разум тяжелее обмануть, чего нельзя было сказать про и так сходящего с ума от воли космических существ человека, ещё и принявшего в себя мою силу.

Дверь не распахнулась передо мной, но я всё равно начал просачиваться сквозь неё, словно никакой двери и не было. Ведь я был частью сна, почему бы двери сдерживать меня, словно какого-то чужака, не так ли?

Зыбкий мир приобрёл форму, отправив мою повидавшую всякого дерьма душу в очередной не самый приятный сон.

Сырое, тёмное подвальное помещение. Зыбучее, словно мой песок, пространство; этот сон был очень образным и ни про какую структурированность или подобие порядка не шло и речи. Сон хорошо передавал состояние владельца сна: хаотичное, нервное, одним словом — нестабильное.

Откуда-то пробивался едва заметный свет, освещающий тьму, но в данном случае это было скорее проклятием, нежели благословением: свет давал рассмотреть окружение.

Горы мяса, целые горы гнилого мяса, заполонившие собой весь сон бедолаги неподготовленный разум могли шокировать в самом худшем смысле этого слова.

Я был частью этой горы. Отдавал тем же зловонным запахом, имел ту же текстуру, форму, если нужно было — вкус. С каждым мгновением нахождения во сне я анализировал окружение, принимая наиболее естественную для подсознания Гарри форму.

В самом центре развернувшегося кошмара был его формальный владелец, разделывавший всю эту кучу. Можно было увидеть, как злился и нервничал помощник мясника: он никак не мог закончить, нависнув над человеческим телом. Очевидно, источником всей этой массы.