Глядите — все обычное, животное… Ах, конечно! Как я сразу не догадалась про трусики! Да, господин Томсон, я согласна — трусики на животном выглядят действительно противоестественно. Но я иду вам навстречу. Я уже снимаю их. Ради нашего общего дела я преодолела психологический барьер. Хотя я очень стеснительна, мне в свое время даже укол делали через трусики. Но мы же договорились помочь друг другу. Я преодолела мой барьер. Осталось чуть-чуть. Преодолеть ваш. Я пошла вам навстречу, делайте свой шаг вы. Видите, как я послушна. Я уже готова. Я совсем-совсем животное. Я совсем-совсем овечка. Я уже стою над тазиком…
Томсон: Но я…
Мацекова: Не возражайте. Вы же не хотите мне зла. Вы хотите мне помочь. А я буду помогать вам. Вместе, под диктовку, не спеша. Идите сюда. Все, как обычно. Перед вами животное. Тазик приготовлен. В правую руку поудобнее возьмите нож. Встаньте сбоку. Вы ведь обычно сбоку стоите? Левую положите мне на голову. Успокойте меня. Вы же обычно успокаиваете животных перед забоем? Вы говорили, что они нервничают, волнуются. И я нервничаю, и я волнуюсь. Почешите за ушком. Скажите “бяша, бяша…”
Томсон: Я не чешу за ушком! Я не говорю “бяша, бяша”! Я хватаю их за морду, задираю голову и…!!!
Мацекова: Ну! Что же вы? Дальше!
Томсон: А-а-а! Нет!.. Нет!.. Нет!
Мацекова: Что же вы, господин Томсон? Ведь почти получилось!
Томсон: Нет! Не могу!
Мацек: Вы решили довести мою жену до истерики? Я этого так не оставлю! Учтите, что мы все равно найдем мясника, но вам будет худо!
Томсон: Да, да, найдите! Я даже порекомендую подходящих! А хотите — на центральную бойню? Там конвейер. Там электрический ток. Там кафельный пол и прекрасная автоматика…
Мацек: Мою жену — на конвейер? Благодарю покорно!
Мацекова: Как вы еще не осознали, что это глубоко интимный процесс, господин Томсон!
Томсон: Хорошо, давайте у меня! Но подождите два месяца. Придут подмастерья. Я выберу вам самого толкового. Ну пожалуйста, господа, я молю вас!
Мацекова: Нет уж, я отсюда не уйду. Останусь здесь, на столе, и буду ждать, когда вы соизволите мною заняться! Думаете, легко на такое настраиваться? Сколько сомнений, переживаний, таблеток снотворного — и жди еще два месяца?! Нет, не выйдет. Сегодня. Сейчас.
Мацек: И вообще, мало ли, что может случиться за два месяца? С нами, с вами, с вашей мастерской, со всем человечеством? Автокатастрофа, финансовый крах, эпидемия, ядерная война!
Мацекова: Правильно, милый, правильно.
Мацек: Между прочим, в контракте оговорены минимальные сроки. Там стоит дата!
Мацекова: Господин Томсон, если у вас так не получается, может, попробуем по-другому? Я же для вас — зло, я вам мешаю. Я вам надоела. У вас была такая чудесная злость! Сейчас разозлим вас еще раз. Неужели вам не хочется меня уничтожить, истребить, разрушить?
Томсон: Нет. Мне ничего не хочется… Мне жалко…
Мацекова: Кого?
Томсон: Вас… Себя… Вообще, жалко…
Мацекова: Я придумала! Милый, уйди пожалуйста в тот закуток, где господин Томсон моет свиней и мясо.
Мацек: Но там сыро.
Мацекова: Ну, пожалуйста, ради меня!
Мацек: Хорошо-хорошо…
Мацекова: Господин Томсон, вы не смогли отвлечься от того, что я человек. Хорошо. Давайте наоборот. Я — человек. Я — женщина. У вас есть жена?
Томсон: Да. И трое детей.
Мацекова: Вы с женой живете нормальной супружеской жизнью?
Томсон: Да.
Мацекова: Как часто?
Томсон: Когда как. Раз или два в неделю.
Мацекова: Значит, расстройств у вас нет. Следовательно, я должна возбуждать вас.
Томсон: Да…
Мацекова: Видите, как все хорошо складывается. Я — женское начало. Я возбуждаю вас. А ваш нож — отвлекитесь от того, что это нож. Это символ мужского начала. Это сталь. Сила. Фаллос. О, как он прекрасен, как тверд, как готов вонзиться в мою плоть… Введите его в меня! Войдите в меня этой силой, господин Томсон! Я вся влажная. Видите, я изнываю, я страдаю, я жажду этого акта!..
Томсон: Не могу я, госпожа Мацекова. Ножиком в человека — не могу…
Мацекова: Ну так вспомните первую брачную ночь. И там было женское начало. И там оно жаждало вас. И там вы несли ему боль, разрушение, пролили кровь…
Томсон: А как мне ее жалко было! Я напился потом и так плакал!..
Мацекова: Вам и меня жалко! Но мне не слезы нужны, а ваша сила! Ваш нож! Так пожалейте же не на словах, а на деле! Ну войдите в меня!.. Вы в какой позе спите с женой?
Томсон: В обычной…
Мацекова: Ах, да, вы ведь старых правил! Понятно! Овечка могла показаться вам извращением! Ну, хорошо, я лягу на спину! Вы так привыкли? Так лежит ваша жена?
Томсон: Оставьте в покое мою жену! Оставьте в покое меня!! Я не могу, не могу, не могу резать человека!!!..
Мацекова: Куда вы, господин Томсон?…Карл! Карл! Милый!
Мацек: Что случилось? Он обидел тебя?
Мацекова: Он… он убежал.
Мацек: Как ты думаешь, он скоро вернется?
Мацекова: Я думаю, что он вообще не вернется.
Мацек: А как психолог, ты что скажешь — куда он мог убежать?
Мацекова: Как психолог, я предполагаю, что он повесился. А ты, как юрист, что скажешь — нам смогут инкриминировать доведение до самоубийства?
Мацек: Как юрист, я думаю, что нет. У него был довольно обширный выбор иных путей.
Мацекова: Я тоже так думаю. Подай мне, пожалуйста, одежду.
Мацек: Будешь одеваться?
Мацекова: Конечно.
Мацек: Может, имеет смысл подождать?
Мацекова: Чего? Когда приедет полиция вынимать его из петли? И стать свидетелями или понятыми? Ты же знаешь, насколько я брезглива и впечатлительна. Меня тут же вывернет наизнанку.
Мацек: Пожалуй, ты права. Больше нам тут делать нечего.
Мацекова: Трусики я одевать не буду. Уложи их в полиэтиленовый пакет. Ну, в тот, который мы взяли для мяса.
Мацек: Ой, они у тебя мокренькие. Неужели было так страшно?
Мацекова: Еще бы! Не то слово! Будто чем-то ледяным сжало. И сердце, и здесь, внизу живота. Особенно когда я первый раз овечку изображала. И ждала: вот-вот…
Мацек: Милая моя! А держалась ты молодцом. Ты у меня сильная.
Мацекова: Спасибо, милый. Ты меня тоже прекрасно поддерживал. Я это все время ощущала. Прямо всей кожей сочувствие ощущала!
Мацек: Обидно, что все так закончилось.
Мацекова: Надеюсь, ты не разослал заранее приглашения знакомым?
Мацек: Как же я мог без тебя?
Мацекова: Ну и правильно. Хотя кто ж знал, что так получится?
Мацек: Знаешь, что действительно жалко? Что из-за нас с тобой город лишился прекрасного мясника.
Мацекова: И мне его так жалко! Осталась жена, трое детишек…
Мацек: А какой специалист! Наверное, таких сейчас остались единицы…
Мацекова: И еще одним меньше. Посмотри на этот подвальчик. Тазик. Весы. Закуток с водой… Я чувствую себя такой виноватой!..
Мацек: И я. Будто ненароком толкнули плечом, и разбилось что-то уникальное, неповторимое.
Мацекова: Как любой человек, милый. Как любой человек… Помоги мне застегнуть пуговки… Ой, кто-то идет! Кто там?
Г-жа Томсон: Здравствуйте, господа! Ох, простите, я вам, кажется, помешала. Да вы не стесняйтесь. Чувствуйте себя, как дома. Не спешите, делайте свои дела. Если угодно, одевайтесь. А хотите, я могу и отвернуться.
Мацекова: Что вы, что вы!
Г-жа Томсон: Я — супруга господина Томсона.
Мацек: Моя фамилия Мацек. Юрист. А это моя супруга, госпожа Милка Мацекова.
Г-жа Томсон: Очень приятно. У вас оригинальное имя, госпожа Мацекова. Будто кличка коровья. Только не обижайтесь, мы тут привыкли к коровам да к овцам. Судя по именам, вы из Верхней Чехии?
Мацек: Вы угадали, госпожа Томсон.
Г-жа Томсон: В молодости я бывала там. Чудесные места. И жизнь веселая! Как вспомнишь ваш “швайнфест”!
Мацек: Да, такое не забывается!
Г-жа Томсон: Господа, я вынуждена вас огорчить и извиниться перед вами. Мой муж, понимаете… выпил. А пьяный он никогда не работает. Сами знаете, тут сноровка нужна, рука твердая.
