Бесконечное землетрясение - Дара Эван

Он бесшумно пробирается позади лишенной колес кабины грузовика. Поспешно семенит через пустой пыльный участок земли. Забивается под упавший навес какого-то складского ангара. Это металлическая конструкция с одним помещением, запертая на висячий замок, подпертая наклонными бревнами и удачей.

Прячась здесь, он до некоторой степени чувствует себя в безопасности. Сидит на земле, после прыжка вместе со вздыбившейся землей снова сидит, разгибает левую ногу. Разматывает с колена одеяло. Складывает одеяло испачканной стороной внутрь, кладет его в рюкзак. Затем натягивает, закрепляет на месте новый наколенник. Светло-серый, жестковатый. То и другое только поначалу. Сгибает ногу раз, два, черпает утешение в этом новом надежном подспорье.

Он встает. При первом шаге ногу тянет, поэтому он поворачивает новый предмет снаряжения слегка влево. Выпрямляясь, видит летящий снаряд. Откуда-то поблизости тот кренясь поднимается в воздух, потом замедляется, потом камнем падает на землю. Совсем как та штука, которую он видел издалека. Которая привлекла его сюда. Он подпрыгивает на месте, в солнечном сплетении поднимается волна. Но не в ответ на Q3. Земля не ярится до такой степени. Он думал, что привык к необъяснимому.

Приходит побуждение посмотреть, что это такое. Разгадать тайну. Он пригибает голову, мышью скользит вдоль задней стенки ангара. Потом следует по обочинам троп, ныряя за любой крупный предмет, находящийся по пути. Приседает возле большой тачки, лежащей на боку, выравнивает дыхание, бросается к заросшему сорняками основанию трубы, потом к бывшей сеялке, теперь высаживающей в землю разбитое стекло. Скрывая свою суетливость, пробирается через группу людей, подозрительно сбившихся в кучу, довольный, что они там собрались. Через несколько минут он выходит на открытое пространство.

Территория, видимо, была общественным садом, созданным, когда в городах еще заботились о благоустройстве. Остатки ограды, выложенной сухой кладкой, обозначают его границы. Осколки черной плитки тянутся вдаль, извиваясь, как дорожки, когда-то вымощенные ими. Массивная каменная пирамида все еще поддерживает металлическое основание памятника. Рот каменного дельфина охватывает конец трубы, изгибающейся вверх, выходя из слоя пыли у центра площадки. И вот здесь люди.

Десятки людей, смотрящих в одну сторону, на высокого молодого человека в необычном костюме, повернутого лицом к ним. Все стоят или сидят, поднимаясь на гребнях волнующейся земли, и высокий молодой мужчина тоже колышется. Но иначе. У него двигаются только руки. Остальные части тела неподвижны. Он улыбается.

Молодой человек жонглирует, посылая три тонких металлических кольца в воздух длинной овальной петлей. Он узнает металлические кольца: их использовали для укрепления телефонных столбов с проводами, чтобы те стояли прямо. Когда-то они были по всему острову. Теперь кольца кружатся по воздуху и небу, и жонглер хватает их одно за другим, когда они плавно идут к земле, и снова запускает в полет.

Высокий молодой человек, лет, наверно, двадцати четырех, одет в оранжево-бежевый комбинезон, перетянутый на талии толстым черным ремнем. Хорошо заметна его широкая улыбка, даже притом, что голова закинута назад и совершает небольшие круговые движения, следя за подбрасываемыми снарядами. На нем тирольская шляпа с полями в виде морской волны и большим бело-серым пером, заткнутым за ленту. Диковинные украшения блестят на запястьях и пальцах молодого человека, однако они не мешают неравномерным, но все же плавным движениям его рук — он ловит кольца, отводит их в сторону, снова бросает вверх. Каждое движение грациозно.

На ногах у молодого человека, как поддержка всей этой конструкции, большие кобальтово-синие кроссовки, испещренные блестками. У них толстая платформа. Не меньше четырех дюймов высотой.

Он продолжает удивленно смотреть. Молодой человек, жонглируя, целиком отдается своему делу, он и здесь, и не здесь. В долю секунды между падением и очередным запуском парень наклоняется и хватает четвертое кольцо и добавляет его в круговорот. Невероятно, что ему это удается. Потом он подключает пятое, и пунктирная дорожка из летающих колец почти становится непрерывным кругом. Ореолом. Проходит еще десять, двадцать секунд, а он не уронил ни одного кольца. Ничто не упало на землю. Толпа ахает.

Но вскоре все кольца стремительно летят вниз, и молодой человек насаживает их на вытянутую вверх руку — ушш, бреньк, звяк-звяк, звяк. Потом молодой человек сдвигает кольца на землю, высоко задирает голову и улыбается зрителям. Все так же без усилий наклоняясь, он берет три кегли для боулинга, выпрямляется и начинает снова подбрасывать их в воздух. Кегли взлетают, а через секунду он радостно ловит их и подбрасывает снова. Кегли вращаются в полете, крутятся вокруг своей оси в непрерывном цикле. Но они возвращаются, и молодой жонглер ловит их. Каждую. Без промахов. Кегли для боулинга. Где он взял их? Целые и невредимые.

— И раз, и раз, и раз, — говорит молодой человек. — Смотрите, как они летают. Смотрите, как красиво.

Молодой человек не носит каппы.

Десятки людей теперь стоят на прогалине и наблюдают, как молодой человек снова и снова мечет в небо кегли. Головы медленно кивают в такт с воздушным представлением, никто не в курсе, что их соседи тоже улыбаются. Некоторые из горожан защищены нагрудниками и другим снаряжением, многие довольствуются лишь мешковатыми протертыми до дыр покровами. У края толпы маленький человечек, чья лысая голова чуть ли не запрокидывается от многослойной грязи, продает горячий ямс из печи — импровизированного очага, сооруженного из груды камней.

Группа зевак продолжает наблюдать за представлением, глаза сосредоточены на жонглере, тогда как тела качаются. Жонглер позволяет кеглям упасть ему на плечи, хватает их, когда они скатываются с руки, и снова отправляет в полет. Ловит одну, потом две за спиной. Бросает их перед собой, снова окрыляет их.

Он осматривает людей, смотрящих на летающие кегли. Потом чувствует людей, когда смотрит на кегли.

Потом все заканчивается. Молодой жонглер ловит за узкий конец все три кегли для боулинга, затем вращается один раз на месте и низко кланяется. Опустив голову почти до земли, он поднимает, широко расставив, руки, две кегли в одной, одна в другой. Человек с крыльями. Грациозен, даже когда ничего не делает. Потом молодой человек выпрямляется, и кивает, и дарит всем улыбку. Широкую и ослепительную.

Молчание. Потом становится слышно шарканье и дыхание. Руки в обмотках начинают хлопать, и хлопки вскоре становятся громче, энергичнее и гуще. Затем следует сумбур горловых гласных среднего тона — сдержанная похвала, приглушенные каппами одобрительные возгласы. Аплодисменты и восторженные восклицания продолжаются дольше чем полминуты.

Несколько человек выходят вперед, кладут монеты в маленький ржавого цвета чайник, стоящий на земле недалеко от жонглера. Чайник потерял ручку: две крошечные дырочки зияют друг напротив друга на его верхнем ободе.

Большинство зрителей тем не менее разворачиваются и топают прочь — хотя одна женщина в черной тунике возвращается и опускает в сосуд две монеты.

На пути к выходу многие пользуются ближайшим правительственным фонтаном, вероятно переделанным из прежнего питьевого фонтанчика, когда-то находившегося в парке. Это возможность наполнить водоконусы.

Он смотрит на молодого человека, который все еще приветствует доброжелателей, расслабленно опустив руки по бокам. По временам, регулярно, молодой человек сияет чистой радостью, затем белозубая улыбка теряется среди благодарственных кивков.

В конце концов толпа расходится, и молодой человек кивает сам себе, наклоняется и начинает собирать реквизит, который разложил вокруг себя аккуратным геометрическим узором. Молодой человек складывает свои снаряды в большой холщовый мешок.

Он уходит последним. С дальнего конца прогалины продолжает смотреть. Как собирается жонглер. На освободившийся полукруг, в котором тот давал представление. На чем держится это действо? — размышляет он. Как молодому человеку удается управляться со всем этим? Молодой человек не шатается.