Общество самоубийц - Хэн Рэйчел

Лия провела пальцем снизу вверх вдоль припухшей вены. Дойдя до колена, она сделала так еще раз, на этот раз нажимая сильнее. Потом еще раз, ногтем. До крови она кожу не процарапала, но добилась приятной саднящей боли.

Только после этого Лия забралась в ванну. Вода была такая горячая, что казалось, будто с рук и ног содрали кожу. Она зажала нос пальцами и медленно погрузилась в воду. Жар пробрался ей в уши, в голове загудело.

Лия неторопливо и тщательно растерлась губкой — на это у нее редко хватало времени. Она терла кожу до тех пор, пока та не покраснела и не стала мягкой. Лия представила, как затирает вену на голени, как трет выступающий живот до тех пор, пока он не станет плоским. Закончив, она вытащила из ванны пробку. Послышался громкий бурлящий звук, похожий на жадный вдох тонущего человека. Лия ополоснулась очень холодной водой, чувствуя, как поры расширяются и сжимаются, наслаждаясь онемением кожи — от этого ей казалось, что ее тело заковано в надежные латы.

Вытираясь, Лия снова посмотрела на себя в зеркало. Вена никуда не делась, как и печеночное пятно и мягкий живот. Тогда она внезапно вспомнила Аньину мать, и перед глазами встало ее сырое полупрозрачное тело.

Лия решила, что переставит мебель по-старому. Ножки кушетки заскрежетали по полированному полу. Опустив глаза, Лия увидела на деревянных досках пола длинную белую царапину. Она пнула ножку — постаралась при этом поджать пальцы, но все равно было больно.

— Лия? — послышался приглушенный голос, потом в дверь постучали.

Лия раздраженно оглянулась на дверь, доковыляла до нее и глянула в глазок.

Из-за большого букета белых цветов, то ли пионов, то ли какой-то разновидности роз, лица гостя почти не было видно. Но тут он пошевелился, и Лия поняла, что это Тодд. На нем были аккуратная синяя рубашка и коричневый галстук-бабочка, тот самый, который он надевал на вечеринку в честь дня ее рождения. Не так уж давно это было!

Лия отпустила заслонку дверного глазка.

— Чего ты хочешь, Тодд? — крикнула она через дверь.

— Просто поговорить, — ответил тот. — Можно я войду?

Лия задумалась, не ловушка ли это, не ждут ли за углом люди из Министерства в белых халатах, готовые нацепить на нее смирительную рубашку, как только она откроет. Неизвестно, что Тодд рассказал им про их последнюю встречу. Тодд трус. После всего, что случилось, он не пришел бы сюда вот так, в одиночку.

— По-моему, нам не о чем говорить, — отрезала Лия, возвращаясь к кушетке, которую бросила поперек комнаты, и снова приподняла один ее край. Высоко поднять не получилось — казалось, предмет меблировки стал гораздо тяжелее.

— Ну пожалуйста, Лия, — жалобно проблеял Тодд. — Я хочу извиниться.

Он хотел извиниться! Лия ухмыльнулась, оскалив верхние зубы, и снова бросила кушетку. Вот это она точно должна была услышать!

Вернувшись к двери, Лия открыла ее, но цепочку снимать не стала.

— Ты один? — спросила она сквозь щель.

Тодд опустил цветы. Лицо у него было кроткое и загорелое, с такими же точеными чертами и квадратным подбородком, как ей помнилось. Даже лучше, чем ей помнилось. Лия почувствовала тяжесть внизу живота.

— Конечно, один, — сказал Тодд, хмурясь. — Зачем мне кого-то с собой брать?

Лия задумчиво вгляделась в его черты. Тодд демонстрировал свое самое отработанное выражение почти детской невинности — глаза не мигают, губы чуть выпячены и блестят от слюны.

Лия снова притянула дверь и, сняв цепочку, отворила ее. Выглянула в коридор, посмотрела налево и направо — и правда, ни души — и перевела взгляд на Тодда.

Выглядел он даже лучше, чем раньше: дельтовидные мышцы четче выражены, бедра уже — Лия поймала себя на том, что это ее ужасно раздражает. Тодд отпустил небольшую бородку, и теперь равномерный светлый пушок покрывал его подбородок, словно аккуратная травка — недавно подстриженный газон. Лия снова почувствовала теплую тяжесть внизу живота и скрестила руки на груди.

Может, заняться с ним сексом прямо здесь и сейчас, в коридоре? Она шагнула к бывшему жениху и вдохнула его мальчишески-мыльный запах. Можно толкнуть его на пол и сесть ему на лицо. Тодд попятился и выставил вперед букет. Лия вздохнула, взяла цветы и бросила их себе за спину.

— Ну, рассказывай, — сказала она, касаясь кончиками пальцев мускулистой груди Тодда. — Ты, значит, хочешь извиниться.

— Лия, — прочувствованно начал он. — Я так рад тебя видеть! Ты выглядишь…

Лия поняла, что Тодд разглядывает ее уставшую кожу, влажные слипшиеся волосы. Лицо его стало мягче — похоже, бывшему жениху стало ее жаль.

Лия схватила его сквозь ткань рубашки за левый сосок, а другой рукой коснулась паха. Тодд дернулся и напрягся, по его телу прошла волна дрожи. Это заводило не на шутку.

— Ну же, — повторила Лия, — расскажи мне, за что ты хочешь извиниться. — Она чувствовала, как внутри нее пробуждается хищное желание. Раздражение, накопившееся за последние недели, стало острее. Лия стиснула сосок Тодда и сжала ладонь внизу. Улыбнулась, когда мужчина содрогнулся. Он возбудился, хотя не имел такого намерения, и теперь ему явно было не по себе. Лия заметила, что его коричневый галстук-бабочка усыпан крошечными розовыми горошинками.

— Извини, что я на тебя доносил, — выговорил Тодд срывающимся голосом. — Я думал… думал, что помогаю тебе.

— Да неужели? — Лия принялась расстегивать ремень на его брюках. Тодд попытался отпихнуть ее руки, но безуспешно.

— Лия, — прошипел он, — что ты делаешь? Я пришел поговорить.

— Ну так говори. — Лия высвободила его член, разбухавший прямо на глазах, — казалось, кончик его подвешен на невидимой нити.

— Лия, — выдохнул Тодд.

Он раскраснелся и быстро-быстро моргал. «Какие красивые ресницы», — подумала Лия. Дыхание мужчины ускорилось, он покраснел еще сильнее. Может, он еще и заплачет?

Больше Тодд не пытался ее остановить. Лия втянула его в квартиру и закрыла дверь.

Они занялись сексом прямо на полу в коридоре. Лия оседлала покорного Тодда и, сжимая бедрами его небритые щеки, ритмично опускаясь на его мягкий рот, почти забыла обо всех своих проблемах, об Анье и ее матери, об Обществе. Она рассеянно подумала, что в такой позе может, пожалуй, сломать Тодду шею. Очень приятно было наблюдать, как послушно его подтянутое тело дергается между ее ног. Тодд, несмотря на все его недостатки, был все-таки потрясающе красив.

Когда они закончили, Лия переползла на его живот и села верхом.

— Так ты меня простила? — спросил Тодд так тихо, что Лия почти почувствовала себя виноватой. Но потом вспомнила — именно такое выражение было на лице ее бывшего жениха, когда она выяснила, что он на нее доносит, — и промолчала.

— Я просто хотел сказать, — продолжил он, — а ты не дала мне закончить. Я действительно думал, что помогаю тебе. И только вчера, когда мне сказали, я понял, что на самом деле натворил.

Лия напряглась.

— Что тебе сказали? И кто?

Тодд повернул голову набок и заговорил еле слышно. Светлый локон упал ему на правый глаз.

— Я не должен никому говорить, пока об этом не объявят публично. Но людей уже начали информировать.

Руки у нее похолодели.

— Третья волна началась, Лия. Кто знал, что это произойдет так скоро? Но говорят, это и правда она. И мы окажемся среди первых, — в голосе мужчины слышались тихое изумление и серьезность, которой раньше Лия в нем не замечала. Внезапно Тодд показался ей очень немолодым усталым человеком.

Лия уперлась одной рукой ему в грудь.

— О чем ты? — поинтересовалась она. — Что значит «мы окажемся среди первых»?

Тодд снова взглянул на нее.

— Извини, я имел в виду «мы» в смысле… Извини, — сбивчиво ответил он. — Понимаешь, меня известили, — пояснил он, — и я подумал, ну, может, тебя тоже. Тебя известили, Лия?

Тодд внимательно вглядывался в лицо Лии, но жалость в его глазах сказала ей, что он уже знает ответ. Догадался, спросил или как-то выяснил.