Новогодний детектив. (Не)выдуманные истории - Коллектив авторов

Я сидел на матрасе за распределительным щитом в отдалении от двери, ведущей в ЦПУ, чтобы меня сразу не заметили при входе, и завидовал Андрюхе. Друг тихонечко посапывал рядом. Мы разбили вахту на двоих, чтобы злоумышленник не застал нас спящими. Три часа ночи. Еще час, и я разбужу Андрея. Но диверсант подкорректировал наши планы. Звук открывшейся двери в ЦПУ не спутаешь ни с чем. Громыхание главного двигателя стало на порядок больше, Андрей сразу проснулся. Я показал ему указательным пальцем международный жест «молчи» и тихонечко обошел ГРЩ. Склонившийся над кондишкой человек что-то почувствовал и повернулся ко мне. В глазах диверсанта я на мгновение увидел испуг.

– Доброй ночи, Толик, – поприветствовал я Слепцова.

– Здравствуй…те, Роман Романович.

– Ну что, будем каяться? Только не говори, что ты в три часа ночи забыл в кондиционере ЦПУ свой пластилин. Да и отвертка с молотком в твоих руках не для ремонта.

– Давно догадался? – Подозрительно быстро голос Слепцова из неуверенного, почти заикающегося стал твердым и спокойным.

– Вчера. Вот решил тебя спалить на горячем. Сам расскажешь или мне начать?

– Лучше ты, интересно послушать.

– Скажу честно, после Сергея ты у меня был первым на подозрении. Тебя выдала привычка мять пальцами что-то наподобие пластилина – например, хлебный мякиш. В новогоднюю ночь ты крутил в руках разноцветный шарик от торта. Никто уже не обращал внимания на эту твою привычку. Я сам вспомнил о ней только вчера. Представил, как ты бросаешь в карман мякиш, ночью спускаешься за водой в кают-компанию. Как идешь в кондиционерную, сжигаешь микросхему компьютера, затем достаешь ветошь из кармана, чтобы на всякий случай стереть отпечатки пальцев или просто взять мякиш, чтобы помять пальцами. А разноцветный комок или даже несколько крошек от него выпадают на палубу. Затем ты возвращаешься в свою каюту.

– Что-то не сходится. А как же сигнализация? Если бы я плеснул воду на PLC, то сигнализация сработала бы сразу, а не через несколько минут, когда я был уже в своей каюте.

– А вот тут, Толик, я вспомнил, что ты пришел в кают-компанию за холодной водичкой. Ты сам проговорился, что взял бутылку не из холодильника, а из морозилки. Вода, скорее всего, уже замерзла в лед. Ты пришел в кондишку, ударил бутылкой о палубу, чтобы добыть кусочек льда, после чего положил его на крышку PLC и спокойно ушел к себе в каюту. Поэтому на палубе образовалась небольшая лужица – там ведь тоже остались кусочки льда. Лед таял постепенно, и вода закоротила микросхему не сразу. Ты надеялся, что все посчитают произошедшее случайностью, но тебе не повезло. Сергеич обратил внимание на лужицу перед щитом. Было такое впечатление, что диверсант плеснул немного воды сначала себе под ноги, а уже потом на компьютер, потому как вода из PLC никак не могла попасть на палубу именно в том месте, где была лужа. Этот момент не давал мне покоя, пока я не понял твой фокус со льдом. А прошлой ночью ты заранее подготовленным дубликатом мастер-ключа открыл рефку и пробил трубку в системе. Тебе как фиттеру хватило бы и десяти минут, чтобы сделать ключ. Так как фреон вышел не сразу, то сигнализация снова сработала, когда ты был уже в каюте. Ну а выкрасть у себя электроды вообще пара пустяков. Я только одного понять не могу. Зачем такие сложности? То, что ты решил уничтожить цветок старшего механика, я уже понял. Но почему таким извращенным методом? Уж во втором случае ты мог бы просто его сломать в горшке, закрыв видеокамеру.

– Мог, но перестраховался снова. Намеренная порча имущества за десять тысяч долларов отличается от случайной гибели цветка после остановки рефкомпрессора. Компания запчасти пришлет, все починится, никто полицию не вызовет. Даже если докажут, что это сделал я. А вот дед за цветок заяву накатал бы. Не хотел я сидеть в сингапурской тюрьме.

– Логично. А зачем вообще уничтожать орхидею?

– Деньги. Мне заплатили штуку баксов, я пообещал кое-кому, что цветок до выставки не доберется. У меня зарплата полторы, и тысяча долларов для меня большая сумма.

– И кто заказчик?

– Не, я еще жить хочу – лучше верну эту тыщу с процентами, чем назову заказчика. Там серьезные люди, они не простят меня за длинный язык.

– А как же несостоявшаяся порча имущества? Неужели серьезные люди это тебе простят?

Слепцов нахмурился:

– Тут я рискну.

– Понятно. Ну что ж, придется тебя поместить под арест до прибытия в порт. Все-таки без общения с полицией тебе не обойтись, скорее всего. В любом случае твоя диверсионная работа на этом закончится.

Я повернулся к ГРЩ, чтобы позвать Андрюху, но краем глаза заметил резкое движение. Я отшатнулся – молоток пролетел в миллиметре от моего виска, а вот отвертка содрала кожу на руке, которой я попытался неудачно прикрыться. Прыгнув навстречу Толику, я обхватил его руками, но Слепцов вывернулся, и я увидел, как молоток описывает плавную дугу к моей голове. Я даже испугаться не успел, но тут все закончилось. Андрюха стоял над нами с отобранным орудием несостоявшегося убийства и зло улыбался.

– А вы не ждали нас, а мы приперлися! Вот не поверю, что ты за штуку, Толик, способен лишить человека жизни.

– Пятьдесят тысяч долларов. Десять уже перечислили мне на карту. Бес попутал, простите меня.

– Бог простит.

Кулак Андрея смачно врезался в лицо Слепцова. Не завидую я фиттеру – Андрюха несколько лет занимался боксом, и его поставленный удар я уже не в первый раз наблюдал в действии.

– Ты его не убил? – спросил я, вставая с палубы и отряхиваясь.

– Все под контролем, Ромыч. Он просто в отключке. Пятьдесят штук! Шоб я так жил!

– Что-то мне подсказывает, что Слепцов не увидел бы этих денег. Да и десяти тысяч многовато.

– Если цветочный конкурс престижный, то, думаю, деньги для победителя не самое главное. Вот и решил кто-то конкурентов убрать с дороги.

Я зашел за ГРЩ. Мой взгляд поневоле скользнул по полке, на которой стоял большой горшок с цветком. У этой изящной орхидеи соцветия насыщенного черного цвета с красными вкраплениями источали необыкновенный медово-пряный аромат. Что только в мире не случается! И убить могут за цветок, пусть даже такой уникальный, как черно-золотая орхидея.

Аркадий Кошко

Нечто новогоднее

Передо мной в кресле сидела женщина лет шестидесяти, полная, по-старомодному одетая, с какой-то затаенной боязнью на лице и, мигая влажными глазами, умильно глядела на меня.

– Чем могу быть полезен? – спросил я ее.

– Я приехала к вам, сударь, по нужному делу: объегорил меня мошенник эдакий, знаете, современный вертопрах. Не успела я, как говорится, косы заплести, и ау – трех тысяч рублей и бриллиантовых серег как не бывало!

– Рассказывайте, рассказывайте, сударыня, я вас слушаю.

Вздохнув, моя просительница начала:

– Я купеческая вдова, живу в собственном доме на Николаевской улице. Зовут меня Олимпиада Петровна, по фамилии Воронова.

Живу я тихо, смирно, безбедно. Квартира у меня в семь комнат, с превосходной обстановкой: есть трюмо, граммофон, рояль и прочие безделушки. Я одинока, родни мало, знакомых почти нет – где их взять? Однако людей я люблю, и поговорить с хорошим человеком мне всегда приятно. Моя компаньонка, Ивановна, женщина ворчливая, да и все с ней переговорено. Одна от нее польза, что на фортепьянах играет чувствительно. Давно мы с ней собирались позвать настройщика и вот года полтора тому назад позвали.

А рекомендовал его мой старший дворник. Где он его откопал, не знаю. Одним словом, явился к нам на квартиру молодой человек, чисто одетый, с симпатичным выражением лица.

Дело свое он знал мастерски. Сел к роялю, ударил по клавишам, и такое приятное туше [18] – просто прелесть!

Возился он долго, работал старательно, а так как нельзя было оставлять чужого человека одного в гостиной (мало ли до греха: сопрет еще что-нибудь!), то мы с Ивановной по очереди присутствовали.