Ученик мёртвого Дома
Глава 1
Удар сотряс защитный барьер. Я пошатнулся, сильнее сжал металлическое кольцо столба-стража. Охнул стоявший рядом Хуошан, но тоже сумел сохранить контакт с артефактом.
— Держись! — перекрикивая царившую вокруг какофонию, подбодрил я друга.
Хуошан в ответ прохрипел что-то невнятное. Судя по ровному свечению купола, концентрацию друг не ослабил.
Дом Лозы напал на рассвете. Враг атаковал стремительно и по всему периметру. Благо старейшины держались начеку и успели активировать защитный барьер: цепь каменных столбов-стражей, опоясывающая наш Дом, накрыла главную деревню Шипа и ее окрестности непроницаемым куполом.
Я поморщился — с каждой минутой вражеское давление усиливалось. Артефакт хоть и щедро делился фохатом [энергией созидания, которую используют заклинатели для своих заклинаний-печатей], но работа по поддержанию защиты целиком ложилась на наши плечи. Каждый удар отдавался в теле болезненным эхом, подтачивая силы и волю. Пот заливал лицо, выедал глаза. Рука, сжимавшая кольцо, начала мелко подрагивать. Великий Дракон, откуда у Лозы такая мощь⁈
Справа, на соседнем участке, барьер держали Минджу и Дэмин. Я не видел друзей, но благодаря тому, что мы были звеньями одной цепи, чувствовал колебания аур. Ровные и плотные вибрации Дэмина чередовались с зыбким и хаотичным мерцанием Минджу — девушка была на пределе. Дэмин еще какое-то время сможет удерживать защиту, но рано или поздно лозы нащупают слабину и нанесут удар.
Я сжал зубы, чувствуя, как каменеют скулы. Проклятье! И послать им в подмогу некого. На поддержание купола отправили всех старших учеников. Мастера — на передовой. А от мелкоты никакого толку — пусть лучше сидит в подвалах Дворца Старейшин и не путается под ногами.
Неожиданно давление на купол ослабло. Я утер рукавом лоб. Справа шумно выдохнул Хуошан.
— Обломались, уроды, — зло бросил друг. — Не на тех напали!
— Рано расслабляться! — остудил я пыл напарника. — Эти твари наверняка что-то замыслили.
— У тебя осталась вода? В горле будто пустыня.
Я снял с пояса закупоренную горлянку и протянул Хуошану.
— Всё только не выхлебай, — предупредил друга. — Неизвестно, насколько мы тут застряли.
— Уверен, еще до заката эти слабаки уползут обратно в свою нору, зализывать раны, — улыбнулся Хуошан и выдернул из сосуда пробку.
На грани слышимого я уловил какой-то звук, похожий на комариный писк. Звук приближался, усиливаясь, наполнял тело странным зудом.
— Что за?..
Слова Хуошана потонули в пронзительном грохоте, будто рядом с нами разбилось исполинское зеркало. Невидимые осколки больно резанули по ушам, я выпустил кольцо, рухнул на землю, зажав ладонями уши. В нескольких шагах от меня вопил Хуошан.
— Печать, — сквозь боль просипел я. — Используй печать тишины!
Он не слышал меня, продолжая истошно выть.
Подняться не получалось, ноги не слушались — последствия пропущенного звукового удара. Печать тишины защищала от разрушительного воздействия, но справиться со слабостью не могла. Медленно, преодолевая сковывающее тело оцепенение, я пополз в сторону Хуошана. Хватался за траву, вонзал пальцы в землю, подтягиваясь, и постепенно продвигался к цели.
Хуошан бился в припадке, сучил ногами, хрипло кричал. Уцепившись за рукав ханьфу, я подтащил себя к другу и приложил ладони к его ушам, шепча слова защитной печати. Хуошан перестал метаться, как безумный, мышцы расслабились, крик сменился шумным частым дыханием.
Поняв, что ему стало легче, я откатился вбок и распластался на спине, приходя в себя. Глубокий вдох — задержка — выдох. Повторить. Когда мир перестал отплясывать, а цветные пятна перед глазами рассеялись, я попробовал встать. Мышцы, казалось, набили соломой, но ноги уже не подкашивались.
— Ты как? — Я повернулся к другу.
Кряхтя и ругаясь, Хуошан поднимался с земли. Я подал руку, помогая удержать равновесие.
— Жить буду, — выдавил он и, бросив мрачный взгляд в сторону отсутствующего барьера, поинтересовался: — Чем они нас достали?
— «Песнь Лозы», судя по эффекту.
Эта печать вражеского Дома была одной из высших и сложнейших в исполнении. И одной из самых смертоносных. Если бы защитный купол не взял на себя основной удар, мы бы валялись сейчас с развороченными мозгами, пялясь в небо пустыми глазницами. Сегодня наш с Хуошаном второй день рождения.
— Как они преодолели барьер? — не унимался друг. — Мы же…
— Минджу! — выпалил я, ощущая, как слабеет аура подруги. — Идти можешь? — и не дожидаясь ответа, потащил его за собой.
— Но барьер… — попытался возразить Хуошан.
— Разрушен. Нужно помочь нашим.
Я перешел на бег. Сзади натужно сопел Хуошан.
* * *
Уже на подходе к участку Минджу и Дэмина сомнений не осталось, что Лоза пробила защиту именно здесь. Вспаханная земля, изломанные, вывороченные с корнями деревья, груды досок на месте хозяйственных построек. Бурлящий вокруг фохат свидетельствовал о колоссальной мощи, вложенной Лозой в прорыв. В энергетическом поле царил настоящий хаос: потоки сталкивались, сливались и распадались, закручивались немыслимыми вихрями.
Каменный столб-страж уцелел, лишь слегка накренился. Но где же Минджу и Дэмин? Погибли во время атаки или успели отступить и укрыться? Мысли одна мрачнее другой, словно жуки-короеды, подтачивали уверенность в благополучном исходе. Я попытался прощупать пространство — может, удастся уловить ауры друзей. Тщетно. Все усилия отыскать Минджу и Дэмина тонули в безумной пляске энергетических потоков. Похоже, сейчас не лучшее время полагаться на тонкое восприятие.
Мы с Хуошаном брели среди завалов, выкликивая друзей. В ответ свистел ветер, гоняя листья, мелкие ветки и пыль, да осуждающе смотрело подернутое серой пеленой небо. Я поежился от безотчетного гнетущего чувства, засевшего в груди. Почему-то появилась уверенность, что Минджу я не найду…
— Сзади! — гаркнул Хуошан, выдернув меня из задумчивости.
Я рефлекторно ушел перекатом вбок. Вовремя. Там, где я только что стоял, извивался комок лоз. Кляня себя за потерю бдительности, я обвел взглядом поваленные неподалеку деревья и кустарники, пытаясь понять, откуда прилетело заклинание.
Из зарослей выступили трое. Чернявые, в боевых салатных ханьфу, с колючими самоуверенными взглядами. Заклинатель в центре, тощий и скользкий, растянул губы в кривой злорадной ухмылке.
— Кто здесь у нас? — вкрадчиво прошипел он. — Двое оборванцев из Шипа, копошащихся в грудах мусора. Что вы там искали, убогие?
Начали с разговоров — это хорошо. Значит, тянут время, прощупывая нас с Хуошаном, и, возможно, ждут подмоги. Значит, не так уверены в собственных силах, несмотря на численное преимущество. Используем заминку себе на пользу.
— Ты что-то вякнул, лягушонок? — Хуошан никогда не лез за словом в карман. — Повтори-ка, я тугой на одно ухо.
Предводитель троицы аж побагровел от возмущения. Молодец Хуошан, сам того не ведая, сыграл нам на руку. Пока противники придумывали словесный ответ, я готовил заклятие «Смертоносного дождя», собираясь накрыть ливнем стрел всех троих разом.
— Эй, ты, смотри не лопни от натуги, — не унимался Хуошан, и вот это было уже лишним.
Тощий зашипел по-гадючьи и метнул в моего друга-увальня клубок копошащихся лоз. Двое его соратников начали медленно обходить нас, беря в кольцо. План скрытого удара с треском провалился.
Я отскочил назад, чтобы держать в поле зрения всю троицу, мельком бросил взгляд на Хуошана: тот с легкостью отбил выпад противника и теперь стоял с торжествующей улыбкой на губах. «Осел, ты не на состязаниях!», — хотелось крикнуть ему, но вместо этого ограничился кратким:
— Твой справа!
Заслон из терновника отрезал Хуошана и его противника от остальных. Уверен, Быкоголовый без труда разберется, мне же следовало заняться двумя оставшимися врагами.
