Ученик мертвого Дома (СИ) - Бриз Виталий

Тощий, судя по всему, был слабым заклинателем и хорохорился только потому, что его прикрывали товарищи. Второй пока себя не проявил, но его кошачьи движения и острый взгляд, подсказывали, что он гораздо опаснее крысюка. Значит, первым нужно убрать тощего, чтобы не мешался под ногами.

Отгоняя подальше, я бросил в противника слева россыпью колючек, а сам призвал «Клетку». Шипы вцепились в крысюка — тот даже пикнуть не успел — впились в руки и ноги, разрывая одежду и раня плоть. Воздух разрезал истошный крик.

Я завершил печать — теперь гаденыш никуда не денется — и развернулся к его напарнику. Вовремя. В мою сторону уже летело множество упругих лоз — каждая толщиной с пустынного удава. Таких терновая завеса не удержит. Я прыгнул за стоявший рядом валун. Лозы-щупальца врезались в землю, подняв облако пыли.

— Го, уничтожь ублюдка! — надрывался тощий, перемежая ругань завываниями.

Не найдя цели, лозы снова взвились, повинуясь приказу заклинателя. Замешкались на мгновение, отвлеченные воплями крысюка. Мне хватило и этого, чтобы запустить «Вихрь шипов», окруживший меня смерчем из острейших лезвий. Лозы устремились ко мне, словно псы, взявшие след. Я вышел из-за камня и решительно шагнул им навстречу.

Десять шагов.

Пять.

Щупальца словно попали под кухонные ножи поваров-шифу: множество мелких острейших шипов, вращаясь, резало их на части, отшвыривая ошметки в стороны. Не давая лозе времени опомниться, я направил «Вихрь» на него. Противник, хоть мне и удалось отбить его атаку, растерянным не выглядел и, скорей всего, успел бы закрыться: учитель вечно ворчал, что я бью издалека, когда стоило бы подойти ближе. Хотя, как по мне, пять шагов — и так слишком близко.

Громыхнуло. Земля заходила ходуном, словно там, внизу, проснулась черепаха Ао [согласно легендам, Ао зовут черепаху, которая держит мир] и теперь ворочалась, разминая затекшие лапы. Я пошатнулся, но устоял. А вот противнику из Лозы не повезло. Его качнуло как раз в тот миг, когда он ставил защиту от «Вихря». Пытаясь удержать равновесие, он выбросил в сторону руку, и безжалостный смерч тут же отсек ее до плеча. Враг рухнул на землю и затих. Потерял сознание от болевого шока?

Забился в истерике плененный крысюк. Отрезанная рука валялась в нескольких шагах от своего хозяина, кровь растекалась по земле, пальцы мелко подрагивали. Я стоял и пялился на обрубок, не в силах отвести взгляд.

— Саньфэн!.. Сожри тебя Великий Дракон! — голос Хуошана доносился сквозь вату. — Хватит считать кольца на дубе!

— А?..

Я будто вынырнул на поверхность, и тут же Хуошан врезался в меня, сбивая с ног. Над головами свистнула лозовая плеть. Последний из противников встал перед нами, прикрывая собой товарищей. Мы явно были сильнее, но отступать он не собирался. Геройствовал? Ждал подкрепления?

Я ощутил приближение заклинателей, но понять, свои это или чужие, помешал царящий в энергетическом поле хаос.

— Сейчас я тебе покажу, как меня игнорировать! — зарычал Хуошан, собираясь вновь броситься в бой.

— Оставь! — вцепился я в рукав друга. — Некогда здесь возиться. Что-то стряслось во Дворце Старейшин. Уходим! Ты первый!

Я попятился, держа заклинание наготове, но атаки так и не последовало. Стоило нам отступить, противник с облегчением развеял боевую печать и бросился к лежавшему без сознания товарищу.

— Вы ответите за это, поганые шипы! — истерично вопил в спину крысюк, вызывая желание вернуться и заткнуть его. — Да вас всех на удобрения пустят!

С каждым шагом и вдохом сознание прояснялось. Я нагнал Хуошана и зашагал рядом, до рези всматриваясь в разгорающееся вдали зарево. Пожар? Лозы подожгли Дворец Старейшин? Что с Главой? Младшими учениками?

— Саньфэн, у тебя такой вид, будто ты жалеешь этих уродов!

— Не болтай чушь! Ты сам-то в порядке? — поинтересовался я у друга.

Тот лишь хмыкнул и выпалил нарочито бодро:

— А что мне станется? Пускай этот дрыщ радуется, что рвануло и я отвлекся. А то б я задал ему перцу!

Я покачал головой и выдавил измученную улыбку. Хуошан — тот еще индюк, и пытается скрыть беспокойство за напускной бравадой. Но я не мог винить его за это. В сложившейся ситуации каждый сам отвечал за свое душевное равновесие, и здесь все способы хороши.

Мысли снова вернулись к Минджу и Дэмину, чьи следы мы так и не обнаружили. Оставалось надеяться, что ребята где-то схоронились. «Надежда — глупое чувство, — вспомнились слова наставника Лучаня. — Постоянно надеясь на чью-то помощь, поддержку, даже на удачное стечение обстоятельств, вы становитесь уязвимы и не сможете в полной мере воспользоваться своей силой. И чем раньше вы осознаете эту простую истину — тем дальше продвинетесь на Пути Света [учение о духовном и физическом совершенствовании, которого придерживаются все заклинатели мира Спектра]».

Наставник Лучань, где он сейчас? Сражается на передовой? Надеюсь, мы вскоре увидимся…

Я решительно мотнул головой, отгоняя то самое глупое чувство и осмотрелся. Мы уже вошли в деревню и приближались ко Дворцу Старейшин. Вокруг было пусто и мертво: дома пялились на нас темными провалами окон, жалобно скрипела дверь и трещала черепица на крышах, будто ее ломали невидимые руки.

Но стоило нам миновать врата Рассвета, плотина тишины рухнула. В небе полыхнули зарницы, сопровождаемые громовыми раскатами. Пахнуло гарью и чем-то сладковато-тошнотворным. Мы, не сговариваясь, прикрылись рукавами и поспешили ко Дворцу Старейшин. Судя по всему, Лозы прорвали оборону и пробрались в самое сердце Дома. Храни нас Великий Дракон!

Фохат вокруг кипел и бурлил, разрываемый печатями. Сотрясался воздух, стонала земля, а небесный свод, казалось, вот-вот опустится нам на головы и раздавит. Дом, вдоль которого мы пробирались, вздрогнул и начал с треском оседать. Я дернул Хуошана за руку, вытаскивая из-под рушащихся стен.

Впереди открывался круглый медяк Терновой площади, и обойти его не было ни малейшей возможности: справа стеной вставали дома, слева наступали заклинатели Лозы. Иного пути ко Дворцу Старейшин отсюда не было. Мы с Хуошаном переглянулись и разом рванули вперед.

Три шага наискосок влево, три вправо. Повторить. Мы бежали зигзагом, не давая вражеским заклинателям прицелиться. Сзади пронзительно засвистело.

Что-то стегнуло совсем рядом, обдав ошметками земли.

Противоположный край площади манил спасительными проемами между домами.

Еще чуть-чуть, еще немного. Дотерпеть. Добежать.

Мысленно я уже нырял в проулок, за спиной смыкались стены и скаты крыш, уберегая от преследователей.

В нескольких шагах перед нами лопнула земля, и из провала, извиваясь и киша, словно клубок червей, полезли многочисленные щупальца-лозы. Я бросил взгляд назад и похолодел: стелясь по земле, к нам приближалась вторая волна отростков, растягиваясь широченной лентой, отрезая путь к отступлению. Хуошан затравленно озирался и сжимал кулаки в бессильной ярости.

— «Терновую завесу»! — гаркнул я другу. — Вместе! Ну!

Колючие заросли соткались из фохата, окружили нас, стремительно разрастаясь. Удержит?

В груди кольнуло так, словно кто-то засадил острым раскаленным шипом в самое сердце. Горло перехватило железными тисками. Я повалился на землю, хрипя от боли и нехватки воздуха. Впился пальцами в грудь, чтобы разодрать кожу и впустить живительный эфир в легкие.

В гаснущее сознание ворвался чей-то крик:

— … ватит!…тите их!…се чено…

Вражеское заклинание внезапно развеялось. Перед глазами калейдоскопом вертелись цветные пятна. Одно из них, постепенно обретая четкость, превратилось в лицо учителя Лучаня.

— Хвала Небу, ты жив, Колючка, — улыбнулся наставник Лучань, но его улыбка, кривая, вымученная, не успокоила, а лишь сильнее встревожила меня.

— К-к-ак… Хуош-ш-шан? — еле слышно выдохнул я: каждый вздох причинял невыносимую боль, будто я попытался проглотить неочищенный каштан, а он застрял в горле.