Леона. Книга 2
Пролог
В ушах гудело. Мир вокруг расплывался цветастыми пятнами. Земля качалась. Женщина успела сделать пару нетвердых шагов по мягким лесным мхам, прежде чем ноги подвели ее и подкосились. Она упала на колени и, зажмурившись, прижала ладони к голове, словно это могло остановить царящую в ней круговерть.
Едва с сознания спала туманящая пелена, женщина отняла ладони от лица. Болезненно щурясь она медленно раскрыла глаза и с трепетом осмотрелась.
Верно все же думал Гостомысл, не прогадал — переход оказался ровно там, где много лет назад она сделала свои последние шаги по родной земле. Ожили давно размытые в памяти образы. Она ясно узнавала место, примечая каждое деревце, будто и не было минувших лет, что с каждым оборотом все пуще покрывали туманом ее воспоминания.
Родной мир встретил ее холодно. Антрацитовые облака нависали над ней тяжелыми скалами, закрывая собой белое солнце. И не ясно было в царящем вокруг сумраке: вечерний ли час на земле или, прячась за грозовыми гигантами, светило стоит высоко в небесах, но свет его не доходит до земли.
Вдыхая забытое благоухание родной природы, женщина, будто здороваясь, ласково провела ладонью по влажному мху. И преисполненная трепетной радостью от встречи с милым сердцу миром, не выдержала натиска чувств и прильнула к земле, силясь обнять необъятную родную планету.
Время словно и не коснулось этих мест. Все так же тянулись ввысь древесные гиганты, широко раскинув над стелящимся по земле мхами кудрявую крону. Все так же буйно цвели плодовые невысокие деревца, осыпая пурпурными лепестками изумрудный лесной ковер. Только заросла ее лесная тропка — ее тайная дорожка к излюбленной луговине под широким драгом1, куда убегала она в юности после горячих споров с отцом.
Отец… Как он там?.. Его огонек, что теплился у нее в груди все эти годы, горел все слабже. К глазам подкатила соленая влага. Разлука давалась тяжко. Но еще тяжелее было от неведения, от невозможности отправить родным весточку, узнать про их здоровье, рассказать, отцу, что стала матерью, что у него появилась внучка… Она сморгнула набежавшие слезы, быстро утерла щеки ладонью и уверенно поднялась.
Женщина шла неспеша, поглощенная воспоминаниями юности… Как горела она древними легендами о других мирах, о чудных существах, что населяли далекие земли. Как взахлеб читала труды летописцев тех времен, повествующих о Великом Союзе Миров. И как умоляла отца о дозволении начать работы по восстановлению разрушенных много веков назад порталов. Но отец был непреклонен, и она раз за разом получала отказ.
Древний лес стал ее спасением — полная запальчивого, жгущего нутро протеста и обиды на упрямого родителя, она сбегала сюда, находя утешение среди могучих драгов.
Она шла меж них, как в юности, преисполненная восхищения перед их величием. Сколько им минуло?.. Вековые деревья, наверняка видели времена расцвета меж мирового содружества… И времена кровавой войны, что беспощадным серпом прошла по мирам, унося за собой бессчетное число жизней…
Ее тропка заросла, но дорогу женщина помнила все так же ясно, словно и не прошло с тех пор больше пятнадцати оборотов. Она углубилась в густую чащу, раскинувшуюся подле круто уходящей вверх скалы. Совсем скоро, протиснувшись сквозь ветви высоких кустов ароны2, она пробралась к знакомому участку скалистой стены, буйно покрытой вьюном — видно, этот проход так и остался для всех тайным. Для всех, кроме нее… Настороженно обернувшись, проверяя нет ли кого в округе, она раздвинула плотно сросшиеся стебли, открывая только ей известную расщелину, достаточно широкую, чтобы в нее мог пролезть ребенок или тонкий, что осинка, человек.
Еще раз оглянувшись, женщина протиснула внутрь ногу, нащупывая твердь, затем руку и, ухватившись изнутри за выступ, полностью втянула себя в каменный проход.
Здесь царила густая тьма, лишь на несколько шагов вперед развеянная слабым, проникающим из расселины светом. Дальше же сумрак жадно поглощал робкие лучики света, не позволяя разглядеть, что скрыто за его завесой.
С приятным трепетом женщина обратилась к своей силе, с забытой легкостью сотворяя на ладони светлячок. Крохотным солнцем засиял он в ее руке и, мягко посланный ввысь, поднялся к самому своду пещеры. Неровные стены грота озарились мягким светом, и впереди показался темный зев прохода. В памяти оживали мгновения прошлого. И щемящая тоска в груди вдруг сменилась легким чувством, что охватывало ее в далекой юности, когда она тайком сбегала из замка. Кожу закололо от веселого предвкушения.
Лазутчица скорее обернулась к расщелине и, высунув руку наружу, поправила оплетающие камень стебли вьюна — незачем попусту привлекать к лазу досужее внимание. Затем она приманила светлячок поближе и двинулась вперед, входя в узкий каменный коридор. Мягкий свет отражался слабыми отблесками на влажных бугристых стенах, освещая дорогу. Ход был запущен. За те зимы, что ее здесь не было, он успел густо зарасти паутиной и стать усыпальницей многочисленным мелким зверькам, снискавшим под его сводом укрытие. Воздуха не хватало. Тот, что еще оставался — был затхл и сперт. После чистого лесного, этот казался ядом. Дышать приходилось медленно, по чуть-чуть втягивая остатки воздуха, которого, чем дальше уходила дорога, тем меньше становилось вокруг. Наконец, тайных ход окончился глухим каменным тупиком.
Женщина остановилась. Взмыл кверху маленький огонек, и свет его разился под самым сводом, осветив скрытые ранее в полутьме хода верхние части стены, криво переходящие в сводчатый потолок. Лазутчица вплотную подошла к правой стене и, привстав на носочки, уверенно потянулась рукой к самому верху, к одному из многочисленных обтесанных выступов. Он был не отличим от остальных, но скрывал за собой крохотную нишу, таящую в себе ключ к проходу в замок.
Нащупав нужное место, женщина ухватилась за выпирающий в тайнике камень и с трудом сдвинула его с места.
Послышался глухой щелчок. С тихим шорохом отворилась перед ней каменная плита, превращая тупик в проход, впустивший в туннель воздух и свет. Женщина жадно вдохнула и замерла, не решаясь шагнуть вперед.
Сколько лет минуло… Шестнадцать оборотов без вестей из дома. А она заявляется так запросто, не вызнав ничего наперед… Все ли ладно во владениях отца? Не поджидает ли ее беда?.. Колючей змеей пробрался внутрь страх неизвестности, обвил грудь тугими кольцами. Она нахмурилась. А ну! Нечего попусту Лихо на свою голову зазывать! Случись худое, она бы и сквозь миры почуяла. А потому она точно знает – жив отец. А коли жив, то и власть надежно держит в своих руках.
Она сделала шаг вперед, оказавшись в огромной, заставленной десятками шкафов, замковой библиотеке. За то время, что она шла по каменному коридору, тяжелые тучи в небесах разошлись, и теперь сквозь знакомые витражные окна, выглядывающие в проход меж стеллажей, лился яркий дневной свет.
Сердце сжалось от предвкушения скорой долгожданной встречи. Она обернулась на мгновенье, бросив взгляд на темный зев прохода, но не стала его закрывать. И вставший наискось огромный шкаф, так и остался стоять словно полуприкрытая дверь.
Стараясь ступать бесшумно и молясь, чтобы на пути у нее не встретился никто из досужих слуг, женщина осторожно двинулась меж стеллажей вперед, чувствуя, как щемит в груди от того, какое все вокруг родное и знакомое. Она снова дома… Вот на полках стоят книги о лекарском деле, которое в юности давалось ей с большим трудом. Вот в соседнем ряду, сквозь проем, мелькнул шкаф полный свитков с ее любимыми трудами по истории. Где-то там же, должен стоять большой шар — точь-в-точь их планета, только крохотная, словно в тысячи раз уменьшенная… А чуть дальше, в другой части библиотеки, стоят детские книги. Сказки, что старая нянюшка с выражением читала любознательной риклине3…
Женщина вышла к полукруглой зале, куда лучиками сходились ряды книжных стеллажей. В самом центре, на пушистом темном ковре стояли знакомые ей с детства изумрудные диванчики и заваленный книгами и свитками стол. На ближайшем к окну пуфе с золотым тиснением валялась раскрытая книга. Сердце женщины болезненно сжалось.
