Только излишнюю мрачность срочно требовалось исправить.
Улыбнулась — получилось не очень, словно все зубы сразу болят. Потратила пять минут на фальшивые улыбки по Карнеги. Чистая психофизиология, американский подход. Заодно разобралась с волосами и, пока превращала возникшее на моей голове воронье гнездо в что-то более традиционное, настроение от ужас-ужас поднялось до вполне-норм, без навязчивых мыслей об отползании к кладбищу.
В детскую я вошла с улыбкой и высоко поднятой головой.
Малыш, почувствовав моё появление, заболтал ножками, закряхтел. Охраняющая покой королевского сына няня встала и поклонилась.
— Леди Лина. Наследник Лео хорошо спал, ел, обильно покакал...
С доброжелательной улыбкой я выслушала всё, что рассказала мне девушка. Поблагодарила её и сказала, что подменю её ненадолго.
— Я посижу с внуком. Когда буду уходить, вас позову. Отдыхайте.
Малыш уже ждал, когда его возьмут на руки. Наклонилась над кроваткой, и он позволил себя поднять. Настроение сразу стало прекрасным, вчерашние ужасы отодвинулись далеко-далеко.
Лео у нас такой умница. Ещё совсем крохотный, а уже всё понимает. Настоящий ангелочек, если бы не рога. Не такие, как у Дарьяна, а маленькие, мягонькие. Сыночек — весь в Анжелу, такой милый, но с рожками, как у папы. А ещё у Лео лопатки чешутся, Дарьян говорит: крылья растут.
Демонические крылья я уже видела, зять показывал. Из чистого пламени, размах — на всю комнату, от одной стены до другой. Сложно даже представить, что у маленького Львёнка вырастут точно такие же.
Я надеялась увидеть это чудо собственными глазами, но, похоже, моя сказка закончится раньше, чем Лео удастся взлететь.
Горькая мысль откликнулась жжением на шее, и я постаралась поскорей отбросить её. Подошла с Лео к окну, взглянула на город, укрытый снегом, как большим пуховым одеялом. Деревья в парке казались рисунком на новогодней открытке, день и ночь сверкали разноцветными огоньками. Замёрзший пруд отсюда выглядел светло-голубым леденцом.
Азария — волшебная сказка, в которой я прочитала лишь пару первых страниц. Ещё вчера меня ждало столько всего...
Стоило уголкам губ опуститься вниз, как в районе ключиц что-то кольнуло. Змея, которой меня одарило проклятье, радовалась моему горю и становилась сильней, пожирая мои чёрные мысли. Ночью, ворочаясь без сна, я чувствовала такие же уколы и жжение.
Немного успокаивало то, что в бальном зале проклятье проявляло себя намного сильней. И всё же, возможно, мне не следовало отпускать няню Лео. Я так хотела побыть с внуком, как прежде, а теперь змея, вот гадюка, отравляла всё страхом ему навредить.
Лео заворчал, и, придерживая головку, я приподняла его перед окном.
— Видишь, как красиво? Скоро ты вырастешь совсем большим и взлетишь выше этих крыш на своих прекрасных огненных крыльях.
Малыш успокоился, пригрелся и вскоре заснул. Я опустилась в кресло у камина. Следовало вернуть Львёнка в кроватку, но я позволила себе побыть эгоисткой, ещё немного, хотя бы чуть-чуть подержать его на руках.
Если полного исцеления не будет, совсем скоро мне придётся отсюда уехать. Жить в замке и не приходить к внуку и дочке я не смогу. И рисковать ими так не смогу. Даже то, что сейчас здесь сижу — почти преступление.
Надеяться, что Чёрный герцог ценой своей жизни меня исцелит — такое же преступление, только перед собственным мозгом.
Мне следует смириться с тем, что добрая сказка закончилась слишком быстро. И начать уже что-то делать, чтобы не умереть на третьей странице.
19
Вот бы отмотать время назад. Закрыть глаза и пройти мимо чёрного футляра.
Так и вижу себя рядом с ним. И пламя свечи вновь ложится на чёрную бархатную крышку. Драгоценности на том, что казалось мне вышивкой, начинают сверкать, и рука будто сама тянется к ним. Рубины глаз змеи ярко вспыхивают.
«Пройди мимо!» — кричу я себе, но прошлое не изменить. И вот я открываю футляр, а там ожерелье, красивее которого невозможно представить. Искрящиеся на свету синие камни будто покрыты инеем, а серебристый металл выглядит, как изысканные тонкие кружева. Лунные сапфиры зовут к себе, как сладкоголосые сирены, и я тянусь на их зов, пусть и знаю, как велика будет цена...
— Какая прелестная картина. Вечный сюжет: мадонна с младенцем.
Этот голос я узнала бы из тысячи. Подняла голову, а Чёрный герцог мрачной тенью стоит у открытой двери. Полностью материальный, внушительный, в чёрном сюртуке и такого же цвета рубашке. Всё остальное тоже чёрное, включая высокие сапоги.
— Вы плачете, леди? Не стоит, слёзы вам разжалобить меня не помогут. О том, чтобы я взял вас с собой, и речи не может идти.
Хм, странное дело. Я вроде бы пока что ни о чём его не просила, тем более поехать куда-либо с ним.
— Говорите потише, вы разбудите малыша.
В дверь бочком протиснулась няня, подбежала ко мне.
— Простите, леди Лина, я не сразу увидела, что герцог сюда идёт, — взволнованно зашептала она.
— Ничего. — Я передала девушке Лео. Поправила его шапочку, замявшийся воротник курточки. — Я позже зайду.
Провела рукой по собственной щеке, а она влажная. Видимо, заснула с открытыми глазами и расплакалась прямо во сне. Но ничего. Как-нибудь справлюсь и с этим.
Подошла к герцогу. Обогнув его, всего такого надменного, скрестившего руки на груди, вышла в коридор.
— Поговорим, Ваша Светлость?
— Никаких слёз, — предупредил он мрачным тоном, глядя на меня сверху вниз.
Бесшумно закрыв дверь детской, я пошла по коридору, сделав знак следовать за собой.
Волнение нарастало с каждым шагом, и я постаралась взять себя в руки. У Анжелы замечательный муж и ребёнок, будет второй, а значит, всё хорошо, даже если обстоятельства сложатся для меня крайне плохо.
В мои комнаты первой вошла я, герцог сразу за мной. Молоденькая горничная, прибирающая в спальне, с улыбкой мне поклонилась. Увидела моего гостя, и её лицо тут же переменилось.
— Оставь нас, — потребовал герцог Валентайн, и горничная испуганной мышкой метнулась к двери. Закрыла её за собой совершенно беззвучно.
Да уж, герцог умел производить впечатление на женщин. Вот только меня грозными взглядами не проймёшь. У здешних аристократов кишка тонка наезжать на бухгалтера с почти двадцатилетним стажем работы в строительной отрасли.
— Эта девушка находится в моём услужении, и только я имею право отдавать ей приказы. Будьте любезны, не поступайте так больше.
Герцог выслушал меня с недоверчивым видом.
— А то что?
— А то я разочаруюсь в том светлом образе, которым наделила вас в своём воображении, — я улыбнулась. — Это, конечно, наивно с моей стороны, но спасителя я бы хотела видеть благородным рыцарем. Вам же, похоже, нравится лишать меня спокойствия духа.
Мужчина приподнял брови.
— Вижу, комплиментов мне от вас не дождаться. Как и благодарности.
— Как и крокодиловых слёз и падения в ноги, — напомнила я. — И вы ошибаетесь, я вам благодарна. Милый Констанс вчера объяснил то, что мне следовало знать о проклятье. И я понимаю, что без вашей помощи уже была бы мертва.
— Похвальное прозрение.
— Спасибо.
— Но быть благодарной вам следовало бы потренироваться. Не чувствуется в ваших словах искренней пылкости чувств. Негодовать и злиться получается лучше.
— Вот и обменялись любезностями, — коротко заметила я.
Пригласила его присесть у маленького столика, расположенного у камина. Заняла одно из кресел сама.
— Жаль, что вы отослали горничную. Я бы попросила её приготовить нам чай.
— Не нужно, — ответил он, пристально разглядывая меня. — Вчера вы говорили, что изучаете этикет.
— Это правда.
— Тогда вы ни на что негодная ученица. Согласно правилам этикета, вы не должны смотреть мужчинам в лицо. Прямые взгляды глаза в глаза для женщины недопустимы.
Про это я слышала. Архаичность некоторых местных обычаев меня поразила даже больше, чем проявления магии и волшебства.
