Чердак оказался пыльным и душным. Лучи света пробивались сквозь узкие щели в крыше, подчеркивая хаотичный беспорядок. Старые сундуки, паутина, сломанная мебель… Запах затхлой древесины и заброшенности наполняли воздух.
Вдруг мое внимание привлекли приглушенные всхлипывания. Сначала я подумала, что мне послышалось, но звук повторился.
— Здесь кто-то есть? — спросила тихо.
Ответа не последовало, но всхлипывания стали громче. Я направилась на звук и заметила в дальнем углу скорчившуюся фигуру.
Незнакомая девушка сидела на сундуке, согнувшись и пряча лицо в ладонях. Ее плечи подрагивали. Я узнала ее не сразу, только когда подошла ближе. Высокая, худая, с крупными чертами лица — это была личная служанка Себастьяна, которая постоянно бегала по его поручениям. Я не раз встречала ее в коридорах. Она обычно выглядела сдержанной и серьезной, а сейчас казалась совсем другой — абсолютно растерянной и сломленной.
— Анна! — я сделала шаг ближе. — Что с тобой случилось?
Она вздрогнула, но не подняла головы.
— Уходи, пожалуйста. Я хочу побыть одна! — прошептала она дрожащим голосом.
Кажется, она не узнала меня.
— Послушай, — сказала я мягко, — расскажи, что произошло. Может, я смогу помочь?
Девушка подняла на меня глаза, но они были затуманены слезами. На чердаке царил полумрак, и ее черты выглядели искаженными. Я узнала ее только по тому, что лицо у нее было довольно специфическим — не очень красивым и слишком простым, пожалуй. Уж точно не во вкусе Себастьяна.
— Хозяин… — Она запнулась. — Вчера…
Я осторожно положила руку ей на плечо и присела рядом.
— Расскажи всё, не бойся.
Она вытерла глаза, глубоко вздохнула и, наконец, заговорила более внятно:
— Вчера он сильно напился. Я как раз принесла ему очередную бутылку спиртного. Всё было как обычно, я ни о чем не переживала. Он часто бывает в таком состоянии. Но потом он схватил меня и начал приставать.
Ее голос дрогнул, и она замолчала. Я ждала, не торопя ее с признаниями.
— Я отбивалась. Я старалась сбежать, — продолжила она через паузу. — Он даже ударил меня по щеке! Я очень испугалась. А потом он, наконец, разглядел мое лицо и рассмеялся. Оттолкнул меня так, что я упала на пол, обозвал уродиной и выгнал…
Она снова расплакалась. Услышанное потрясло меня.
— Какой мерзкий человек! — прошептала я, с трудом сдерживая ярость. — Он заслуживает наказания за такое поведение!!!
Анна внезапно замерла. Она отстранилась и посмотрела на меня с ужасом.
— Миледи, это вы? — прошептала она, и лицо ее стало мертвенно-бледным.
— Да, — кивнула я. — Но ты не волнуйся.
Однако Анна вскочила, словно мое присутствие стало для нее невыносимым.
— Простите, простите меня! Я подумала, что вы одна из нас, какая-то новая служанка.
— Успокойся, — произнесла я строго, поднявшись следом за ней. Схватила ее за руку, чтобы она не сбежала. — Тебе не за что извиняться. Я благодарю тебя за то, что ты рассказала мне.
Анна замерла, ее плечи опустились. Кажется, она была ужасно напугана. Потом она снова села, сгорбившись так, будто силы окончательно оставили ее.
— Хозяин всегда был таким, — проговорила она минуту спустя. — Он постоянно использует служанок. Не всех, конечно, только тех, кто кажется ему симпатичным. А еще регулярно приводит богатых аристократок в дом — своих любовниц. Многие даже замужние… Нам категорически запрещено распространяться о том, что происходит в этом доме. Хозяин грозится вырвать язык всякому, кто будет распускать сплетни. Его очень боятся…
Ее голос был тихим, в нем звучала горечь.
— Я никогда не хотела оказаться на месте этих служанок, — добавила Анна, избегая моего взгляда. — Мне противна одна мысль о том, чтобы быть использованной. Просто меня еще никто прямо в лицо уродиной не называл, и вообще… мне теперь страшно здесь работать!
— Как давно ты здесь? — спросила я, стараясь перевести разговор в более спокойное русло.
— С юности, миледи, — выдохнула она. — Мне было пятнадцать, когда я сюда попала. Тогда хозяин был еще молодым и не таким… неразборчивым. Хотя даже в те времена он иногда приводил женщин, в основном гулящих.
— А сейчас? — я внимательно посмотрела на нее.
— Сейчас его фаворитка в поместье — Фида, — Анна понизила голос, будто опасаясь, что кто-то может услышать ее. — Она совсем не такая, как остальные его любовницы…
— Какая именно? — уточнила я, чувствуя, как внутри разгорается ненависть.
— Хитрая, злая, — Анна нервно сжала пальцы. — Она умеет расправляться с теми, кто ей мешает. Если она узнает, что хозяин приставал ко мне… боюсь, мне несдобровать.
— Что именно она может сделать? — мой голос стал ледяным.
Анна опустила голову, будто боялась встретить мой взгляд.
— Да что угодно, миледи… — прошептала она. — Избить, опорочить, нажаловаться ему в конце концов. Она и против вас настраивает всех.
— Против меня? — я ощутила, как напряжение нарастает, но старалась говорить спокойно.
— Да… Она говорит… что вы… — голос Анны дрогнул.
— Что я? — осторожно подтолкнула я.
— Что вы были гулящей женщиной до того, как попали в монастырь, — выпалила она и тут же потупила взгляд. — И что ваши родители отдали вас туда, чтобы скрыть этот позор. Простите, но вы просили говорить с вами открыто…
Я крепко сжала руки в кулаки, чувствуя, как внутри разгорается гнев.
— Значит, это она, — прошептала я, едва сдерживаясь.
Анна подняла на меня тревожный взгляд.
— Простите меня… я не хотела открывать вам все эти ужасы.
— Всё в порядке, — твердо ответила я, стараясь не показывать своих эмоций. — Ты правильно сделала, что сказала мне. Надеюсь, в будущем ты всегда будешь откровенна со мной.
Я подсела ближе и посмотрела ей прямо в глаза.
— Давай договоримся, Анна. Я постараюсь защищать тебя, где смогу, а ты будешь служить мне. Все-таки вдвоем лучше, чем поодиночке, правда?
Анна кивнула, и в ее глазах появилась маленькая, хрупкая надежда. Кажется, ей было очень тяжело жить.
Когда я спускалась с чердака, на душе было тяжело. Если бы Фида просто спала с Себастьяном, мне не было бы до этого дела. Он мне не нужен, и его извращения меня не интересуют. Но эта женщина осмелилась порочить мое имя. Значит, война неизбежна!
* * *
Утром я проснулась с ясным решением — бороться за своё имя. Разговор с Анной дал понять, кто стоит за слухами. Если Фида решила меня уничтожить, я отвечу её же оружием.
Спустилась на кухню к завтраку. Пока слуги молча выполняли свои обязанности, как обычно, неприязненно косясь на меня, я обдумывала, как поступить. Фида манипулировала мнениями других, играя на их слабостях. А самая большая слабость слуг — это доверчивость и любовь к сплетням. Значит, мне тоже нужно сыграть на этом. Я заставлю их усомниться в честности фаворитки Себастьяна.
План выстроился сам собою.
Первая возможность представилась, когда в кухню вошла кухарка. Та самая женщина с красным лицом, которая в прошлый раз отвечала мне крайне неприязненно. Она даже не посмотрела в мою сторону, словно я не жена хозяина, а какая-то прислуга. Возмущаться не имело смысла.
— Какой у вас сегодня ароматный бульон, — заметила я, подойдя ближе.
Женщина как раз помешивала содержимое огромного котла. Она кивнула коротко, без улыбки. Кажется, ей не нравилось, что я с ней разговариваю.
— Знаете, — я сделала вид, будто говорю мимоходом, — мне странно слышать, что Фида говорит о вас такие вещи.
Кухарка резко замерла и повернула ко мне голову.
— Что ещё за вещи? — пробормотала она хмуро и с подозрением.
Я поджала губы, будто размышляя, стоит ли продолжать.
— Ну… она сказала моему супругу, что вы прячете лучшие продукты для себя. Я ей, конечно, не поверила, но слышать это было неприятно. Будьте осторожны, пожалуйста, чтобы Себастьян не начал устраивать проверки…
Кухарка замерла, лицо её потемнело.
