Стерва. Искушение (СИ) - Виннер Лера

В темноте он этого видеть, к счастью, не мог, а я считала удары сердца, настолько извращенно хорошо это было снова.

Тобиас подо мной замер и, кажется, почти не дышал, а под его взглядом становилось так невыносимо жарко, что по спине скатилась капля пота.

Я начала двигаться медленно и плавно, наслаждаясь ощущением его в себе, чувствуя каждый дюйм. Мне в самом деле было на нем… удобно. Как если бы у нас была масса времени и возможностей друг к другу привыкнуть, узнать, как надо.

Мое собственное сердце постепенно начинало биться где-то в горле, и я прикрыла глаза, чтобы просто об этом не думать.

Не почувствовать ненароком, что прямо сейчас мне отчаянно не хватает стискивающих мое бедро пальцев.

В самый неожиданный момент Тобиас совсем легко, но встретил мое движение, качнув бедрами навстречу, и мне пришлось схватиться за его так удачно оказавшееся под ладонью колено.

Перед глазами плыло, в животе пульсировал теплый щекочущий ком, а он смотрел все так же прямо и жутко, и явно с большим трудом сдерживался от того, чтобы сказать что-нибудь, способное все испортить.

Нужно было, наверное, осадить его. Напомнить, что он тут — всего лишь тело, и все, что я делала, было не для него и не о нем.

Вместо этого я сжала его внутри, вцепилась пальцами в его колено крепче, и едва не застонала, когда он двинулся мне навстречу снова, а потом еще раз.

И замер.

Играючи доведя до крайности, он больше не собирался ничем мне помогать, и, поняв это, я засмеялась непристойно и хрипло. Резко подалась вперед так, что его член почти выскользнул из меня, но зато я теперь снова нависала над ним.

— Ублюдок.

— Один — один, Волчица, — он тоже улыбался довольно и пьяно.

Чертов сукин сын…

Я выпрямилась, успев заметить, как он вздрогнул, когда кончики моих рассыпавшихся волос скользнули по его груди. На этот раз я не оставила ему времени и простора для действий, двигаясь ритмично и быстро, так, что воздуха не хватало даже мне самой. Зато он хватал его губами неровно и часто — так явно неловко, отчаянно злясь и плавясь в этом одновременно.

О нет, он не привык терпеть, чтобы им командовали. Едва ли он вообще кому-то подобное позволял.

В последний момент поймав его взгляд, я задохнулась от того, столько в нем плескалось всего темного и нечитаемого, а потом нам обоим стало все равно.

На этот раз в себя я приходила долго.

Лежа щекой на груди Тобиаса и слушая, как постепенно выравнивается ритм его сердца, я первым делом подумала, что руки у него, должно быть, затекли знатно, и испытала по этому поводу глухое, но веселое злорадство.

— Можно задать тебе вопрос?

Его голос звучал низко и загнанно, но хорошо затаенная нотка растерянности в нем подняла мне настроение еще больше.

— Попробуй.

— Ты никогда не раздеваешься? Или я просто еще не заслужил?

Решив, что сейчас самое время для того, чтобы заглянуть ему в лицо, я приподнялась на локте, и с почти смущающим удивлением обнаружила, что руки у меня все еще подрагивают.

— Никогда и ни с кем.

Ничего интригующего мне в нем разглядеть, как ни жаль, не удалось. Разве что обнаружить во взгляде едва ли приличную в такой момент задумчивость.

— Это принцип или есть что-то, чего никому не нужно видеть?

— Это уже второй вопрос.

— Но ты ведь ответишь?

Он повернул голову, чтобы посмотреть на меня в ответ, и все поменялось слишком быстро. Не было больше этой странной серьезности, растаяло пугающее своей силой желание обладать мной. Остался только живой интерес, и он был неудобнее всего.

— Нет.

Сочтя, что пора заканчивать, я села и поправила волосы, доказывая не то себе, не то ему, что нет ни приятной слабости, ни желания лечь обратно.

— Тебе пора.

— Только если ты освободишь мои руки.

Теперь он почти смеялся. Как бы я ни старалась, почувствовал, конечно, и был своим открытием доволен.

Окинув его быстрым и почти презрительным взглядом, я позволила давлению на его запястья ослабнуть.

— Убирайся.

— Как скажете, мадам, — на этот раз он улыбнулся уже широко и открыто.

Глядя на то, как он спокойно одевается, я думала, что нужно умыться еще раз, и желательно, холодной водой.

— Кстати, — Тобиас повернулся, уже взявшись за ручку двери, окинул взглядом разгромленную постель и меня на ней. — Раз уж у нас начало так хорошо получаться договариваться. Что бы ты ни почувствовала и ни услышала ночью, больше не приходи. Это понятно?

От возмущения дыхание сбилось снова, но… Нет, это было не только оно.

Он знал, о чем говорил, и был предельно серьезен, а я не находилась с ответом.

Впрочем, Тобиас его от меня и не ждал. Кивнув то ли мне, то ли собственным мыслям, он пожелал мне спокойной ночи и вышел, а я еще долго сидела, отчего-то не находя в себе сил встать и снять безнадежно испорченную рубашку.

Глава 7

Перед рассветом прошел небольшой дождь, но к тому моменту, когда мы покинули постоялый двор, дорога уже почти просохла, а воздух остался чистым и свежим.

Готовой еды, предусмотрительно купленной Тобиасом в трактире, должно было хватить на два дня пути без остановок. За это время нам нужно было успеть разминуться с Нэдом и его бандой, и, по моим расчетам, это было вполне реально. Если не отвлекаться на ерунду и не спать, мы проскочим незамеченными, и даже если однажды чертов придурок об этом узнает, будет уже решительно всё равно.

В качестве издевательского и очевидного напоминания о ерунде ножны Тобиаса висели у меня на поясе, и красноречивый взгляд, которым он меня окинул, встретив во дворе утром, только подтвердил, что идея была отличная.

Особенно с учетом того, что повозку сегодня вел именно он.

Едва тронувшись в путь, мы сошлись на том, что ни мне, ни моим девочкам лучше не показывать лиц в этих местах, и теперь, сидя под пологом и просто наблюдая за окрестностями, я могла до определенной степени расслабиться и наслаждаться поездкой.

— Ни у кого из вас нет желания меня просветить?

Как будто издеваясь в ответ, Тобиас подал голос так неожиданно, что я едва не вздрогнула.

— А что тебе, по-твоему, нужно знать, князек? — вытянувшаяся на тюках Карла отозвалась с ленцой, но вполне благожелательно.

Прошлой ночью и она, и Адель имели возможность отлично выспаться, и, судя по общей атмосфере, обе не преминули ею воспользоваться.

— Кто такой Нэд, к примеру. И почему мы так сильно не хотим с ним встречаться.

Тобиас не обернулся к ней, продолжая смотреть на дорогу, но мне его тон не понравился.

В нем было не любопытство и уж точно не страх. Что-то другое. Но вот что именно — даже я определить затруднялась.

— Наш старый приятель, — Адель глухо засмеялась, ей эти воспоминания были приятны.

Впрочем, как и всем нам.

— Настолько хороший, что может посоревноваться с королевской стражей?

Поправив спутанные волосы, Адель села, бросила на меня быстрый заговорщицкий взгляд.

— Мы столкнулись с ним, когда он и его мальчики имели наглость охотиться в наших землях. Нам это не понравилось. Волчица придумала, как устроить засаду так, чтобы он поверил, будто за нами целый полк. Она тогда обобрала их буквально до нитки, оставила в одних штанах. А потом показала, что нас при этом было всего трое.

Тобиас засмеялся так весело, что даже лошадь всхрапнула и качнула головой.

— Потрясающая женщина!

— Да, Нэд тоже так сказал.

— Точнее, назвал Ханну полоумной сукой, подписавшей себе приговор. И пообещал отрезать нам головы, если мы когда-нибудь ещё попадемся на его пути, — подхватившая их веселье Карла вывернула шею, чтобы посмотреть ему в спину. — Поэтому здороваться с ним в местах, где он знает каждый куст, — очень-очень-очень плохая затея.

— Я бы даже сказал, отвратительная, — Тобиас кивнул, но скорее самому себе, чем одной из них.

— А тебе-то от этого что за печаль? — Адель посерьезнела тоже.