Ученик мертвого Дома (СИ) - Бриз Виталий

Дождь усилился, и я зашагал быстрее. Из-за треволнений по поводу нового наставника я позабыл взять зонт, и теперь с завистью глядел на немногочисленных прохожих, укрывшихся под зелеными конусами. Как назло, старейшина Цзымин решил занять дом покойного мастера Чжан Сяня, который жил на горе за пределами деревни. Дорога к нему то ныряла в лес, то виляла по крутому, открытому всем ветрам и дождю склону. Пока доберусь до места, буду мокрым как мышь, вылезшая из залитой водой норы.

Идти под дождем пришлось не менее получаса, прежде чем из-за деревьев показалась крыша с загнутыми вверх углами. Помнится, мастер Сянь вечно жаловался на воздушных драконов, якобы прилетавших ночью, чтобы поиграть возле его дома. Крылатые безобразники скатывались с крыши и падали прямо в цветник, который был гордостью старого отшельника. В какой-то момент старик настолько вышел из себя, что переделал скаты, загнув их края вверх. Теперь драконы, соскользнув по черепице, подлетали высоко в небо и приземлялись за окружавшим двор забором. «И бестиям радость, и цветник цел», — потирая руки, хихикал мастер Сянь, жутко довольный своей выдумкой.

Цветы были единственным, что интересовало старика и занимало все его внимание и время. Каждый раз, когда я приходил к нему с поручением, в доме царил жуткий бардак. Брошенная где попало одежда, сваленные в беспорядочные груды книги и свитки, грязная посуда и остатки засохшей еды на столе. Пыль. Затхлый воздух, будто помещение не проветривали долгие годы. Передвигаться по дому отшельника приходилось с осторожностью, иначе незадачливый гость рисковал споткнуться о вынырнувший из ниоткуда столик для письма или вступить в разлитую на полу тушь.

Я не без злорадства представил лицо Тэнг Цзымина, когда тот впервые переступил порог дома мастера Сяня.

Дедушка Сянь, как он просил нас, учеников, обращаться к нему, погиб в сражении Домов. Его тело, оплетенное тугими жгутами лоз, нашли во дворе. Небось вышел навстречу захватчикам, чтобы те и пальцем не коснулись его цветника. Еще одна жертва этой проклятой войны…

Дождь между тем разошелся не на шутку, и я с облегчением нырнул под деревянный навес у ворот. Те оказались заперты, а на стук колотушки никто не отозвался.

Нового хозяина нет дома? Это что же получается, я зря проделал весь путь досюда⁈

Преисполнившись негодования, злой и мокрый до нитки, я принялся тарабанить в ворота. Звук ударов тонул в шуме дождя, но я не собирался сдаваться. Не так легко!

Целая вечность прошла, прежде чем лязгнул железный засов. Скрипнула, отворяясь, створка. Мне навстречу вышел низкорослый коренастый мужичок средних лет, лысый, с круглым лицом, одетый в серое заношенное ханьфу. Губы незнакомца были поджаты, глаза смотрели равнодушно и устало, будто ему приходилось выпроваживать назойливых посетителей по несколько раз на дню.

— Ну и куда ты ломишься? — грубовато осадил он меня. — Не видишь, закрыто?

Опешив от подобного обращения, я не сразу нашелся с ответом:

— Я старший ученик Чжан… Тэнг Саньфэн. Прибыл по личному указанию старейшины Тэнг Цзымина.

Мужичок окинул меня взглядом и ответил все тем же сухим холодным тоном:

— Мастер сегодня не принимает.

— И все-таки я требую, чтобы вы доложили о моем приходе!

— В том нет нужды. Мастер тебя не ждет.

— А вы, собственно, кто такой, чтобы решать это? — надавил я на незнакомца.

— Мое имя — Пинг, — не смутившись, ответил тот. — Я служу мастеру Цзымину без малого двадцать лет. Слежу за тем, чтобы ему не докучали всякие невоспитанные наглецы и оборванцы в мокрых тряпках. Явился к великому учителю, а сам даже не потрудился привести себя в подобающий вид!

— Не одежда красит человека, но лишь его помыслы и поступки, — не отступал я. — Мастер Цзымин назначил мне встречу, и…

— Если ты глухой, то я повторю в третий раз: мастер Цзымин сегодня не принимает. Он уехал по делам.

Сказано это было с таким видом, что я понял: служка нагло лжет. И что дальше? Съездить по его щекастой физиономии и войти во двор? Я сдержал порыв, прекрасно осознавая, во что выльется подобное своеволие.

— Хорошо. Тогда предупредите старейшину, что я приду завтра в это же время. Пинг только хмыкнул и скрылся за воротами. Заскрежетал засов, послышались шлепающие по воде шаги.

Ловить здесь больше нечего. Я вышел из-под навеса и подставил лицо прохладным тяжелым каплям.

Значит, мастер не принимает. А чего я, собственно, ждал⁈ Что Лоза, разрушив наш Дом, захватив наши земли, убив старейшин и изгнав младших мастеров, действительно согласится меня учить? Победители никогда не станут относиться к побежденным как к равным. Второй сорт! Собачонки на коротком поводке, живущие лишь милостью хозяев! Вот кто мы для них!

Разговор с хамоватым Пингом неожиданно вывел меня из себя. Меня трясло от бушевавшего внутри пожара, и даже холодный ливень не в силах был остудить этот огонь. Может, все-таки вернуться и проучить зарвавшегося привратника?

Какая чушь лезет в голову! Дело ведь не в Пинге… не только в нем.

Нужно успокоиться. Я должен помнить о вверенных мне судьбах учеников Шипа, а потому сейчас никак нельзя сорваться и натворить глупостей. Но, Извечный Свет, как же трудно! Учитель Лучань взвалил на меня неподъемную ношу, и я не знал, насколько еще хватит моего запаса терпения. Похоже, учитель верил в меня больше, чем я сам, если полагал, что я сумею справиться со всем в одиночку.

Погрузившись в мысли, я не заметил, как вышел к берегу лесного озера. Свернул не туда на последней развилке? Возможно, к лучшему. Уединенное место для медитации и восстановления пошатнувшегося душевного равновесия — как раз то, что мне сейчас требовалось. Вон и разлапистый кедр, под которым можно укрыться от дождя.

Я успел сделать несколько шагов к укрытию, прежде чем меня окликнули.

— Привет-привет, гнилая колючка. И чего это ты тут бродишь? Да еще совсем один.

Знакомый голос.

Я обернулся.

Шу вместе со своим дружком стояли посреди тропы и недобро смотрели на меня. Только этих придурков мне сейчас не хватало!

— Отвалите, — предпринял я попытку разойтись миром.

— Ты слыхал, Танзин? — прошипел Шу, не сводя с меня взгляда. — Колючка не рад нас видеть.

Его товарищ растянул губы в злорадной усмешке:

— Скоро он будет прыгать от радости.

Дешевые позеры! Даже жалко тратить на них время, а потому я перешел сразу к делу:

— Что вам надо?

— Ты покалечил Го, оторвал ему руку, — Шу выплевывал слова, будто яд. — Мы пришли забрать должок.

— Всего лишь одну руку? А надо было обе! Чтобы знал, как тянуть их к нашему Дому! — у меня было слишком паскудное настроение, чтобы сдерживаться.

— Ты… Танзин, бей его! — взвизгнул Шу.

Зазвенел фохат. Я рефлекторно закрылся щитом из терновника. Тут же с другой стороны в него врезалось что-то тяжелое, и защита просела. Неужели эти убогие с прошлого раза чему-то научились?

Я отскочил, увеличив расстояние до удобного: лезть в ближний бой против двоих сразу — глупость. Активировал печать «Клетки». Сейчас эти крысеныши попляшут у меня.

Терновый щит затрещал и осыпался на землю трухой. Я кинул в противников рой шипов. Удар пошел по широкой дуге. Шу отскочил в сторону и угодил в «Клетку» — попался на тот же крючок дважды, неудачник! Сейчас ты у меня прыгать будешь, крысюк!

Под ноги ударила лоза Танзина, и я, потеряв равновесие, упал на спину. Тут же перекатился вбок и рывком поднялся. Шу и Танзин, ухмыляясь, переглянулись. Одежда на первом была разодрана в нескольких местах, но крови я не заметил. Как он сумел вывернуться из клетки?

— Ты до тошноты предсказуем, гнилая колючка, — демонстративно зевнул Шу. — Неужто думал, я куплюсь на один и тот же фокус дважды?

Что-то было не так. Меня смущала легкость, с которой крысюк справился с моей печатью. Неужто поганцы прихватили с собой артефакты?..

Отвлекшись, я едва не пропустил летящий в меня комок лоз. Рубанул наотмашь призванными когтями, рассекая зеленые щупальца, сделал несколько шагов назад, разрывая дистанцию. Под ногами хлюпнуло. Бросив быстрый взгляд вниз, я обнаружил, что стою по щиколотку в воде. Дерьмово! Вода замедляет движения, к тому же можно запросто поскользнуться на камнях. Надо выбираться.