Князь: Попал по самые помидоры (СИ) - Фокс Гарри

— Тётя, пока мы наслаждаемся твоим гостеприимством, не стоит терять время даром. Может, обсудим за едой первые вопросы, касающиеся нового облика королевства?

Марицель отхлебнула из своего бокала, её глаза блеснули азартом.

— А почему бы и нет, милый? Игра в троны — лучшая приправа к жаркому. Итак, открывай свой список. Какое твоё первое условие?

Я сделал паузу для драматизма, давая всем за нашим столом услышать.

— Земли барона Отто фон Кракенфельда, а также Штормгард, должны отойти Драконхейму.

Я видел, как Элиана замерла с кубком у губ. Затем на её лице расцвела медленная, сияющая улыбка, и она посмотрела на меня с такой теплотой и благодарностью, что стало почти жарко. Она тихо кивнула, подтверждая мои слова.

— Кракенфельд и так уже стал частью моих владений де-факто и получает всю поддержку от Драконхейма, — продолжил я. — А что касается Штормгарда… — я обвёл взглядом присутствующих, — это родовые земли моей второй, будущей жены. Так что логично, что они должны управляться моим домом.

Марицель медленно положила винную кость на тарелку, её пальцы постукивали по золотому краю.

— Кракенфельд… ладно, с этим ещё можно поспорить, но куда ни шло. Но Штормгард, милый племянник? — она сладко улыбнулась. — Он находится несколько… отрезан от твоих основных земель. Между нами лежат добрые сотни миль и владения как минимум трёх баронов, верных мне. Нет у них точки соприкосновения. Нескладушечки получаются.

Я сделал вид, что задумался, хотя такой ответ ожидал.

— Понимаю. В таком случае, — я развёл руками с наигранным сожалением, — мне, видимо, придётся выбрать что-то ещё. Что-то, что будет иметь общую границу с моими владениями.

Марицель вдруг рассмеялась. Её смех был громким, искренним и полным странной гордости. Она покачала головой, смотря на меня с восхищением.

— Боги, — выдохнула она, вытирая несуществующую слезу. — Этот мальчик… Уверена, ты не мой племянник, а мой незаконнорожденный сын. Такой же наглый и дальновидный. Ладно, ладно… Продолжаем пир! О политике поговорим позже, когда ты решишь, какую именно половину моего королевства ты хочешь забрать в качестве приданого!

Пир продолжался. Вино лилось рекой, шуты кривлялись, а музыка всё громче заполняла зал. Под аккомпанемент всеобщего веселья и нескольких дополнительных кубков вина мне удалось окончательно убедить Марицель официально признать Кракенфельд моим владением. Её уполномоченный аристократ, всё тот же нервный человечек с моноклем, принёс пергамент, и королева с театральным вздохом начертала на нём свою подпись, отказываясь от любых претензий на эти земли. Лира, сияя, не уставала напоминать всем и каждому, что Кракенфельд — её законный свадебный подарок, так что эта победа далась нам относительно легко.

Вскоре начались танцы. Я, как подобает, исполнил первый танец с Лирой. Она парила в моих объятиях, её хвост грациозно извивался в такт музыке, а в глазах горели огни торжества и собственнической любви. Затем я пригласил Элиану. Она была робка и изящна, её рука дрожала в моей, но на лице сияла улыбка надежды.

И вот настала очередь Ирис.

Мы закружились в медленном танце. Её движения были отточенными и холодными, словно она выполняла очередную обязанность.

— Ну вот, — её голос прозвучал тихо и язвительно прямо у моего уха. — Скоро и на Элиане женишься. Официально. А ведь это я первая крутила этой самой попкой у тебя перед носом, когда ты был ещё никем. А меня… меня в жёны брать не хотят.

Её слова были отравлены годами обиды. Я притянул её чуть ближе.

— Я бы с радостью взял тебя в жены, Ирис, — тихо, но твёрдо сказал я. — И ты это прекрасно знаешь. Но твоё положение… главной камердинерши… Собрание аристократов никогда не признает такой брак. Это невозможно.

Она замолчала, и я почувствовал, как её тело напряглось. Мы сделали ещё несколько оборотов под звуки музыки, прежде чем она снова заговорила, и её голос приобрёл новую, странную решимость.

— Мне… мне нужно сказать тебе нечто очень важное.

— Говори, — предложил я. — Я слушаю.

— Не здесь, — она резко покачала головой, её глаза метнулись к трону, где восседала Марицель. — Не при всех.

Не раздумывая, я взял её за руку и, не прерывая танца, мягко, но настойчиво повёл её к арочному выходу из бального зала. В тот момент, когда мы проходили мимо, Оксана, сидевшая рядом с Годфриком и Муркой, с обидой выдохнула:

— А со мной потанцевать⁈ Я тоже хочу!

А с трона донёсся сладкий, ядовитый голос Марицель, обращённый к Лире:

— Ой, смотри-ка, твой муж не выдержал и повёл служанку в какой-нибудь укромный уголок. Наверное, надо спустить пар после всех этих политических баталий. Мужчины, они такие… предсказуемые.

Я видел, как Лира вся покраснела от гнева, её пальцы впились в подол платья. Но, к моему удивлению, она сдержалась и, стиснув зубы, бросила в нашу сторону:

— Мой господин имеет право на всё, что пожелает.

Мы вышли в прохладный, полуосвещённый коридор. Звуки музыки и гул голосов сразу стали приглушёнными. Я отпустил её руку и облокотился о холодную мраморную стену, глядя на неё.

— Ну? Я весь в твоем распоряжение.

Ирис сделала глубокий вдох, словно готовясь прыгнуть в бездну. Она подошла вплотную, её необычайно красивое лицо было серьёзным и бледным. Она взяла мои руки в свои, и её пальцы были ледяными.

— Есть способ, — начала она, и её голос дрогнул. — Способ выиграть у Марицель многое. Очень многое. Возможно, даже то, о чём ты сегодня просил за столом. И… — она замолчала, собираясь с духом. — Взамен ты сделаешь меня женой. Не фавориткой. Женой.

Я смотрел на неё, не понимая.

— Не очень понимаю тебя, Ирис. Какой может быть способ заставить тётку добровольно отдать то, что она только что завоевала?

Она посмотрела мне прямо в глаза, и в её взгляде была вся её боль, вся гордость и вся отчаянная надежда.

— Я… дочь Марицель.

В коридоре повисла гробовая тишина. Слова повисли в воздухе, словно физическая тяжесть. Я не мог вымолвить ни слова, просто смотря на неё, пытаясь осознать чудовищный смысл того, что она только что сказала.

Глава 45

Подписание договора о разделе земель

— Я… дочь Марицель, — сказала Ирис, и слова повисли в воздухе, тяжёлые и неумолимые.

— Что? — вырвалось у меня, хотя я расслышал каждую букву. Мой мозг отказывался складывать эту головоломку.

— Ты всё слышал, что я сказала, — вздохнула она, и в её голосе прозвучала усталая покорность судьбе.

— Да, я прекрасно всё слышал, — мои пальцы непроизвольно сжались. — Если это такая шутка, чтобы получить моё внимание…

— Это не шутка, — она посмотрела на меня с такой суровой прямотой, что всякая тень сомнения исчезла. — Я всё это время являлась её дочерью. Скрытой наследницей.

Мир поплыл. Вспомнились все её колкости, её странная осанка, её знание придворных интриг, её незаурядный ум. Вспомнилось, как Марицель всегда смотрела на неё с каким-то особым, хищным интересом.

— Но… вы даже не похожи, — слабо возразил я, цепляясь за последнюю соломинку.

— Я похожа на отца, — её голос дрогнул. — Он умер много лет назад. Возможно, его моя мать и погубила. Я… я не знаю наверняка.

Я отвернулся, проводя рукой по лицу. Информация перемалывалась внутри, как жернова, выстраивая новую, пугающую картину реальности. Всё это время подле меня находилась не просто язвительная служанка, а принцесса крови. Заложница. Шпионка? Или… жертва?

— Так всё это время, — я медленно повернулся к ней, и мой голос стал низким и опасным, — ты была на стороне моей тётки? Работала на неё? Это она подстроила твоё появление в моём поместье?

— Нет! — в её глазах вспыхнул настоящий, почти отчаянный огонь. — Это не так! Я… — она замкнулась, ища слова. — Всё было гораздо сложнее. Тяжело всё объяснить…

— Ты уж постарайся, — потребовал я, не отрывая от неё взгляда.