Мастер Рун. Дилогия (СИ) - Сластин Артем

– Гвидо… – прошептал Леон, его взгляд был мутным. – Гвидо?

Борн молча кивнул в сторону стены, где лежало неподвижное тело молчаливого охотника. Леон закрыл глаза, из них покатились слёзы.

– Мы… мы же должны были… вернуться, – прошептал он. – Обещали… живыми…

Я сжал его руку, не зная, что сказать. Слова казались такими пустыми перед лицом смерти.

– Прости, – только и смог выдавить я. – Прости нас.

Леон попытался что‑то сказать, но из горла вырвался лишь хрип. Его рука ослабла в моей, голова откинулась набок. Глаза остались открытыми, но взгляд погас.

Он умер.

Я опустил его руку и отшатнулся, чувствуя, как комок подступает к горлу. Двое человек. Двое погибли из‑за… из‑за чего? Из‑за древних табличек? Из‑за жадности? Из‑за того, что мы полезли туда, куда не следовало?

– Это не твоя вина, – тихо сказал Борн, положив руку мне на плечо. – Они знали риски. Мы все знали.

– Какая разница? – огрызнулся я, смахивая слёзы. – Они мертвы. И это…

– И это цена выбора, который мы сделали, – перебил меня наёмник. – Леон взял табличку, не послушав твоего предупреждения. Я согласился на эту работу, зная, что древние руины опасны. Они пошли со мной, зная то же самое. Никто не виноват, парень. Просто так бывает.

Я хотел спорить, но слов не нашлось. Вместо этого я отвернулся, глядя на тушу Этерофага. Камень Бурь на груди всё ещё был тёплым, пульсировал едва ощутимым теплом. Я нащупал его сквозь рубаху.

[Прогресс открытия этера: 74,65%]

Цифра висела перед глазами, напоминание о том, что произошло в склепе. Я был так близко к открытию этера. Ещё чуть‑чуть, и я стану практиком. Но какой ценой?

– Корвин, – позвал Алекс, осторожно поднимаясь на ноги. – Что… что мы будем делать?

Я повернулся к нему. Мой друг выглядел измотанным, израненным, но в его глазах не было страха. Он выжил. Мы оба выжили.

– Заберём тела, – сказал я твёрдо. – Гвидо и Леона. Отвезём их в Тёплый Стан. Они заслужили хотя бы нормальные похороны.

Борн кивнул.

– Правильно. А ещё… – Он подошёл к туше Этерофага, достал нож и начал вскрывать грудную клетку твари. – Если уж мы потеряли людей, то хотя бы возьмём то, ради чего стоило сюда идти.

Я подошёл ближе, наблюдая, как наёмник ловко орудует клинком, разрезая плоть. Вскоре он извлёк из груди твари камень размером с грецкий орех. Ядро духовного зверя. Оно пульсировало слабым голубым светом, тёплое на ощупь.

– Это, – сказал Борн, протягивая камень мне, – стоит целое состояние. Больше, чем мы все вместе взятые заработали бы за год. Держи. Ты убил его, значит, твоё.

Я взял ядро, ощущая, как оно вибрирует в ладони. Камень Бурь на груди среагировал мгновенно, начиная нагреваться. Я быстро сунул ядро в сумку, не желая новых экспериментов прямо сейчас.

– Разделим, – сказал я. – Поровну. Вы тоже сражались.

Борн усмехнулся.

– Благородно, но глупо. Возьми его. Тебе он пригодится больше, чем мне. Я уже не стану практиком, – он постучал по деревянным протезам, залитым кровью. – А у тебя, и твоего друга ещё есть шанс.

Алекс кивнул.

– Он прав, Корвин. Возьми. Ты его убил и он твой. Мы… мы как‑нибудь справимся.

Я сжал сумку, чувствуя тяжесть ядра внутри. Они были правы. Но всё равно было противно брать это, стоя рядом с телами Леона и Гвидо. Не будь их, не заплати они своими жизнями, не рань зверя – я бы не справился.

– Ладно, – сказал я наконец. – Но сначала заберём добычу из склепа и вынесем парней. Потом… потом вернёмся в город.

Мы молча принялись за работу. Сначала перевязали Борна. Затем, отправили его в лес, отдыхать, он резко ослаб, и ходить больше не мог. Затем вынесли из склепа бронзовые сосуды, таблички, загадочный короб с алтаря, оружие и всё, что представляло хоть какую‑то ценность. Накрыли тряпкой в телеге, чтобы не привлекать внимания. Даже тушу твари вытащили, чуть не надорвавшись правда, и взяли с собой. Я знал, что она будет дорого стоить, так что оставлять тут не собирался. В телеге места хватило бы всем.

Затем обернули тела Леона и Гвидо в их же плащи, бережно уложили рядом с добычей. Борн закрыл им глаза, прошептал что‑то, молитву или прощальные слова, я не разобрал.

Когда мы закончили, солнце уже клонилось к закату. Длинные тени легли на развалины, делая их ещё более зловещими. Я бросил последний взгляд на склеп, на разбитое окно, через которое мы пробрались внутрь.

Больше никогда. Больше никогда я не полезу в такое место без подготовки.

Мы забрались в телегу. Борн взял вожжи, я сел рядом, Алекс устроился сзади, прислонившись к тюкам с добычей. Лошадь тронулась с места, и мы медленно поехали обратно, к Тёплому Стану.

Дорога была долгой и молчаливой. Никто не хотел говорить. Каждый был погружён в свои мысли.

Борн умер на полпути. Он просто тихо затих, выпустив вожжи из рук. Я даже не сразу заметил, подумал, что просто задремал. Но когда попытался растолкать его, понял, что наёмник уже не дышит.

Раны на ногах, которую он так упорно игнорировал, оказались глубже, чем казалось. Он истёк кровью медленно и молча. До последнего вёл телегу, не желая показывать слабость. А всё что мы могли для него сделать, это перевязать и надеяться, что он доживёт до врача. Не дожил.

Алекс помог мне уложить тело Борна рядом с телами охотников. Теперь нас осталось двое. Двое из пятерых.

Я взял вожжи и повёл телегу дальше. Руки тряслись, в горле стоял комок. Слёзы застилали глаза, но я вытирал их рукавом. Плакать будет потом. Сейчас нужно было довести всё до конца.

Тёплый Стан встретил нас ранним утром тусклым светом фонарей и любопытными взглядами стражников у ворот. Они окинули телегу взглядом, заметили накрытые тела, и их лица стали мрачными.

– Что случилось? – спросил старший, подходя ближе.

– Этерофаг, – коротко ответил я. – У развалин на границе. Трое погибли. Мы… мы везём их для похорон.

Стражник молча кивнул.

– Проезжайте. И… соболезную.

Мы проехали через ворота. Улицы были пусты, ранний час, большинство еще спали. Я направил телегу к лавке Кироса. Если кто и должен был знать об этом первым, так это он. Это была его работа. Его идея.

Лавка была закрыта, но я стучал в дверь так настойчиво, что вскоре изнутри донеслось недовольное ворчание. Дверь приоткрылась, и горбатое лицо Кироса выглянуло наружу.

– Кто там сре… – Он замолчал, увидев меня. Его взгляд скользнул к телеге, к накрытым телам, и лицо стало бесстрастным. – Заходите. Быстро.

Мы с Алексом вошли внутрь. Кирос зажёг свечу, осматривая нас. Его птичьи глаза скользили по ранам, грязи, крови на одежде.

– Борн? – спросил он тихо.

– Мёртв, – ответил я. – И Леон, и Гвидо. Мы… мы едва выжили.

Кирос молча кивнул. Затем достал бутылку чего‑то крепкого, налил в кружки, протянул нам.

– Пейте. А потом расскажете, что произошло. И что вы нашли.

Я залпом выпил содержимое кружки. Жидкость обожгла горло, ударила в голову, но принесла какое‑то облегчение. Алекс сделал то же самое.

А затем я начал рассказывать.

Глава 16

Кирос выслушал нас молча, не перебивая, только изредка кривился, когда я дошел до развязки событий. Его костлявые пальцы барабанили по столу, отсчитывая какой‑то известный только ему ритм. Когда я закончил рассказ, в лавке повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием свечи.

– Этерофаг, – наконец произнёс торговец, откидываясь на спинку стула. – Древняя формация, призрак, и много всякого разного. Интересно. И вы двое каким‑то чудом выжили. – Он покачал головой, и на его лице мелькнула гримаса, которую сложно было истолковать. Сожаление? Или недоумение? – Борн был хорошим бойцом. Жаль, что так вышло. Леон и Гвидо тоже были толковыми ребятами. Город потерял надёжных людей.

– Жаль, – эхом повторил я, сжимая кружку так, что костяшки побелели. – Очень жаль. Но они погибли, выполняя работу, за которую ты заплатил. Так что теперь, Кирос, давай поговорим о том, что мы привезли.