Мастер Рун. Дилогия (СИ) - Сластин Артем

Он сделал паузу, барабаня пальцами по столу.

– А за остальное, бронзу, украшения, таблички даю по пять серебра каждому и ни меди больше. Итого: золотой плюс пять серебра на брата. Других вариантов у меня для вас нет. – Его взгляд стал жёстким. – Там не было ядра? Или тебя устроит принцип, что я не полезу в твои карманы?

Я почувствовал, как Камень Бурь на груди потеплел, словно напоминая о спрятанном в сумке ядре. Сердце ёкнуло, но я заставил себя сохранять спокойствие.

– Нет, – солгал я, встречая взгляд торговца. – Я вскрыл тушу сразу после смерти зверя, но ничего не нашёл. Только пустота.

Кирос вытянул голову вперед и слегка повернулся, смотря на меня одним глазом, словно пытаясь понять, лгу ли я. Но затем пожал плечами.

– Жаль. Ядро духовного зверя стоит целое состояние. Минимум золотой. Это очень большие деньги для молодых парней, очень большие. Но если его не было, значит, не было. Бывает, что старые звери теряют свои ядра ещё при жизни. Но если неожиданно в моём городе кто‑то попробует продать ядро зверя, то вы можете начинать учиться дышать под водой. Видишь, я готов закрыть глаза. На некоторые вещи. Мне интересно сотрудничество с тобой.

– На сколько бы оно потянуло? – спросил я, делая вид, что просто любопытствую и удивляюсь такой огромной цене.

– Золотой, как я сказал, – ответил Кирос. – Может, чуть больше, если найти правильного покупателя. Ядра используют для создания мощных артефактов, усиления рунных формаций, а иногда практики употребляют их для ускорения открытия этера. Опасная практика, конечно, можно сгореть изнутри, если не рассчитать. Но отчаянные люди готовы на многое.

Я кивнул, про такую практику я не просто знаю, я сам видел во что превратился Краб, а потом и Оскар. Ядро лежало в моей сумке, и я не собирался отдавать его Киросу.

– Да, мы найдём, куда их применить, господин Кирос, – вмешался Алекс, прерывая неловкую паузу. – Деньги очень пригодятся.

Торговец кивнул, довольный тем, что разговор вернулся в русло дел.

– Ещё одно, – добавил он. – Про наших мертвых товарищей. Мои люди похоронят их как положено, я выплачу компенсации за их смерть семьям. Хорошие компенсации. Считайте это… компенсацией за мою излишнюю жадность.

Я обменялся взглядом с Алексом. Похороны… Да, это было правильно. Они заслужили хотя бы это.

– Хорошо, – согласился я, и добавил еще одно требование. – Но я бы хотел получить кусок кожи зверя, полосу с одной из лап. Я его убил, это было бы для меня наградой. Со всем остальным я согласен.

– Хорошо. Приходи сегодня вечером, – ответил Кирос. – Тушу как раз освежуют и полностью разделают.

Он поднялся, прошёл к сейфу в углу лавки, покопался там и вернулся с двумя кошельками. Бросил их на стол, и те звякнули.

– Два золотых за зверя и по пять серебра за работу, как и обещал. Серебром и медью, золото в городе лучше не светить. Пересчитывайте.

Я взял один кошелёк, развязал и высыпал содержимое на стол. Монеты блестели в свете, десятки серебряных и медных. Богатство, которого я никогда не видел.

Алекс пересчитал свою долю и кивнул. Он даже не заикнулся про мои два золотых, да и пока ничего говорить не стал.

– Всё на месте.

– Отлично, – Кирос хлопнул в ладоши. – Тогда дело сделано. А теперь давайте разгружать телегу. Чем быстрее уберём это с улицы, тем лучше.

Мы вышли наружу. Кирос позвал своего помощника, угрюмого детину с лицом, похожим на кулак, и ещё двоих крепких парней. Втроём начали аккуратно снимать тушу Этерофага с телеги, используя верёвки и деревянные брусья как рычаги.

– Осторожнее! – рявкнул торговец. – Шкура ценная, не повредите!

Я наблюдал, как огромное тело твари исчезает в недрах лавки, втягиваемое через широкие задние ворота. Затем последовали бронзовые сосуды, украшения, таблички – всё, что мы рисковали жизнями добыть.

Когда телега опустела, Кирос подошёл ко мне.

– Слушай, медноголовый, – сказал он тихо, так, чтобы только я слышал. – Ты умный парень. И у тебя талант к рунам. В следующий раз будь осторожнее и не забывай следить за словами, если бы не мой интерес, мы говорили бы по‑другому, понял?

Я кивнул, не зная, что ответить.

Торговец хлопнул меня по плечу и вернулся в лавку, оставив нас с Алексом наедине с пустой телегой и тяжёлыми кошельками в руках.

– Куда теперь? – спросил мой друг, глядя на меня.

Я посмотрел на восходящее солнце, на пробуждающийся город, на монеты в руке.

– Сначала найдём место, где можно спокойно посидеть подумать и пожрать, – сказал я. – Потом… Нам нужен план. Деньги – это хорошо. Но они не сделают из нас практиков. А значит, нужно решить, что делать дальше.

Алекс кивнул, и мы двинулись по улице, оставляя позади лавку Кироса и всё, что в ней осталось.

Мы шли молча, пока не вышли к небольшой забегаловке на краю рынка. Место было дешёвое, но чистое, с крепким элем и горячей едой. Мы заказали похлёбку и хлеб, уселись за столик в углу, подальше от любопытных глаз.

Первые минуты мы просто ели, не разговаривая. Голод напомнил о себе с удвоенной силой – мы не ели нормально со вчерашнего дня. Похлёбка была простой, но горячей и сытной. Я запивал её элем, чувствуя, как напряжение последних дней медленно отпускает.

– Что будем делать? – наконец спросил Алекс, отложив ложку.

Я посмотрел на него. Мой друг выглядел измотанным. Синяки под глазами, царапины на лице, повязка на рёбрах под рубахой. Всё же ему неплохо досталось в отличие от практически целого меня.

– Не знаю, – честно признался я. – Дойдем до меня, там обсудим, есть у меня пара идей. Тут ничего обсуждать не будем, у каждой табуретки тут уши.

Мы допили эль и вышли на улицу. Город просыпался окончательно, телеги скрипели по мощёным улицам одна за другой, крестьяне тянулись к рынку с мешками зерна и корзинами овощей. Обычная жизнь, в которой не было места мёртвым товарищам и древним чудовищам. До моего подвала мы добрались быстро. Спускаясь по ступеням, я почувствовал себя немного неуютно за такое жалкое убежище, которое называю своим домом.

– Садись, – кивнул я Алексу на единственную лавку. – Сейчас чаю заварю.

Я сходил наверх, прихватывая чайник, поставил воду и достал из запасов остатки трав от Марты. Пока вода закипала, вернулся и присел напротив друга, положив на стол объёмистый кошелёк.

– Слушай, – начал я, отсчитывая монеты. – Вот твой золотой. Без вариантов.

Алекс поднял руку, останавливая меня.

– Корвин, не надо. Я не заработал его.

– Как это не заработал? – я уставился на него. – Ты был там, дрался со скелетами, прикрывал меня. Твоя доля.

– Моя доля получена с работ, что мы сделали, – перебил он. – Ты убил Этерофага. Ты разбил формацию. Если бы не ты, мы все бы там сдохли. Я просто… просто был рядом и махал копьём, как идиот.

Я покачал головой, чувствуя, как раздражение закипает в груди.

– Алекс, не неси чушь. Без тебя я бы не выбрался. Когда ты и… Черт, да если бы не это, я бы не добрался до таблички. Так что бери деньги и не спорь.

Он молчал, глядя в пол. Упрямый козёл. Я выдохнул, понимая, что в лоб не пройдёт. Хорошо. Попробуем по‑другому.

– Ладно, – сказал я, убирая деньги обратно в кошелёк. – Не хочешь деньги, не бери. Но тогда держи вот это.

Я полез в рюкзак и достал завёрнутый в тряпку свёрток. Развернув его, я положил на стол ядро Костяной крысы, того самого зверя, которого убил, убегая из Северного Порта. Тусклый камень, пронизанный тонкими трещинами, через которые просачивалось слабое свечение. Долгое время он просто лежал и я не знал что с ним делать, и сейчас хотел сделать хоть одно хорошее дело.

Алекс вытаращился на ядро, потом на меня.

– Это что?

– Ядро духовного зверя, – пояснил я. – Костяной крысы. Убил её пару недель назад. Не такое мощное, как у Этерофага, но тоже стоит денег. Так что считай это твоей долей.

Он молчал, глядя на ядро так, словно я положил перед ним змею.

– Ты этих духовных зверей каждые выходные жаришь? Корвин, я не могу…