Мастер Рун. Дилогия (СИ) - Сластин Артем

– Сейчас все собирают людей. Торвальды готовятся начать войну, уже прислали Керндору парламентёров, требуют уплату долга.

– Он не отправит дружину, – покачал головой второй. – За Каменный Брод будет мстить, пока не вырежет всех дикарей на севере и не зачистит всё до границы со Старшими.

– Ну, кого‑то ему нужно отправить. – ковыряя в зубах ответил первый, стоящий ко мне боком. – Поэтому я пока свалю из города, а то будет как в прошлый раз…

Дослушать что было в прошлый раз мне не дали, словно заподозрив что их подслушивают, они замолчали и спустя некоторое время вышли из таверны. Керндор – это местный властитель в непонятном мне статусе, он собирает налоги с нейтральных земель и обеспечивает здесь порядок, и теперь получается, что у него есть долг перед бароном Торвальдом? Который не пропускает контрабанду из Северного Порта при этом. Странные тут, конечно, взаимоотношения.

Наевшись, я вышел из таверны, не зная куда себя приткнуть, до вечера, когда стоит идти к Дрозду есть еще время, и… а какие еще варианты, пойду доделывать лазурит, успею подготовить несколько камней до назначенного срока. Я зашагал по улице, засунув руки в карманы. Почему‑то именно еда, и тот факт, что я наелся просто до отвала, сделали мысли спокойными и расслабленными, выкидывая всё что я напридумывал про себя в бане. И это было неплохо.

Я открыл интерфейс. Перед походом, когда мне особо нечем было заняться я доработал семь лазуритовых камней, что подняло мою работу с камнем до твердой восьмерки. И думается мне что девятый уровень я добью достаточно быстро, а если не хватит лазурита чтобы сделать следующий, десятый уровень, то у меня еще пятьдесят яшмовых камней, к которым я даже не притрагивался. А ведь еще руны на них рисовать… и я был твердо уверен, за десятку в навыке должны что‑то дать.

Работа с камнем – 8.

Более‑менее устоявшееся настроение и настрой на дальнейшую работу испортил старик Гром, сидящий на лавке возле дома. Увидев меня, он поднялся, опираясь на палку, и ухмыльнулся беззубым ртом.

– А, парень. Как раз вовремя.

Я замедлил шаг, почувствовав неладное.

– День добрый, Гром.

– Добрый‑добрый, – кивнул он, но улыбка была неприятной. – Слышь, а у меня тут дело к тебе появилось. Видишь ли, сосед сказывал, что друг твой к тебе приходил. В подвал спускались, чай пили.

Вот же старый сплетник. Видимо, вся округа уже в курсе.

– Зашел на минутку, – пожал я плечами. – Чаю попили. Проблемы какие‑то?

– Проблемы? – Гром прищурился. – Да вроде нет. Только вот платить теперь будешь больше. За двоих ведь жили, значит, и платы больше.

Я уставился на него, не веря своим ушам.

– Ты серьёзно? Он даже часа не посидел, и ты хочешь за это деньги?

– А то! – старик постучал палкой по земле. – Мой дом, мои правила. Раз гостей водишь, значит, плати. Еще пять медных сверху за неделю.

У меня задергался глаз. Пять медных за то, что Алекс зашел на час? Это уже наглость.

– Не‑не‑не. – продолжал трясти пальцем перед своим лицом старик. – Так не пойдет. Сегодня друг, завтра бабу, а потом меня ночью придушишь и того, дом твой, так что ли?

– Сдалась мне твоя развалюха, старый. – огрызнулся я в ответ. – Сколько у меня дней осталось, два? Доживу и свалю, нахрен ты мне не сдался.

– Сейчас сваливай, и ключ отдай! – тот протянул ко мне руку.

– А ты не охренел совсем? У меня там вещи.

– Нет у тебя там никаких вещей, я сейчас стражу по….

Я подошёл к нему поближе и закрыл рот рукой, а затем глядя ему в глаза, четко и спокойно сказал:

– Я работаю с Дроздом и Белобородым, они и тебя и твою стражу в жопу друг‑дружке засунут и танцевать заставят. Понял, старый хрыч. И если я сейчас спущусь вниз и увижу, что хоть что‑то из моих вещей пропало, тебе не жить. Спалю как сухую траву вместе с домом.

– А… – попытался тот что‑то промычать, но я не дал.

– Ты, сука подслушивал что мы там говорим, да? – дошло неожиданно до меня. – Про деньги услышал и мозги соображать перестали?

Я отпустил его рот, но не отступил. Старик закашлялся, отшатнулся к стене дома.

– Я… я ничего не слышал, – пробормотал он, но глаза бегали. – Просто не хочу проблем. Ты понимаешь, тут всякие ходят…

– Проблемы у тебя начнутся, когда Дрозд предъявит тебе за украденные вещи, понял? И если Дрозда ты можешь не уважать, то Белобородого не знать ты не можешь. Чье слово будет сильнее? – и пусть я сейчас блефовал, но попытка старика забрать таким способом мои вещи взбесила меня практически полностью.

– Я понял, понял. – Закивал тот, усердно тряся головой. – Два дня и вещи все твои на месте я ничего не брал.

– Помощь звать даже не пробуй.

Обошел его, спустился в подвал, хлопнув дверью. Руки дрожали от злости. Старый паразит почуял деньги и решил поиметь с меня побольше. Хорошо еще, что я действительно собирался уезжать. А то жить под боком такого соседа – себе дороже.

Я сел на койку, глубоко дыша, пытаясь успокоиться. Камень Бурь на груди слегка потеплел, словно отзываясь на мои эмоции. Нет, срываться на старика не стоило. Просто переживу эти два дня, соберу вещи и свалю отсюда.

Нужно работать. Это успокаивало лучше всего. Я достал оставшиеся лазуритовые заготовки, заодно проверил не пропало ли чего, но Гром внутрь явно не заходил. Придётся рюкзак с собой таскать, что тоже не самое приятное дело., а затем откидывая в стороны мирские принялся за дело и не заметил, как наступил вечер, а передо мной лежали еще пять готовых камней, только и ждущих, когда я начерчу там руны. Я сдул каменную пыль, осмотрел результат. Почти идеально. Еще чуть‑чуть подправить с одной стороны… И этого хватило.

Навык повышен: Работа с камнем 9.

– Сейчас бы плюнуть на всё и до утра доделать. – сказал я себе, пряча обработанные камни в коробку и запихивая всё обратно в рюкзак и всё же оставляя его под кроватью. – Очень нужно что‑то вдохновляющее на подвиги. А приходится идти к Дрозду.

Лавка Кироса встретила меня привычным запахом пыли, старого дерева и чего‑то металлического. Вечерние тени сгустились в углах, превращая завалы хлама в бесформенные нагромождения. Единственный источник света, масляная лампа на столе, отбрасывала дрожащие блики на стены, заставляя казаться, что весь этот антикварный бардак шевелится и живёт своей жизнью.

Дрозд сидел за своим рабочим столом, услышав скрип двери, он поднял голову, и его птичье лицо исказилось в подобии улыбки.

– А, Корвин Андерс, – протянул он, откладывая перо. – Пунктуален, как всегда. Хорошее качество. Редкое.

– Обещал прийти вечером, вот и пришёл, – буркнул я. – Где моя доля?

Кирос хмыкнул и поднялся, его сутулая фигура отбросила длинную тень на стену. Он прошаркал к дальнему углу лавки, где на верстаке лежали куски чего‑то тёмного и блестящего. Шкура Этерофага. Даже в полумраке она выглядела жутковато – костяные пластины, сросшиеся с кожей, создавали неровную поверхность, отливающую тусклым перламутром.

Торговец взял небольшой свёрток, завёрнутый в промасленную ткань, и протянул мне.

– Держи. Твой трофей.

Я развернул ткань и уставился на содержимое. Полоска шкуры, не больше пяти сантиметров в ширину и двадцати в длину. Жалкий кусочек, едва ли достойный называться трофеем.

– Это всё? – не удержался я от вопроса, поворачивая полоску в руках.

Кирос пожал плечами, и в его глазах мелькнула насмешка.

– А ты что ожидал? Целую шкуру? Парень, ты убил зверя, но туша принадлежит мне. Я купил её, помнишь? Ты попросил кусок на память, так вот он. Небольшой, но достаточный, чтобы помнить, как чуть не сдох в пасти чудовища.

Я кивнул, сворачивая полоску обратно.

– Спасибо. Хоть что‑то.

Кирос вернулся к столу и уселся, сложив руки на животе. Его взгляд стал оценивающим, словно он прикидывал, стоит ли говорить дальше или лучше промолчать.

– Как твои дела?

Я напрягся. Вопрос был слишком прямым для Кироса.

– Почему ты спрашиваешь? О моих делах ты знаешь лучше, чем я сам.