Ворожея: Лёд и Пламень (СИ) - Шмидт Тося

Открыв глаза, Светозар попытался встать, но голова кружилась, и очень хотелось пить. Над головой виднелись закопчённые брёвна потолка, потемневшие от времени и покрытые паутиной. Вокруг были стены, сложенные из грубо обработанных брёвен, между которыми виднелись щели, замазанные глиной с соломой. В избе было темно и душно. Единственный источник света — небольшое окошко, затянутое бычьим пузырём, пропускало внутрь скудные лучи солнца.

Откуда-то издали доносился знакомый голос: бабка Малена ругалась с кем-то во дворе. Князь осторожно сел на постели и опустил вниз босые ноги. Из одежды на нём осталась лишь нижняя рубаха да порты. Как он тут оказался?

Попытался встать, но тело не слушалось, и, покачнувшись, он сел обратно. Крови потерял много, видимо, вот и слабость.

«Ну что ж, подождём Малену, может, она расскажет, кто меня сюда притащил», — подумал Светозар.

Стены избы слегка кружились перед глазами, но князь упрямо вглядывался в них, пытаясь вспомнить, что произошло. Вот он сражается с разбойниками в лесу, его ранят в ногу… А дальше — темнота.

Сколько он пролежал без сознания? Что произошло за это время? И кто, чёрт возьми, принёс его в избу к Малене?

Заскрипела дверь, и в избу вошла старуха.

— Очухался? — как обычно, в грубоватой манере спросила Малена и села к окну, достав веретено. — Я уж думала, околеешь.

Светозар сел поудобнее.

— А как я у тебя очутился? Я ж в лесу был, что к Вороньему ведёт.

— Так Горяшка тебе притащила, пошла до сестры, она у неё как раз в Вороньем живёт. Говорит: «Иду, гляжу, гость твой давешний валяется, а рядом два мужика, по виду чистые тати, да вспоротые мечом». Я перепугалась, но смотрю, твой-то дышит. Взвалила на плечо да приперла вот ко мне. Почитай седмицу уже лежишь, — пояснила его появление в избе бабка.

— А вчерашнего дня какой-то ухарь явился, лошадь в мыле, тебя всё искал. Я и сама не сказала, и деревенским запретила.

— А кто таков, не сказал? — князь задумался, кто б это мог его искать. Окромя Гостомысла, никто и не знал, куда он направился, а тому зачем бы вслед скакать?

— Не сказал. Я ему сказала, что ты в Воронье уехал, он лошадь повернул и туда поскакал, да так быстро, будто его волки гнали.

Попросил Светозар описать ему мужика.

— Ну каков он? — Малена задумалась. — Лицо широкое, глазки маленькие, как у порося, глубоко посаженные. Губы ещё поджимал постоянно. Нос большущий да кривой. Бороденка жидкая, как у козла. Сам коренастый, толстоват да кривоног. Одет был в простую рубаху и штаны из грубой ткани.

Светозар слушал описание и понимал, что Малена говорит о Гостомысле. Он нахмурился. Зачем Гостомысл так спешит его найти? И почему он не сказал, что это он? Малена сказала, что говорить, что его не видели, не стала — не поверил бы, знал он точно, что Светозар сюда направился. Подивился князь бабкиной смекалке.

Гостомысл же успел найти пособничков своих и в Вороньем разузнать, что князь был на болоте, к ведьме сходил и прочь отправился. Где теперь его искать, наместник не понимал. В Буруны, куда его послали в Щучьем, сказав, что князь там завсегда ночует, возвращаться было боязно, а ну как кто чего заподозрит. То, что князь там часто бывал, знавали все, мало ли с кем он там дружбу водит. Решил и он к ведьме наведаться, авось та чего расскажет.

Бабка приветила угрюмо, всё бурчала. Пришлось подхалимничать да кусок окорока в путь взятого отдать. Тогда и рассказала, что ищет Светозар ведьму древлянскую. Но где та, она не ведает, видать, мало показалось ей окорока, чтобы и этому заезжему рассказать, что знает. Но посоветовала в Турове разузнать, может, тамошние ворожеи что знают.

Туда наместник и отправился, переночевал в Вороньем, а наутро в путь двинулся.

Князь тем временем в себя пришёл, с постели уже сам вставал, но пока слаб был. Не отпускала его Малена в дорогу, мало ли, с коня ещё свалится. Грома Горяшка тоже привела, опосля того как Светозара к бабке притащила. В лесу изловила и привела.

Сама Горяшка тоже захаживала, улыбалась князю несмело и всё поддержать того пыталась. Уж не метит ли и она в невесты? Нет-нет да мелькало в голове Светозара.

Вот и опять пришла, князь смотрел, как крепкая и здоровая девка колет дрова. Высокая и статная, с широкими плечами и узкими бёдрами, руки сильные, ей бы в поляницы. У неё были длинные рыжие волосы, заплетённые в толстую косу, и весёлые карие глаза. Лицо Горяшки было круглым и румяным, с веснушками на носу. Она то и дело бросала на князя взгляд украдкою, откидывала на спину тяжёлую косу и смахивала широкой ладонью с лица пот и выбившиеся прилипшие волоски.

Но девица мало занимала его мысли, ему хотелось поскорее отправиться дальше.

Ведьма, что живёт в топях около Бережков, могла оказаться той самой или нет, но узнать он мог это лишь побывав у неё самой.

Наконец Малена сказала, что сил он достаточно набрался и может дальше ехать, подсказала путь короткий, чтобы по пути в Туров не заезжать. По нему-то Светозар коня и направил. Поблагодарил на прощанье Горяшку, подарил ей бусину, глаза девки так и засияли огнём. Князь даже подивился, такой мелочи радуется, но значения не придал, сел на коня и поскакал.

Дорога до Бережков была, считай, не дорога вовсе, так, тропиночка среди густой чащи, но добрался он быстро, за четыре дня. В деревне отдохнул, снял у вдовой бабы угол, баню помог той истопить, напарился. К ведьме решил поутру идти. И лёг спать.

Наутро, умывшись колодезной водой, поблагодарил хозяйку, оставил ей за еду и кров плату, богатую по меркам деревни, — ленту алую да серебряную векшу. И пошёл через пролесок по тропке в сторону топей.

Дойдя до берега болотца, остановился, гати не было видно, и как бабка тут ходит? Само болото было почти не видно из-за тумана, что стелился почти от топкого бережка. Тут и там то и дело торчали чёрные коряги. Вокруг всё ухало и скрипело, со дна поднимались и лопались на поверхности воды пузыри. Покричал Светозар, пытаясь ведьму дозваться, но никто на зов не откликнулся. Выломал тогда батог побольше и сам вперёд двинулся. Идёт, путь прощупывает, ноги в тине путаются. Всё вокруг хлюпает, булькает.

Тут ещё из-за куста анчутка выскочил, князь от неожиданности аж в болото сел, весна была совсем ранняя, и вода оттого ещё холодила тело. А бесу только радость.

Небольшой, не больше пяти вершков росту, покрытый чёрной короткой шерстью, с длинными острыми коготками, бесёнок скакал вокруг упавшего Светозара и что-то неразборчиво бормотал. Князь вытащил меч и начал им пугать анчутку, как известно, они лишь железо да соль и боятся. Тот заверещал и кинулся прочь.

А в тумане послышался каркающий старческий голос:

— Ты зачем это моего беса стращаешь? А?

Мара

Уже больше двух седмиц гостил в избе на болоте варяг. Дров наколол на три зимы хватит. Даже инструмент странный притащил, похожий на меч, но с тупым концом и весь в зазубринах, назвал пилой. Странная приспособа деревья валила лучше топора, а ещё быстро их на чурбаки разделяла. Прошке инструмент понравился, он даже сам попробовал, металл был тонкий и иногда выгибался дугой. Но приноровившись, он оценил придумку варягов. Надо и им такую с Вилькой заиметь в дому. Но варягу, что оценил приспособу, показывать не стал, не-ча, а то возгордится ещё. И так ходит, как петух, хвост распушив. Прошка постоянно сравнивал северянина с этой птицей или с козлом.

Вот и сейчас Эгиль стоял на краю болота, оглаживая рукой короткую бородку, а в голове домового рисовался образ козла в темной рубахе. Он даже сплюнул, когда к тому подошла Вильфрида и рассмеялась от того, что там этот ухарь ей баял. Вечерами варяг постоянно сочинял свои висы, в чем их смысл, Проша не понимал, набор слов какой-то. Кто ж бабу берёзой щита зовёт, тьфу, ладой бы там, лебедушкой, а то берёза. Как чурку какую. Совсем он не понимал, отчего Вила так к этому пришлому тянется.