Второй шанс для старой девы (СИ) - Рейнс Анна

— …Я же предупреждал тебя, Жаклин, чтобы ты не совала нос, куда не следует. — Девушка прижата к стене мужским телом. На ее горле рука, обтянутая черной кожаной перчаткой. Я не вижу ее лицо, лишь светлые локоны, что спускаются до самой поясницы.

— За что? Я же люблю тебя! — Хрипит она, пытаясь расцепить чужие пальцы. Но они сжимаются все крепче, впиваясь в податливую плоть…

Видение заканчивается так же быстро, как и началось. Я осознаю, что я вскочила с кресла и теперь кричу, сжимая собственное горло. Словно это меня душили несколько мгновений назад.

— Маргарет? — Эммет вскочил со своего места и теперь разглядывает меня с неподдельным волнением.

Я хочу ему что-то сказать, но не успеваю. Сознание уплывает, и я почти сразу проваливаюсь во тьму.

Глава 5.3

В себя прихожу с трудом. Сознание мутное, словно запотевшее после душа зеркало. Во рту сухо, виски пульсируют. Но это не самое плохое.

Пытаюсь пошевелить руками, но они скованы за спиной. Щека упирается во что-то мягкое, кожаное. Тело затекло от лежания в неудобной позе, а упавшие на лицо волосы загораживают обзор. Все это удивительным образом напоминает первое пробуждение в теле Маргарет.

Пытаюсь пошевелиться, и, к счастью, мне это удается.

— Очнулись? — Кто-то наконец-то убирает волосы с моего лица, проводя кончиками пальцев по щеке. Прикосновение обжигает, и я невольно дергаюсь снова.

Я по-прежнему в кабинете Эммета. Судя по всему, лежу лицом вниз на кожаном диванчике, что стоял у стены. Мужчина нависает надо мной, рассматривая с высоты своего роста. В полумраке глаза кажутся черными омутами — они затягивают меня в свои глубины, вызывая почти панический страх.

— Что это все значит? Освободите меня! — Требовательно хриплю я, окидывая помещение взглядом. Мужчина загораживает почти весь обзор, но я вижу главное — настенные часы. Половина первого. Ночь за окном. А, значит, я провалялась три часа.

Воспоминания наваливаются разом, заставляя меня поморщиться от мимолетной вспышки боли в голове. Так, что произошло? Я взяла ручку, а дальше увидела нечто. Нечто, чему мой разум взрослой, рациональной женщины не может найти объяснение.

— Освободить? Это для вашей же безопасности, Маргарет. — Уверяет Эммет с непроницаемым выражением лица. — Ваша мать предупреждала, что вы можете себе навредить.

— Это какое-то недоразумение! Уверяю, что не намереваюсь причинять вред кому бы то ни было! — Я едва не плачу от досады. Кажется, ждать помощи от герцога больше не стоит. Ну почему этот приступ не мог случиться на полчасика позже?

Я пытаюсь подняться, но со скованными за спиной руками это не так-то просто. Эммет даже не пытается мне помочь — разглядывает с отстраненным выражением лица, от которого мурашки по коже.

Все его недавнее участие и добродушие сошли, словно шелуха, обнажая истинное лицо. Лицо человека, использующего любые способы, чтобы добиться цели. Ничем хорошим мне это явно не грозит.

Сбежала, называется, от семейки.

— Должно быть, вы не понимаете, всю сложность ситуации. — Произносит он.

Мне наконец-то удается сесть, и я кидаю на него пылающий от гнева взгляд. Жаль, что снизу вверх. Не так эффектно.

Думает, что имеет право так со мной обращаться?

— Не понимаю. Просветите же. — Цежу я, тщательно контролируя выражение лица.

— Сначала расскажите, что именно вы видели. — Эммет берет стул и садится напротив. Его поза нарочито расслабленная, но вот в глазах явно чувствуется напряжение.

— Девушку. Кажется, ее зовут Жаклин. Длинные светлые волосы, лиловое платье. — Перечисляю я, пытаясь воссоздать ее образ в голове. Однако перед глазами так и застыла картинка, как рука в черной перчатке сжимается на хрупком женском горле.

Что, если… я каким-то образом увидела реально произошедшие события? А ведь в этом доме убили невесту Эммета. Если рассуждать в таком ключе, то мужчина из видения — сам герцог.

— Что еще? — Тем временем требовательно спрашивает он.

— Рядом с ней мужчина. — Сглотнув, продолжаю я. — Но его образ нечеткий. Помню только черные перчатки.

Повисает тишина, и я жду главный вопрос. Чем они занимались.

— Можете не продолжать. — Милостиво разрешает он. Выражение его лица мрачнеет с каждой секундой. Я неловко ерзаю на своем месте. Пробую наручники на прочность, но они сидят на запястьях крепко.

— Хотите сказать, что все это имеет для вас смысл? — Не выдерживаю я. Тут же корю себя за вопрос.

— Да. — Отрывисто произносит он. — Жаклин — моя невеста. Была ею когда-то. Она погибла от рук своего любовника. Грязная история, не думаю, что она вам интересна.

Я не комментирую, хоть скептицизм так и просится наружу. Зачем ей приводить любовника в дом жениха?

Впрочем, это совершенно не мое дело. Куда важнее — знать, как именно эти знания попали в мою голову.

— Соболезную. — Отвечаю я. — Раз ситуация прояснилась, то не могли бы вы расстегнуть наручники? А затем мы, разумеется, решим все оставшиеся недопонимания…

— Зачем мне это делать? Ведь теперь по закону я обязан вас арестовать.

Глава 5.4

— По какому праву? — Я хочу звучать возмущенно, но голос предательски срывается. Паника, которую я всеми силами сдерживаю последние десять минут, прорывается на поверхность. Охватывает меня ледяной волной.

Эммет молчит долго, специально накаляя обстановку до предела. Оценивающе рассматривает. Моя спина идеально прямая. Подбородок задран. Во взгляде вызов.

Но поджилки-то трясутся. Так, как никогда в жизни.

— Вы видите прошлое, дотрагиваясь до предметов. Что, совсем никаких идей? — Спрашивает он почти насмешливо.

— Говорите прямо. — Мой голос подрагивает. Логические цепочки разваливаются, едва я пытаюсь начать думать. Такое чувство, что он знает мою способность лучше меня. Наручники надел еще до того, как я хоть слово сказала.

— Верно. Вы же потеряли память. — Интересно, эта ирония в его голосе мне просто послышалась? Я невольно напрягаюсь сильнее. — Как думаете, что случится, если вам в руки попадет предмет, принадлежащий высокопоставленному чиновнику? Или министру? Или даже самому королю?

— Полагаю, я верну им этот предмет. — Немного нервно отвечаю я. Эммет растягивает губы в улыбке, но глаза его остаются холодными.

Если рассматривать ситуацию с этой стороны, то опасения становятся понятны. Подобная сила идеальна для шпионажа. Вот только контролировать я ее не могу. Наверное.

— А если вам предложат много денег за информацию? Или начнут угрожать? Вашей семье, ребенку… как вы поступите?

Детей у меня пока нет, но я и без этого представляю, в чью пользу сделаю выбор.

— Любую силу можно использовать во благо и наоборот. — Я поджимаю губы.

— Но не любая сила обладает столь… широкими возможностями. Как, например, и чтение мыслей. Все ментальные способности вне закона, Маргарет.

Он говорит это каким-то извиняющимся тоном, словно заранее просит прощение за то, что последует дальше. Мелькает мысль, что лучше бы я сидела в поместье не высовываясь.

Что меня ждет? Арест, темницы или кое-что похуже? Хочу спросить, но язык словно к небу прилип.

— Ваша Светлость, — торопливо говорю я, подаваясь ему навстречу. — Это какое-то недоразумение. Я и сама не знаю, что видела. Должно быть, моя болезнь прогрессирует. Уверена, вы сможете войти в мое положение.

Попытка переобуться проваливается почти сразу. Я быстро сдуваюсь под пристальным взглядом темных глаз. Чувствую отчаяние. Я в ловушке, из которой не выбраться.

— Встаньте. — Велит он. Я медленно поднимаюсь, не сводя с него настороженного взгляда. — Повернитесь спиной.

Я подчиняюсь и с огромным облегчением слышу, как щелкает замок наручников. Мои руки освобождаются, и я тут же принимаюсь потирать запястья. Кожа слегка покраснела — там, где жесткий металл соприкасался с ней.