Амадей кивнул.
– Сорвался на пустом месте! Подумаешь, разбили пару стекол в подвале!
– Или не пару…
Я же задумался насчет этих таинственных звонков.
– Да? И кто же это звонит? Банкиры⁈
Силантий пожал плечами.
– Спроси. Он молчит. Говорит, все проблемы решит сам.
Не то, чтобы я очень хотел решать проблемы Бориса, но с недавних пор его проблемы – мои проблемы. По крайней мере, пока я не найду себе пристанище и не перевезу все золото.
А похоже, время это не за горами. Ибо денег у меня теперь достаточно, чтобы приобрести себе недвижимость побольше комнаты в кабаке. Хотелось бы, конечно, на все эти бумажки просто выкупить себе Башню, но вряд ли Домна пойдет на это.
Жаль. Было бы неплохо. Может, спросить Дарью, а вдруг…
В задумчивости я было потянулся за пампушкой, и тут заметил в окне какое‑то движение. Это был краешек темного плаща.
Сорвавшись с места, я оказался у двери за считанные секунды. Оттуда вырвался на крышу и заозирался. Вокруг только бесконечные провода, трубы и мокрая черепица.
Где‑то здесь… Ага!
Шпик прыгнул в щель между домами, где была сплошная тьма. Я же скакнул туда же – для меня нет темных уголков. Один поворот за другим мои ноги рисковали соскользнуть в пропасть – крыша была мокрой, и сорваться с нее раз плюнуть, но аккуратничать времени не было.
Человека в черном плаще я нагнал на соседней крыше. Он было попытался юркнуть в трубу, но оттуда вылетел шмель и «пнул» его в лоб. Вскрикнув, шпик шлепнулся на крышу.
И прямо ко мне.
– Попался! – зарычал я и, схватив вырывающегося коротышку за грудки, прижал к кирпичной кладке. – Кто тебя послал?
– Пусти, Иван! Я тебе не враг!
– Ага, как же! Все вы так поете! Говори, на кого шпионишь? На Домну, или еще на кого, пострашнее?
Тот лихорадочно затряс головой.
– И не шпионю я, а так… приглядываю… По просьбе Королевы. Вот, – и в его руке блеснула золотая монета. – Это тебе.
Увидев монету, я разжал хватку. Пискнув, коротышка рухнул к моим ногам. Монета же сама прыгнула мне в пальцы. Красивая.
– Молодец, завтра принесешь еще, – сказал я, сунув золотой в карман, и снова схватил негодяя за грудки. – Если ты от Королевы, то зачем убегал?
– Ты себя со стороны видел? Ты же лютый зверь!
Тут он сделал мне комплимент. Но это, наверное, из‑за Взгляда. В обычное время я довольно мил.
– Чем докажешь, что ты от Дарьи?
– Чем?.. Ах да, вот…
И он передал мне письмо. На нем была фраза «От Дарьи».
– Годиться, – и я снова разжал хватку. Упав шпик, сразу попытался отползти, но я поставил ботинок ему на спину. – Лежи пока.
– Лежу… лежу…
Затем вскрыл конверт. Прочтя первые строчки, я улыбнулся. На душе сразу стало хорошо – это был ее почерк, а бумага пахла ее духами. Начиналось письмо так: «Дорогой мой возлюбленный…» А кончалось «Надеюсь, мы переживем эту неделю. Твоя Дарья».
Все, что было между этими строчками, я решил оставить на потом. Ибо крякающий шпик под моим каблуком очень мешал чтению.
Убрав письмо, я снова схватил его за грудки.
– Полегче! Я же все же гонец! Нельзя так обращаться с теми, кто доставляет почту!
– Плохой гонец! А плохих гонцов я ем на ужин, – прошипел я, вглядываясь в его испуганные глаза. – И если ты не хочешь оказаться моим ужином, станешь хорошим гонцом. Будешь служить мне.
– Тебе⁈ Я служу Королеве!
– Ты меня за идиота держишь? Зная таких, как ты, очень вряд ли ты носишь весточки только Дарье. Еще поди шпионишь на Инквизицию. Да⁈
И он затрепетал. Мой Взгляд действовал безотказно.
– Ну было дело… Пару раз… С Лаврентием…
Я ухмыльнулся. А затем, перехватив его, потащил к краю крыши.
– Ты что делаешь⁈ Я же сказал правду! Ладно, еще выполняю мелкие поручения для Домны! И на Марципания работаю! И для Вергилия носил пару новостей про тебя!
– Ну ты и крыса!
– Пусти, у меня дома детки малые!
Но разжалобить меня было не так просто. Подтащив его к парапету, я свесил этого воющего негодяя спиной в пропасть. Он попытался отбиться, но против меня мог разве что молить о пощаде.
Это он и делал.
– Прошу… Я сделаю все, что прикажешь!
– Хорошо, – ухмыльнулся я, и шпик затрепетал. – Первое, отнесешь Дарье ответ, когда я его придумаю. Второе…
И я качнул его в сторону пропасти. Шпик застонал.
– … Заканчиваешь свои дела с Инквизицией и со всеми, кому ты стучишь. Будешь работать мостиком между мной и Королевой. Понял⁈
Чуть разжав пальцы, я заставил его вцепиться мне в рубашку. От страха он дернул слишком сильно и порвал ткань. В дырке заблестела чешуя.
– Кто ты такой⁈
Поглядев на плоды его рук, я поморщился.
– Зря ты это сделал… Теперь ты задолжал мне еще одну жизнь.
– Прости! Прости!
И тут него над лицом закружился шмель. Он попытался его сдуть, но Иван уселся прямо ему на нос.
– Сгони его, молю… У меня аллергия, если укусит…
– Укусит обязательно, если обманешь. И не раз. Поверь, он может.
Иван отставил зад и вытащил жало. У шпика глаза сразу заблестели от слез.
– Не буду… Шептун будет хорошим…
– И Шептун узнает все, о чем думает Домна. Что это за убийцы и насколько они опасны. Подслушает все, что она скажет по поводу моей персоны. Куда они положили золото, какие у нее планы, и так далее. Подслушает все до последнего шепотка! Если Шептун справится, получит жизнь и деньги. Много денег. Ты же любишь деньги, Шептун?
Тот закивал и я, положив ему в карман немного расписных бумажек, похлопал его по щеке. Он же замер на краю крыши в поистине рискованной позиции. Я его почти не держал.
– Если Домна даст тебе задание, соглашайся. Расскажешь мне о нем, а сам доставишь ей «правильную» информацию для ее ушей. Так же поступишь и с остальными, но не с Дарьей. Ей будешь говорить правду. Понял?
– Ага!
– Хорошо. Все золото, которым тебе заплатят, будешь таскать мне. Все до последней монеты.
– Но… Хорошо!
– Молодец. Хороший шпион. Зайдешь за ответом Дарье вечером, а пока ступай в Башню и проследи за всем.
– В Башню⁈ Ты с дуба рухнул! Да туда сама Домна рискуе…
Но стоило мне всмотреться в него более пристально, как он принялся кивать. Со слезами на глазах.
– Отлично. Тогда до вечера. Всего…
И я разжал пальцы. Шпик заревел как раненая гиена и пропал за парапетом. Дождавшись звука удара, я посмотрел вниз. Этажом ниже располагался балкон, а на нем целая цветочная клумба, куда и угодил шпион. Дергаясь среди цветов, кажется, он возлагал благодарность богу.
– А должен молиться мне, кретин, – и ухмыльнувшись, я упер ногу в парапет. – Мне, Ивану Обухову, своему новому господину. Пшел!
И крякая, шпион попытался уползти, но тут получил по башке веником. На него напрыгнула какая‑то старушенция.
– Да когда это закончится⁈ Это мои розы! А ну пошел прочь!
Поднялся крик, но дальше я смотреть не стал. Пошел обратно в дом, откуда уже выглядывала Марьяна.
– Ты где был⁈
Я пожал плечами и плюхнулся на диван.
– Так… беседовал с одним другом. Он уже ушел.
И тут моей ноги коснулся красный шар. Рядом с ним лежала пампушка, и он безуспешно пытался проглотить ее, но только катался по ней вперед‑назад, превращая ее в блин.
– Силантий, твоему ковру пришел конец…
Ругаясь, маг полез под стол, а шар попытался удрать – но я был быстрее. Взяв его, сел обратно на диван.
– И как же мне расколдовать это животное? Разбить, как яйцо?
Шар затрепетал. Ему на помощь пришла Марьяна.
– Нет. Его нужно приручить.
– И как? Провести какой‑то магический ритуал?
Я посмотрел на Силантия с Амадеем. На их лицах зажглись довольные улыбки.
Марьяна вздохнула.
– Любовью, Ваня. Любовью… Только заботой, лаской и пампушками.
Я всмотрелся в дрожащий шар. А это будет сложновато.
* * *
