Это кто переродился? Трилогия (СИ) - Дрейк Сириус

– Нет. До встречи с Дарьей я и писать не умел. Да и зачем мне это? Можно же просто прилететь и сказать все, что накипело. Письменность – это очередная человеческая глупость. Вроде бумажных денег, телевидения и СМСок. Были бы у меня крылья, думаешь, я бы занимался этой чушью?

Иван вздохнул.

– Тогда иди попроси девчонок помочь. Они точно знают, что нужно женщине.

Я задумался. Нет, сегодня у них и так много работы, да и как они мне помогут? Они же женщины, а зачем им писать письма женщинам? Нужно найти кого‑нибудь из мужчин, и тогда…

– Эй вы! – окликнул я очередную троицу бандитов, которые принесли мне дань. «Золотой» котел снова стоял в углу, и снова в него кидали и кидали ценности. – У вас же есть женщины?

– Есть, господин.

– А что вы обычно им пишете? Про погоду и прочее?

– Ну… – замялся один из бандитов. – Про глаза и волосы.

– Так. А еще? Про золото?

Они покачали головами.

– У нас нет золота. Но мы принесли серебро!

– Посредственность… Валите отсюда! Эй, Силантий! – крикнул я магу, который контролировал перевозку оборудования из подвала. Осталась последняя партия деталей, и аппарат будет полностью перевезен к нему в дом. – Ты когда‑нибудь писал письма женщинам?

– Конечно, Иван, – кивнул маг, подходя. – Было несколько особ на моем пути, которые не могли без этого жить. И им приходилось даже стихи сочинять.

Он довольно погладил бороду, отдавшись приятным воспоминаниям.

– А ты хорош, маг!

И я пододвинул ему письмо.

– Поможешь мне? А то… Мне одному не сдюжить.

Однако Силантий скромно поджал губы.

– Я бы с удовольствием, господин. Однако, боюсь, как бы не вышло фальши? А то женщины они такие – чуть‑чуть сфальшивишь, а потом они тебе ни в жизнь не простят. Я могу подсказать вам пару фразочек, но поставить их в нужном месте придется вам самим. Это важно – написать своей женщине самому! И желательно заниматься этим где‑нибудь, где не так шумно.

Вздохнув, я взял листок и поднялся. Так‑то он прав.

Силантий набросал мне пару идей с «самой желанной и неповторимой» и «не могу жить, не видя блеска глаз твоих», и я, поблагодарив его, поплелся к себе. На лестнице мне попалась Марьяна, за которой трусил Пух – вернее, скакал по ступеням. При виде меня он снова зарычал.

– Уже уходишь? – спросил я, проигнорировав этот надоедливый мяч.

– У меня ночная смена, – сказала она. – Говорят, в соседнем районе открылось еще пять порталов. Ночка предстоит еще та.

И она побежала на выход.

Закрывшись у себя, я сел за стол. Вытащил из кармана письмо Дарьи, вдохнул его запах, а затем перечитал заново, чтобы, так сказать, поймать любовное настроение. Делал я это уже в семнадцатый раз.

'Мой Дорогой возлюбленный,  – писала Дарья. – Думаю о тебе каждый день. И каждый день волнуюсь – как текут твои дни? Это наверное, так непросто, из всесильного существа переродиться человеком, чтобы начать все сначала? Надеюсь, ты справляешься и сдерживаешь свою неуемную жажду золота. Да, я знаю, оно – источник твоего могущества, однако оно и твоя главная слабость. Не дай ей раз за разом брать верх. Помнишь тот случай в ущелье?

Тут я вздохнул. Могла бы и не напоминать…

"Как там Марьяна? Слышала, она переехала к тебе в «Котел»? Вот чертовка! И почему я должна узнавать все от шпиков, а не от нее? Она уже взрослая, но ей богу, все как дитя. Упрямо бежит от своей судьбы, а ведь ее время, как ни крути, вскоре придет…

Передай ей, чтобы нашла себе нормальное место, а не валандалась по кабакам. Я уже предлагала ей снять приличную квартиру на государственном содержании, но она и слушать ничего не хочет! Какова! Прямо как я в молодости… когда переехала к тебе в Башню.

Кстати, о Башне. Если ты волнуешься, зачем Доминика Александровна экспроприирует золотые запасы башенных монет, то знай – все это часть плана по охране его от тех таинственных убийц, что жаждут моей крови. Плюс, это еще защищает город от их влияния, ибо чем больше этого золота сконцентрировано в одном месте, тем больше риск открытия особо мощных порталов. Теперь они все будут перевезены в Башню, где они будут в полной безопасности. Эту операцию она задумала довольно давно, и нынче у нее появился хороший повод ее осуществить.

Зря, наверное, я рассказала про это, у тебя и так полно забот. Лучше тебе вообще не вмешиваться и оставить все Инквизиции. Доминика, по ее словам, близка к разгадке покушений, а, несмотря на ее крутой нрав, она еще ни разу меня не подводила. Я ей верю, но мне неспокойно. Что‑то грядет.

Как ты? Как твои чешуйки? Не отросли еще крылья и хвост? Напиши ответ и пошли его с Шептунтом. Он найдет тебя сам.

Вот и все, что я хотела тебе написать, милый мой возлюбленный. Надеюсь, мы переживем эту неделю.

Твоя Дарья.'

Еще раз вдохнув аромат письма, я сложил его и вдруг увидел на обороте еще несколько строк.

'PS. Надеюсь, ты не забыл про второй этап Испытания? Оно близится, о мой чешуйчатый рыцарь. И оно найдет тебя раньше, чем ты думаешь. ^___^

Не вздумай ударить в грязь лицом. Не кисни, как следует подготовься, выспись на своих золотых, обязательно приручи своего питомца и возьми первый приз. Я верю в тебя. Целую.

Еще раз, на веки твоя Дарья.'

Я вздохнул. На душе потеплело, но одновременно в этой бочке меда появилась и капелька дегтя. Уж чего‑чего, а очередных Испытаний мне не хватало. Эхо прошлого еще даже толком не затихло…

– Эй ты, – позвал я красный шар, который лежал под кроватью. – Чего ты там сидишь? Нам же вроде с тобой нужно подружиться, сблизиться, и все такое прочее? Так давай, вылезай!

Но шар только зарычал.

Я поморщился. И чего он постоянно рычит? Давно бы уже приручился, и дело в шляпе. Глупый какой‑то.

– Вылезай!

Но шар только укатился к стене. Ладно, не очень‑то и хотелось. Небось, до второго этапа он одумается.

Взяв чистый лист, я написал очередную «Дорогую Дарью…» и крепко задумался. Через пятнадцать минут мучений, десятка испорченных листков и одного сломанного карандаша, я сдался.

Нет, так красиво и обстоятельно, как пишет Дарья мне точно не написать. А сочинять ей всякую чушь совсем не хотелось. Что делать? Умолять Силантия, или найти кого‑нибудь, кто еще способен написать ответ, достойный моей Королевы?

Но кого?..

Вдруг раздался стук в дверь, и из приоткрывшейся двери показалась голова Бориса.

– Иван, ты все еще занят? Извини, что отвлекаю, но у меня к тебе дело. И очень…

– Нет, я занят! Зайди потом, Борис. Если это дело сейчас не громит «Котел», то оно подождет.

Вздохнув, бармен исчез.

– Ты все сидишь? – снова зажужжал этот комар над ухом. – Не надоело?

– Надоело. Но дело нужно сделать. Есть идеи?

– Ну… Поймай вдохновение. Поделай то, что тебе больше всего нравится!

Хмм… А это идея!

Улыбнувшись, я встал со стула и повернулся к нему – к моему золоту. Далеко не все удалось уместить в пивные бочки и в холодильник к Силантию, а то, что осталось уже не влезало не то, что в тайники, но даже в диван. Посреди комнаты возвышалась огромная желтая гора, из которой выглядывало мое спальное место.

Мягко улыбаясь, я направился прямо к нему. Забрался сверху и принялся слушать, как золото, позванивая, скатывается на пол. Затем разгреб рукой эти сотни и сотни монет…

Моих монет.

– Эххх… – вздохнул я, а затем взял бумажку с ручкой и принялся писать.

'Дорогая Дарья,  – старательно выводил я каждую букву. – Получил твое письмо, и оно мне очень понравилось. Тоже думаю о тебе каждый день, вспоминаю наши незабываемые вечера в Башне. Да, моя судьба не сахар, но я не жалуюсь. Моего золота становится все больше, и это главное.

Марьяна в порядке. Подружилась уже со всеми в «Золотом котле». Даже с Борисом, хотя ты, наверное, даже не знаешь, кто это. Он пусть и слабак, но хороший друг.