Это кто переродился? Трилогия (СИ) - Дрейк Сириус

В Башне.  

Когда последний золотой нашел свое место в этой блестящей куче несметных богатств, Доминика тяжело вздохнула. Даже в результате их операции золота все равно было слишком мало. Слишком!

Судя по размеру помещения, здесь должно быть в десять раз больше ценностей. Если, конечно, в историях про это место рассказывают правду, и залежи монет тут были до самого потолка.

А тот был просто высоченный. Метров десять, и то это она прикинула… Даже свет фонарей туда едва доходил.

– Хорошо… – выдохнула Магистр, повернувшись к Григорию. – Что остальное?

– Ищем. Они не могли уйти далеко.

– Кто? Тот, кто ограбил наш грузовик, или тот, кто ограбил грабителей?

– И те, и другие…

Доминика закатила глаза. Не будь вокруг десятков подчиненных, она бы с удовольствием разбила Григорию нос. Ведь это он отвечал за безопасность транспортировки, и что в итоге⁈ Только в одном грузовике находились тысячи монет! И где они теперь? Не исключено, что те, кто убил грабителей и обчистил их машину, и тот, кто их нанял, это один и тот же человек. Просто и изящно избавился от свидетелей.

Сука, и где Лаврентий⁈ Неужели какая‑то сволочь прикончила ее любимого оперативника!

А телефон все еще не отвечает. Зараза…

– Мы найдем его тело, Доминика Александровна. А затем отомстим.

– Кому⁈ Вы даже не выяснили, что именно с ним случилось! И умер ли он вообще!

И тут приступ злости в ней возгорелся просто адский. К счастью для Григория, к ней подошел еще один Инквизитор.

– Доминика Александровна, «герой» готов, – и отойдя в сторону, он указал на чернобородого мужчину в военной форме. Он вытянулся перед ней в струнку.

– Это какой уже по счету? – спросила Кирова.

– Герой‑458, если быть точным, – сверился со списком Григорий. – Время сидения в страх‑комнате двадцать восемь минут, четыре секунды.

– А что тот, что был до него?

– Предыдущий нынче проходит курс психической реабилитации. И идет на поправку. Мы сможем использовать его через неделю.

– Хорошо. Тогда заводим этого.

– Есть!

И она подошла к мужчине. Тот вытянулся только прямее, но она мягко положила руки ему на плечи. Он расслабился.

– Как тебя зовут, герой? – проговорила она, мягко улыбнувшись, как мать своему ребенку, который вот‑вот сделает первый шаг.

– Петр Гаврилов, мессир!

– Какой твой главный страх, Петр?

– Крысы, мессир… – и он поежился.

Кирова весело хохотнула. Ее звонкий смех в этой мрачной обители прозвенел словно сонм колокольчиков.

– Ничего страшного. Крыс в Башне отродясь не водилось. Вообще никаких паразитова – ни крыс, ни мышей, ни тараканов, ни даже голубей… Здесь все стерильно. Как в больнице.

И взяв его за плечо, она повела его к высоким открытым дверям, где показалась огромная винтовая лестница, спиралью уходящей наверх.

– Все что тебе нужно, Петр, – шепнула она ему на ухо, – это дойти до конца этой лестницы. А потом спуститься. Сможешь?

Он кивнул.

– И все?

– Да. Дойдешь до самого верха, а потом спустишься с докладом. Это все. Справишься, будешь настоящим Героем. И страна тебя не забудет. Как Олафа. ведь он тоже когда‑то дошел до САМОГО конца.

На лице Гаврилова промелькнула тень страха. Кирова отпустила его и он подошел к лестнице. Крайне неуверенно.

Дойдя до подножия, он обернулся.

– А что же предыдущий? Он…

– Тебе об этом не нужно думать, Гаврилов. Тебе только требуется выполнить приказ. И точка.

Тот кивнул и, набрав в грудь побольше воздуха, поставил ногу на первую ступеньку. Потом на вторую…

Устав ждать, пока этот трус поднимется хотя бы на пролет, Доминика хлопнула в ладоши и дверь сама закрылась за ним.

– Подождите! – но створки уже обрубили его крик.

Кирова же вздохнула и принялась ждать. Опустилась тишина и в ней они слышали два звука – еле слышный топот, а еще тиканье. В руках у Григория был секундомер.

Наконец Магистр повернулась к Григорию.

– А теперь правду. Что там с предыдущим «героем»?

Инквизитор подобрался.

– Он выбросился из окна еще позавчера. Похоронили с почестями. На аллее «героев».

– И до какого этажа он дошел?

– До одиннадц…

И тут раздался дикий крик – настолько отчаянный и преисполненный ужаса, что даже Инквизиторы, коих в зал набилось в три десятка, невольно отступили поближе к выходу.

Остались стоять лишь двое, Доминика и Григорий. На лестнице стучали шаги – все ниже и ниже.

– Судя по всему восьмой, мессир…

Двери вынесло, и к ним вывалился «герой» Петр. Все его волосы сверкали почтенной сединой, даже на бороде не было ни единой черной волосинки. Не прекращая орать, он плюхнулся перед Магистром на живот.

– Что⁈ Что ты там видел? – кинулась к нему Кирова, но тот только забормотал какую‑то невнятицу.

– Это… Там… Ээээ…

Дальше он просто завопил. Его попытались успокоить, но он принялся кусаться.

– Убрать его! – дернула щекой Кирова, и этого «героя» поволокли прочь.

Магистр же с отвращением проводила его взглядом, а сама направилась к лестнице. Григорий же встал у нее на пути.

– Нет, мессир, вам нельзя…

– Отойди, идиот. Я просто закрою эту чертову дверь!

Захлопнув створки, Кирова быстро пошагала к выходу. Черт, ей самой было до одури страшно даже приближаться к этой жуткой лестнице.

Глава 16

Как написать амурное письмо?

– Дорогая Дарья… Прочел твое письмо, и оно мне очень понравилось… Напиши еще одно. Твой любимый д… Нет, это слишком просто!

И скомкав очередной клочок бумаги, я запустил его в мусорку. Там уже накопилась изрядная куча, так что он просто скатился вниз и вернулся к моему стулу.

Была пятница, вечер. Вокруг шумел «Золотой котел», но парни отдыхали довольно культурно, так что я мог, сидя в уголке, немного подумать над ответом Дарье.

И думал вот уже третий час. Дело шло не важно.

– Дорогая Дарья, – предпринял я очередную попытку написать ответ. – Получил твое письмо. Как погода? Напиши в ответе, твой д… Нет! НЕТ! Это бред!

Еще один шарик улетел в мусорку, а я вцепился в волосы. Нет, это невозможно! Нам раньше никогда не приходилось писать друг другу писем. Ибо зачем? В Башне было не до этих глупостей.

Немного подумав, я снова взялся за «перо». На этот раз получалось вполне сносно:

– Дорогая Дарья… Как твое здоровье?.. Говорят, лета берут свое. Вот у меня вчера на руке вылезла очередная…

– Эй, Иван, – и ко мне подошел Борис. Лицо у него было довольно серьезное. – Ты сильно занят? У меня есть к тебе дело.

– Не сейчас, Борис. Я тут пытаюсь придумать ответ на письмо.

– Да? Кому это? – и он с удивлением посмотрел на мой исписанный клочок бумаги. – Дарья? У тебя появилась новая пассия?

– Скажешь тоже, новая! Я ее уже сто лет знаю.

– Дааа… – протянул Борис. – А мне казалось, у вас с Марьяной…

И я посмотрел на него так строго, что он примирительно поднял руки.

– Ладно‑ладно, я в ваши амурные дела не лезу, – и он скрылся в подсобке. – Позовешь, когда закончишь. Это важно.

Фыркнув, я вернулся к письму. Нет ничего более важного, чем ответ моей Дарье. Пусть планета остановится, но письмо будет закончено!

Однако планета все никак не желала останавливаться. Следующим взбесить меня решил Иван – он сел прямо на лист бумаги.

– Ты что, все никак не закончишь⁈

– Нет, это не так просто, – пробурчал я, вытащив язык продолжил творить. Увы, рассказ про новые чешуйки тоже показался мне ерундой, и я со вздохом отправил бумажку в мусорку. – И что же можно написать женщине в письме?

Я посмотрел на Василия, который, сидя на пивной бочке, с задумчивым видом вылизывал себе… понятно что.

– Может, ты знаешь?

Обернувшись ко мне, кот сощурился и вернулся к своему занятию.

– Бесполезный кусок шерсти…

– Тебе же больше ста лет⁈ – завился вокруг меня Иван. – Неужели за все эти годы, ты так и не понял ЧТО ИМЕННО представляет собой женщина?