Проклятие истинности (СИ) - Дворцова Инна

― Я не могу, ― прошептала она. ― Хозяин запорет меня насмерть.

― Но ведь ты даже не знаешь, о чём я тебя попрошу, ― не удивилась я её ответу.

― Догадываюсь, ― она повернулась ко мне. В глазах лихорадочный блеск, руки слегка трясутся. ― Вы хотите сбежать.

― Как ты узнала?

Она отвела меня в кусты, которые служили живой изгородью. Цветы на них одуряюще пахли, что у меня разболелась голова.

― Это было нетрудно, ― ответила она. ― Видела, как загорелись ваши глаза, когда вы узнали о тайном ходе.

Я отошла ещё дальше от дорожки и цветущих кустов. Дышать стало легче. Но головная боль хоть и уменьшилась, но не проходила. Мысли стали вязкими, как ириски, которые покупала мне матушка в детстве на ярмарке. Улыбнулась приятным воспоминаниям. Матушки нет уже в живых, а отец скатился по наклонной. А я здесь, в поместье мужа, как в клетке.

― Мод, у меня есть истинный, ― решила я раскрыть все карты. ― Твой хозяин женился на мне насильно. Отец проигрался и Висс держал его за горло с этими долгами. Ему пришлось продать меня в уплату долга.

Я сцепила руки так, что ногти впились в ладони. Мне необходимо не расслабляться, не идти на поводу у боли. Я должна держать себя в руках. От моего состояния зависит, смогу ли я убедить служанку помочь мне.

― Мне так жаль, ― всхлипнула Мод.

― А уж как мне жаль, ты даже не представляешь, ― я усадила её напротив. Мне нужно было видеть, как меняется её лицо под действием эмоций. ― Боль, которую я испытываю от близости с мужем, сводит меня с ума. Забеременеть от него, я, к счастью, не могу.

― Это не моё дело, ― покраснела Мод. ― Только побег не выход.

― А какой выход ты мне предлагаешь? ― Возмущённо прошептала я, опасаясь, что нас могут подслушать и здесь. Благодаря служанке у меня развилась паранойя. ― Убить себя? Или Висса?

― Нет, что вы, госпожа, ― испуганно вскрикнула Мод, ― я не об этом.

― А о чём тогда? я тебя не понимаю.

― Не получится у вас побег.

― Почему? ― Удивилась я. ― Ночью прошмыгнём в одеждах служанок через чёрный ход и выйдем на улицу через калитку для слуг. Ты утром вернёшься на службу, а я уйду.

― Если бы это было так просто, ― Мод с тоской посмотрела вдаль. ― Калитку для слуг тоже охраняют.

Без выходных ситуаций не бывает, это я твёрдо усвоила.

― Даже если мы выберемся за пределы поместья, то вас тут же поймают. Нужны лошади, которые будут ждать в укромном месте. И место, где можно спрятаться.

― Спрятаться у меня есть где, но вот с лошадьми сложнее, ― задумалась я. ― Я решу и это проблему.

― Если так, то я вам помогу, но вы должны взять меня с собой, ― поставила условие Мод.

Глава 19

Реймонд ди Халливан

Я бесился оттого, что ничего не могу сделать. Он запер меня в моём собственном теле и использует в своих целях.

Захотелось закричать: «Демоны тебя раздери, Грэгори!».

Бесшумно, словно тень, в комнате появилась мама. Она приложила палец к губам и присела на край кровати.

― Грэгори, слишком доволен последнее время, ― едва слышно проговорила она. ― Ты попал в ловушку, сынок.

Она беззвучно заплакала. Я как-то раньше не обращал внимания на то, что она всегда была словно тень.

― Да, в тот самый миг, как ты вышла замуж за этого урода, ― процедил я. Мне нужно было найти виноватого. Нужно в этот самый миг. Чтобы не сойти с ума.

― Ты прав, прости меня, сынок, ― прошептала она. ― В том, что произошло с тобой моя вина. Только моя вина.

Мне стало не по себе от покорности мамы. Было бы легче, если бы она залепила мне пощёчину.

― За всё хорошее нужно платить, ― глотая слёзы, произнесла она. ― Я плачу и плачу дорого. С процентами.

― За что, мама? ― С болью спросил я. ― За что ты расплачиваешься?

― За любовь, мой дорогой. Ты сейчас платишь за это же.

Никогда не интересовался жизнью мамы. Она всегда была рядом. Всегда помогала, утешала, подставляла плечо. А я воспринимал это как должное. Не интересовался, как она жила с Грэгори. Была ли счастлива?

― Ты была счастлива с Грэгори?

Она покачала головой. Тонкий чёрный платок, который она всегда носила, соскользнул с головы, обнажив чёрные волосы мамы, в которых слишком много для её возраста седины.

― Ни одного мига, ― с отчаянием прошептала она. ― Единственная радость в моей жизни ― твоё рождение. Ты моё счастье, Рей.

― Грэгори мне сказал, что я не его сын. Я ему поверил. Ни один нормальный отец не сделает того, что он сотворил со мной.

― Видимо, пришла пора сказать правду. Давно было нужно это сделать, но я не решалась. Ты так любил Грэгори. Считал его своим отцом. Гордился им. Стремился быть на него похожим.

Я заскрежетал зубами. Каким же идиотом я был. Как можно было вот так слепо доверять? Жил во лжи и даже не подозревал об этом.

― Мама, как ты могла скрыть это?

― А кому стало бы легче? Тебе? Или твоему покойному отцу?

― Покойному? ― Глупо переспросил я, не в силах поверить, что отца у меня нет.

― Да, Рей, к сожалению, твой отец погиб ещё до твоего рождения, ― плечи мамы сотрясали рыдания. Я же не мог прийти в себя от потрясения.

Наивно полагать, что мама могла без причины выйти замуж не за отца своего ребёнка. Но я подумал, вдруг их разлучили. Тот же Грэгори выигрывал от того, что они не вместе. Это было бы такое хорошее объяснение, и отец был бы жив. И можно было бы к нему обратиться.

― Мы были обручены, ― начала рассказывать мама. ― Вопрос нашей свадьбы был делом времени. Я ещё училась в магической академии, а твой отец…

Ей стало не хватать воздуха, и я ничем не мог помочь. Мама столько пережила. Не время ей умирать. Она должна ещё стать счастливой, назло своему навязанному муженьку.

― Мама! Мама! ― Позвал я. ― Очнись!

― Со мной всё хорошо, ― прошептала она, бледная как саван, ― не беспокойся, сынок.

Вижу, как ей хорошо. Лучше не придумаешь.

― Не надо, не зови лекаря, ― остановила она меня. ― Мне ещё многое тебе надо сказать.

Она перевела дыхание. Лицо чуть порозовело, но губы оставались сухими. Она облизнула их, но во рту было сухо.

― Твой отец, был старше меня на пять лет, и уже давно выпустился из академии, ― продолжила она и налила себе немного воды из графина. ― Он служил в дальнем гарнизоне на границе с Гранью.

Сделав пару глотков, но продолжила.

― Мы познакомились на балу дебютанток, ― она мечтательно улыбнулась. ― Я только поступила в академию, а он её только закончил. Знаешь, сынок, так бывает, встречаются двое в первый раз, а такое ощущение, что знали друг друга всю жизнь.

Я слушал как заворожённый. Когда мама говорила об отце, лицо её начинало светиться, она как будто становилась моложе. Она вновь проживала счастливые мгновения своей жизни.

И да, я знал, что это такое. У меня то же самое с Риссой. Я с ней поделюсь, но позже. Не хочу прерывать цепочку воспоминаний.

― Мы танцевали всю ночь напролёт. Это уже становилось неприличным, но нам было всё равно. Мы как будто встретились после долгой разлуки. Наутро после бала он попросил моей руки. Родители удивились, но согласились.

Представляю, что чувствовали мои дед с бабкой. Но, я заметил, что мама так и не назвала имени моего отца.

― Не знаю, что он сказал своим родителям, но в тот же вечер они были у нас дома. Говорили недолго. Но я почему-то не волновалась. Знала, что раз приехали, значит, согласились на нашу свадьбу. Ему нужно было уезжать через три дня. Поэтому приём, по случаю нашего обручения, готовили в спешке.

― Как же так получилось, что ты вышла замуж за Грэгори?

Мама будто и не слышала моего вопроса, она была там, в том дне, когда состоялось её обручение.

― Он уехал сразу после обручения. Через неделю я тоже покинула отчий дом, уехав в академию. Мы писали друг другу письма. Он вырывался ко мне, как только мог. Меня отпускали на встречи с женихом. В академии считалось нормальным, что женихи часто навещали своих любимых. Мы стали близки сразу же, как только я вырвалась из-под опеки родителей. Нас тянуло друг к другу так, что невозможно было сопротивляться. ― голос мамы дрожал, а моё сердце сжималось от боли. ― Так прошло два года. Два счастливых года. Мы были уверены, что никто нас не разлучит.