Я с минуту смотрела на сияющий платиновый диск.
— А, была, ни была! — решилась я. — Продам! Давай!
Марта оживилась.
— Увяжем ее в тряпицу, а ты за пазуху положишь, — суетилась она. — И если все сладится, то горя знать не будем!
Она рассмеялась мягким, теплым смехом.
Будто нашла в себе силы поверить в чудо и в счастье.
Поверить мне.
Это стоило дорогого.
Я вдруг почувствовала, что не знаю как, но эти деньги я до Марты донесу. Зубами вырву, если понадобится, но донесу.
— Можем и дом в городе хороший купить, — заметила я. — Или вот мельницу твою восстановить. Что скажешь?
Она пожала плечами, заворачивая монету в клочок ткани.
— Я в этом не понимаю ничего. Как отец умер, так мельница в упадок пришла. Муж мой всем сначала заправлял. А потом растащил все по камешку, разломал, распродал, да и сбежал с деньгами. Эх…
Она снова тяжело вздохнула, припоминая былые беды.
— А какая мельница была! Какую муку молола! — сокрушалась она, пока мы складывали в корзинку свежие травы. — Герцог, считай, только ее и покупал. Обязательно чтоб была смолота на наших жерновах! Жили мы тогда зажиточно. Богатые были. Ели-пили что хотели. Одевались как господа. А потом, эх…
— Надо зайти, посмотреть, что там осталось от своей мельницы и колеса, — задумчиво произнесла я.
— Да кому она нужна? — уныло ответила Марта. — Лучше уж продать ее, да в город перебраться. И жить в чистоте и тепле. А не в этом сыром болоте. Кости ломит от сырости и холода…
— Ну, давай прощаться, что ли? До города, думаю, не близкий путь. Дай бог, завтра вернусь.
— Да куда ж ты, бестолковая! — всплеснула руками Марта. — Мало тебя прижали у ручья? А дай-ка, я тебе лиц смажу сажей. Да платок, платок мой надень! Сойдешь за замарашку. Особо-то ни с кем не болтай! Сразу поймут, что ты не из простых. И глаза прячь. В лица людям не смотри. Они, знаешь, тоже не дураки.
Она зачерпнула сажи и мазнула меня по щекам, по лбу.
Затем накинула на меня свой платок и критически оглядела.
— Ну, вроде, не скажешь, что герцогиня…
Услыхав это, я вдруг расхохоталась во все горло.
— Да уж, не очень величественный у меня вид!
— Ну, иди уж, — вздохнула Марта. — И с удачей!
Мы расцеловались, и я двинула в путь.
***
Мельничное колесо, которое стояло чуть поодаль от домика Марты, было большое, черное от воды, разбухшее.
Дерево, из которого оно сделано, было крепким. Поэтому разрушилось не до конца.
Зато сама мельница была разграблена до основания.
Сохранилась лишь стена, на которой крепилось колесо, да фундамент.
Ну, и жернова. Старые огромные камни, поседевшие за много лет от ливней.
Я послонялась по фундаменту, заросшему травой, потолкала жернова.
Ну, ясно. Я-то тоже ничего не понимаю в мельничное деле. Куда полезла, зачем?..
Потрогала жернов, и вдруг из-под него с легким шорохом посыпался алый блестящий песок.
Как струйка крови брызнула. Так же внезапно и страшно.
От испуга я повалилась на землю, неуклюже плюхнулась на зад, и…
Как по желобу, скатилась вниз, к воде.
— Да чтоб его, этот ручей, — ругнулась я, в очередной раз оказавшись в воде.
От моего падения от берега отошел пласт земли с песком и глиной и с шумом обрушился в воду.
Чуть не на меня. Я снова ругнулась, и уж хотела выбираться из грязи, как вдруг!
Под сошедшим пластом глины, в самой воде, я увидела алые отблески.
Склонилась, поколупала глину… и вытащила огромный рубин!
Не огранённый, грязный.
Но даже сейчас было видно, какой он потрясающе чистый и прозрачный!
Я вертела его и так, и этак, смотрела сквозь него на солнце.
Камня такой чистоты я еще не видела.
Даже камни в моем колье уступали ему.
— Ай, да мельник, — протянула я, изумленная. — Вот тебе и мука…
Глава 16
Ну, с такими сокровищами мне дорога одна — в гильдию воров.
Я знала, что добыча рубинов прекратилась давно. Может, лет десять назад.
Об этом много говорили в народе. Да и аристократы хвастались своими украшениями из недавно ограненных камней.
Чем свежее камень, тем он ценней.
Старые прииски перерывали в поисках хотя бы крохотного камешка.
Но их просто не было.
Цены на рубины взлетали до небес.
А тут такое сокровище!
Покопавшись в грязи, я нашла целое гнездо. Порода, а в ней алые рдеющие камни.
— Господи боже, — шептала я, катая на руках отмытые и оттертые песком и речной водой камешки. — Это же не то, что состояние — это сокровища!
Настоящие сокровища, без преувеличения.
Но сбыть их не так просто.
Кто я? Никто. Если у меня спросят, где я их взяла, что я скажу?
На землю дарственная у Марты. А я, выходит, украла.
Пока станут разбираться, на рубиновый берег набегут непрошенные люди.
И все разграбят.
Значит, надо продать камень тому, кто не станет задавать вопросов.
Ворам.
Однажды, давно, отец Ники ходил в такую гильдию по какому-то важному делу.
Вернулся целый, но напуганный. Молчал неделю.
Дело его было решено положительно.
А отец, когда отошел от испуга и смог говорить, сказал только одно:
— Главное — не бояться. И выдержать.
От воспоминаний об этой истории у меня мороз по коже шел.
Но я упорно повторяла себе, что нужно быть сильной.
Иначе я не выживу.
И именно сейчас я это ощутила очень четко.
Так что я перебрала все камешки, выбрала самый маленький, и надёжно его уложила за пазуху.
Остальные камни спрятала в фундаменте, в приметном месте под камешком. Примазала глиной, засыпала песком. Авось, не найдут.
И решительно двинула в город.
Добралась до базара я уже после полудня.
Порядком устала, вспотела.
От бесконечных утираний пота со лба перепачкала в саже и все лицо, и руки.
Измучилась, корзина оттянула мне руки.
Так что, дойдя до более-менее людного места, где торговцы раскладывали свой товар, я просто уселась на землю. И долго сидела, переводя дух и рассматривая людей.
Я совсем позабыла о своем товаре. В голове были только мысли о том, как бы попасть в гильдию воров и подать им мои сокровища.
Но, несмотря на мою беспечность, травами моими заинтересовались.
Главным образом потому, что на солнце они одуряюще сильно пахли.
Даже голова кружилась от их аромата.
— Продаешь ли от ломоты в костях, травница? — окликнула меня бойкая женщина.
Я, очнувшись от своих дум, закивала головой.
— Да, есть такая травка. Сейчас поищу. Сколько тебе?
— Три ветки давай, — распорядилась женщина, отыскивая в кармане медяшки.
— Только аккуратно заваривай, — напутствовала я, забирая у нее деньги и отдавая нужную траву. — Щепоть на кружку воды. И в тепле пусть постоит.
— Ученые, знаем, — ответила тетка, убирая мою лечебную траву на дно своей объемистой корзины.
— Ты мне вот что подскажи, милая, — вдруг осенило меня. — Подскажи-ка мне, где Гильдию Воров найти. Очень надо.
Женщина взглянула на меня и испуганно шарахнулась.
— С ума сошла, соваться в пекло! — вдохнула она.
И поспешно отошла от меня.
Я вздохнула подняла свою корзинку и пошла по рынку.
Кому-то сама травы предлагала, кто-то сам подходил.
И ко всем я обращалась с вопросами о Гильдии.
Безрассудно, конечно.
Безумно.
И все реагировали одинаково. Пугались и уходили поскорее.
Я, чумазая, в драных одеждах, то ли старушка, то ли женщина, за медяки продающая травы, казалась им похожей на ведьму.
А моя просьба помочь мне отыскать Гильдию, наверное, намекала людям на то, что я жажду как минимум страшной мести.
И смертью запахло на рынке…
Скоро ко мне подошел человек, жующий неспелое, чуть завязавшееся кислое зеленое яблоко. Мужчина с хитрыми глазками и одетый неприметно.
Только яблочным соком пахло от него остро.
