Князь: Попал по самые помидоры (СИ) - Фокс Гарри

Я обвел взглядом свое войско. Сотни глаз смотрели на меня с вопросом: «Ну чо, князь? Резать будем или хлебать?» Эпичный момент для героического рывка испарился. Осталась… бюрократия и похлебка. И кошкодева Лира останется без подарка. Пиздец.

— Переговоры… — проскрипел я, чувствуя, как моя мечта о кровавой славе и эффектном жесте утекает сквозь пальцы. — Ладно. Пусть ваш «Сиятельство» готовит пергамент и чернила. И… похлебку побольше. И скажи ему… — я сделал паузу, стараясь вложить в голос всю накопившуюся досаду и обещание будущих проблем, — … что если это ловушка, я лично использую его клиновидную бородку как зубочистку после того, как оторву ему голову. Даже если она теперь моему вассалу не положена в качестве подарка невесте! Понял?

Гонец кивнул так часто, что чуть не слетел с седла, и помчался обратно в лагерь, дымящийся флаг развиваясь за ним, как знамя моей украденной эпичности.

Я тяжело вздохнул и повернулся к своей армии, которая уже начала потихоньку расслабляться и поглядывать в сторону вражеских костров с явным гастрономическим интересом.

— Расслабиться! — скомандовал я без особого энтузиазма. — Но не расслабляться! Безоружными к ним не ходить! И… — добавил я, глядя на сэра Годфрика, который уже облизывался, — … за булочками следите! Мало ли что у них в этой похлебке! Это ж барон-то… с комплексом.

Вот так. Вместо славной битвы — сраные переговоры о вассалитете. И никакого подарка для Лиры. Ох, тетка Марицель точно оценит мой дипломатический триумф. Особенно с дымящимся флагом и угрозами насчет бородки. Главное — не спалить шатер во время подписания бумаг. А то опять подарок не выйдет.

Лагерь барона Отто пах не порохом и боевым духом, а дымком костров, тушеной дичью с трюфелями (черт бы побрал этого гонца, я теперь знал, что они там есть!) и… лошадиным навозом. Мои двадцать «орлов» встали стеной позади меня, сверкая латами и явно разочарованные отсутствием резни. Я же, в сопровождении сэра Годфрика (для представительности и, возможно, на случай, если потребуется спеть) и троих моих самых угрюмых и молчаливых элитных стражников (чтобы Отто не забывал, кто тут главный дракон), направился к центральной палатке. Шаги гулко отдавались по утоптанной земле. Вокруг солдаты Отто косились на нас с любопытством, но без враждебности. Один даже попытался неуклюже отдать честь, уронив ложку в котелок.

И вот, из развевающихся полотнищ палатки, словно черт из табакерки, вынырнул сам Барон Отто фон Кракенфельд.

Я ожидал увидеть гнома с комплексом величия. Передо мной же стоял… ну, человек. Невысокий, да. Но плотный, крепко сбитый. Его знаменитая клиновидная бородка действительно торчала вперед, как таран. Но не это бросилось в глаза. Бросился взгляд. Неглупый, быстрый, оценивающий. И одет он был не в латы, а в дорогой, но практичный камзол, больше подходящий для охоты или аудиенции, чем для поля боя. Он важно выпрямился, расправил плечи (пытаясь визуально прибавить сантиметров пять) и широко улыбнулся, демонстрируя не самые белые зубы.

— Ваша Светлость! — его голос был густым, бархатистым, как хороший портвейн. Он сделал низкий, театральный поклон, чуть ли не касаясь бородкой земли. — Какая честь! Какая неожиданная и приятная честь видеть Вас в моем… скромном военном лагере! Прошу прощения за столь непарадный прием, но мы, знаете ли, не ожидали столь… оперативного визита с Вашей стороны. Генрих! — он обернулся к щуплому оруженосцу, — Вина Его Светлости! Самого старого, из подвалов Кракенфельда! И для рыцарей князя!

Сэр Годфрик одобрительно крякнул. Я кивнул с максимально княжеским видом, стараясь не смотреть на его бородку — мне вдруг дико захотелось узнать, колется ли она на самом деле.

— Представь нас, Годфрик, — процедил я, не сводя глаз с Отто.

Сэр Годфрик выкашлялся, выпрямился во весь свой немалый рост (отчего его латы весело брякнули) и бухнул как из пушки:

— Его Несравненное Светлейшество, Князь Артур фон Драконхейм, Лорд Западных Марков, Хранитель Железных Рудников, Покровитель Семи Рек, Потомок Драконов и… эээ… Папа Разврата и Гроза Королей! — последнее он добавил шепотом, но в тишине лагеря это прозвучало как удар гонга.

Отто лишь чуть приподнял бровь, но его улыбка стала еще шире.

— О, титулы! Какие титулы! — воскликнул он с искренним, казалось, восторгом. — Потомок Драконов! Это же… это же просто дух захватывает! Прошу, Ваша Светлость, сюда! В мою скромную обитель! Ваши рыцари — тоже прошу, прошу! Места хватит всем! Генрих, пододвиньте бочку для рыцарей Его Светлости! И налейте им! Не мелочитесь!

Он жестом, полным показного гостеприимства, пригласил нас внутрь. Палатка оказалась просторной. Ковры, походный стол, карты, пара сундуков. И запах — старых книг, кожи и все тех же трюфелей. Мы уселись: я на единственное кресло (явно припасенное для меня), Отто напротив на складном стуле, мои рыцари и Годфрик — на бочках и сундуках по периметру. Генрих разлил вино — густое, темное, пахнущее дубом и ягодами. Отто поднял свой кубок.

— За Ваше здоровье, Ваша Светлость! И за новую страницу в истории наших земель!

Мы чокнулись. Вино было действительно отменным. Отто отхлебнул, поставил кубок и сложил руки на столе, его бородка нацелилась на меня как стрела.

— Ваша Светлость, — начал он, и в его голосе появились нотки искреннего (или мастерски сыгранного) восхищения. — Я должен признаться. Я следил за Вашими действиями. После… эээ… некоторых событий в Вашем замке, — он тактично опустил «ванный инцидент», — многие ожидали краха. Распада. Но Вы! Вы — гений! Финансы в порядок привели! Армию подтянули! Идеи! Какие идеи! Этот Ваш… «День Роксаны»! Гениально! Освежает кровь, поднимает боевой дух! Наше королевство задыхается в тисках устаревших догм и лицемерной морали! А Вы — как глоток свежего ветра! Как дракон, прорывающийся сквозь толщу вековой плесени!

Он говорил страстно, жестикулируя. Мои рыцари переглядывались. Годфрик согласно кивал, попивая вино.

— А уж эта… Элиана фон Штормгард! — Отто яростно махнул рукой, будто отгоняя муху. — Ледяная карга! Воительница? Ха! Мужик в юбке! С комплексом богини! Ей бы косу да серп, а не меч! Она Вас не оценила? Ее потеря! Глупая баба! А Вы… — он привстал, опершись руками о стол, и его глаза загорелись фанатичным огнем, — … Вы — идеал современного правителя! Прагматичный! С чувством юмора! Не боитесь бросить вызов условностям! Я понял: будущее — за Вами! За Драконьей Кровью! За… за Роксаной! — Он чуть не сбился, но быстро восстановился.

Я сидел, слегка ошеломленный этим потоком лести. Это было… слишком. Слишком сладко. Слишком громко. Как будто он репетировал эту речь перед зеркалом. Или его кто-то научил. Моя драконья интуиция (или просто цинизм попаданца) тихо шептала: «Подвох».

— Вы льстите, барон, — сухо заметил я, отхлебывая вина.

— Ни капли! Искреннее восхищение! — парировал Отто. — И доказательством тому служит вот это! — Он ловким движением достал из-под стола свернутый в трубку пергамент с тяжелой печатью. Развернул его с театральным шуршанием и положил передо мной. — Официальный акт о моем безоговорочном вассалитете Вам, Ваша Светлость, и Дому фон Драконхейм! Мои земли, мой титул, мое воинство — отныне к Вашим услугам! Знамя Кракенфельда будет реять рядом с Драконьим! Мы прибудем по первому Вашему зову, куда угодно и когда угодно! Просто поставьте Вашу подпись и печать… и примите мою клятву!

Он смотрел на меня с таким ожиданием, как щенок на хозяина с куском мяса. Пергамент выглядел внушительно. Текст был написан четким почерком, условия стандартные для вассальной присяги: обязательство верности, военная помощь, выплата дани. Печать Отто — черный кракен — уже красовалась внизу. Оставалось только мое согласие.

Перо было тяжелым, как грех. Я уже почти поставил его к пергаменту, мысленно проклиная судьбу, лишившую меня эффектного подарка для Лиры в виде бароньей башки… как вдруг мир взорвался.

Снаружи — не лязг стали о сталь, а дикий, нечеловеческий ВОПЛЬ. Потом — грохот опрокидываемых котлов, треск ломающихся копий (или скамеек?) и… мяуканье. Не одно. Не два. А словно сотни разъяренных, перепуганных или просто очень громких кошек загнали в один мешок и начали его пинать. Хор кошачьих голосов, сливающийся в леденящий душу диссонанс.