Тьма. Том 4 (СИ) - Сухов Лео

— Лёжа разговаривать неудобно, да?.. — Тьма улыбнулась при виде того, как Федя пытается отползти, не принимая её руки.

К слову, я был безумно рад, что в этот раз мой двойник не летит к ней, как мотылёк к свету. Видимо, какие-то мыслительные процессы всё-таки были ему доступны. Ну или он, наконец, осознал, что добровольное прикосновение — билет в один конец.

Сама же Тьма пока не пыталась трогать Федю. Почему? Не знаю, но очень хотел бы знать. Понимать мотивы этой сущности — дорогого стоит. Однако приходилось терпеть своё невежество.

— Ты боишься меня коснуться… — с сожалением вынесла вердикт твердокаменная красавица. — Как пожелаешь!.. Но всё-таки постарайся встать. Тебе же неудобно лежать на твёрдом, Феденька!

Она отошла обратно за ресепшен и, вновь похрустев чем-то на полу, изящно облокотилась на стойку.

— Ты не уйдёшь от меня, Федя… Хотя… Странно, но я не ощущаю твою связь со мной… Слушай, а что если ты — это не ты?

— Как это я — не я? — хмуро поинтересовался Федя. — Я — это я.

— А вдруг там, в твоём теле, сидит кто-то ещё? — промурлыкала Тьма. — А ведь так и есть! Ты слишком молод, и ты не несёшь в себе чёрное сердце… Всё верно! Ты пассажир своего же тела! Уже примерно лет пять, да? Бедняжка, запертый в темнице чужих решений! Мои сёстры сталкивались с таким… Мне тебя жаль. Ты не заслужил этого, Федя.

— Сам как-нибудь разберусь, чего я заслужил… — буркнул юноша, но я-то был в его мыслях и почувствовал сомнение.

И не мог не восхититься Тьмой. Она догадалась! Догадалась, пусть и не обо всём. И тут же использовала свою догадку, чтобы пробить броню Фединого недоверия.

— Разве это справедливо, что кто-то вытеснил тебя из твоей жизни? — продолжала она. — Так не должно быть! Твоё тело принадлежит тебе… А ещё немного мне! Но больше — тебе. Кто этот чужак, что запер тебя в темнице разума, Федя? Я ведь могу помочь! Могу вернуть тебе контроль!

«Федя, она, конечно, поможет, да только контроль ты всё равно потеряешь! Его получит она сама! — мысленно кричал я. — Не соглашайся! Не смей!..»

— И я снова смогу жить своей жизнью? — удивился этот долбанутый юнец.

— Конечно! Ты сам будешь решать, что делать твоим рукам, ногам, голове, да и всему остальному! — с воодушевлением откликнулась Тьма. — Разве это не прекрасно, Феденька?

И ведь ни словом не соврала, сволочь такая… Что делать рукам, ногам и голове, конечно, будет решать Федя. А что делать Феде — будет решать она.

— Но я стану двусердым! — засомневался юноша. — А я не хочу, это страшно!..

— Это твой путь! Твоё будущее! Твоё величие, Федя! — промурлыкала Тьма, раздвинув губы в обезоруживающей улыбке. — Ты будешь двусердым, ты будешь собой, и ты будешь со мной! И я буду твоей, когда и где захочешь! Разве это не достойная цель?

Мне на миг показалось, что темнота в проходе за спиной Тьмы шевельнулась. Будто там была не тень, а просто чёрный туман, поглощающий свет. Это продлилось всего мгновение, а затем наваждение спало.

— Ну же, Фёдор! — шутливо сдвинула идеальные брови Тьма. — Разве ты не хочешь пожить своей жизнью?

Она снова выплыла из-за стойки, хрустя чем-то на полу и шурша хитоном, ну или накидкой — понятия не имею, как называлась её одежда. К этому моменту Федя только-только сумел утвердиться на ногах. И теперь смотрел на идущую к нему каменную тварь, как кролик на удава.

А ожившая статуя сделала ещё шаг, подобравшись почти вплотную… И медленно положила свои серые руки ему на плечи.

— Видишь? Ничего страшного! — с придыханием сообщила она.

Мне снова померещилось движение в темноте за стойкой. Но вот в чём я был уверен, так это в том, что каменная статуя начинала оживать. Серый камень на губах, ушах и костяшках рук порозовел, идеальные щёки украсил едва заметный румянец. И даже жуткая чернота уходила из глаз.

Впрочем, возможно, причиной тому были томно полуприкрытые веки.

— Тот, кто пришёл в прошлый раз — это он? — чуть закусив полную губу, спросила Тьма. — Он плохой, он занял твоё тело, да? Нужно избавиться от него? Да, Феденька?

Я хотел кричать, вопить, умолять парнишку отойти от страшной статуи — но не мог. Я был заперт в нём — прямо как тот самый пассажир, которого упоминала Тьма. Оставалось только наблюдать и бояться.

А Федя ещё сомневался. Он не верил ей до конца, но пока она была к нему добра — всё больше проникался доверием. И это, если честно, было странно. Обычно подростки своим мозгом, напрочь отдавленным гормонами, хоть чуть-чуть да соображают.

— Обними меня! — вдруг потребовала статуя у почти размякшего Феди. — Обними, мне так не хватает твоего…

Чтобы выполнить её просьбу, пришлось бы поднять руки: каменная дева была выше аж на полголовы. Это усилие впавшему в прострацию Феде далось нелегко: сначала он беспомощно помотал головой, не сразу сообразив, чего от него хотят. И в тот момент, когда его руки начали подниматься, тьма в проходе за стойкой вновь зашевелилась.

А в следующее мгновение на столешницу вспрыгнул тот, кого здесь не ждали.

И выдал самое разумное, что мог:

— Му-умя!

Причём мявк был такой осуждающий, что даже мой пубертатный двойник смутился. И отступил от каменной искусительницы на один небольшой шаг.

А сама Тьма резко повернулась к коту:

— Ты-ы-ы! Предатель! Как ты посмел сюда явиться⁈ Кто тебе позволил⁈

Темнота в проходе снова зашевелилась, а потом из-за стойки раздался грохот и сдавленные ругательства. Через секунду рядом с котом поднялся Андрей, и у меня от сердца отлегло. Этот тип в замасленной майке точно не захочет обниматься со статуями.

— О! Опять каменная баба! — удивился он, после чего перевёл взгляд на Федю и приветственно усмехнулся. — Здорово, малой! Опять тебя на всякую дрянь тянет, да? Сочувствую. А я тебя у храма ждал-ждал… А потом этот кот появился, и давай звать куда-то!

— Убирайтесь! Вы оба! И ты, и твой кот! — Тьма открыла глаза, полыхнувшие чернотой, и, уперев руки в бёдра, раздражённо топнула, как самая обычная сварливая женщина. — Не мешайте нам! Я верну Феде его тело! Подарю ему жизнь! Настоящую!..

— Вообще-то, дамочка, это не мой кот, — пожал плечами Андрей. — А жизнь…

Он на миг присел за стойкой, а когда появился вновь, в руке у него был череп. И этот череп Андрей водрузил на столешницу, аккуратно пристроив на место поломанную челюсть:

— Не этому ли парню ты в прошлый раз жизнь обещала?

— Это женский череп… — поджав губы, заметила Тьма.

— Да какая разница⁈ — Андрей захохотал. — Это череп, дура ты каменная! И этому черепу плевать, кому он принадлежал при жизни! Он просто мёртвая кость!

Он постучал по этой самой кости, не испытывая, похоже, пиетета перед чужими останками. А череп противно захрустел, живо напомнив звук, который раздавался, когда статуя ходила за стойкой.

Она что там, по черепам разгуливала?

— Не зли меня! — Тьма нахмурилась и двинулась на Андрея. — Не зли, или я отправлю тебя в небытие прямо сейчас! И уже твой череп будет лежать тут…

Обогнув стойку, она протянула к Андрею руки, и в этот момент мужчина перехватил её за запястье, не давая подойти. А когда Тьма надавила, сделал шаг к ней, чуть отклонившись — и выполнил классический бросок через бедро.

Конечно, яростно закряхтел от натуги… Но всё же отправил каменную сволочь обратно во тьму прохода.

— Вот так! — удовлетворённо заявил он и отряхнул руки от пыли, а затем перепрыгнул через стойку и, оказавшись рядом с Федей, потянул его за предплечье: — Малой, быстрей! Валим отсюда, живо!..

— Она обещала вернуть мне тело! — возмутился юный придурок, вырываясь и отступая к стойке. — Это моё тело!.. Моя жизнь!..

— Малой, ты дурак? — с критическим вздохом, скорее, подытожил, чем спросил Андрей. — Какая, на хрен собачий, твоя жизнь? Где ты её жил-то?

— Я Фёдор! И эта жизнь моя! — не согласился придурок.

— Меээу! — с сомнением заметил Тёма, спрыгивая на каменный пол.

— Вот-вот! Я с этим умным котом согласен! Ты с шести лет всё на свете просрал, малец! Но при этом как был Федей, так и остался Федей, — Андрей покачал головой. — Мы с тобой оба прошлое, малой! Прошлое, которое надо оставить за спиной! Смирись с этим!