Ученица мертвеца (СИ) - Федорова Любовь Борисовна

Ледяная корка рассыпалась в судорожно сжатой ладони Белки, обожгла режущимся ледяным крошевом. Белка села в снег.

— Ф-фух, — сказала она.

— Х-хыр, — сказал инспектор и тоже сел в снег. Потер осипшее горло, покашлял, хотел приказать по-строгому, но дал петуха: — Расск... азывай!..

Белка засмеялась. Только прозвучало это как-то невесело. Инспектор сидел в сугробе, смешной и страшный одновременно. В тулупе Хрода рукава ему были коротки, а сам тулуп слишком теплый, в погоне за Белкой инспектор его расстегнул и изнутри торчала в разные стороны свалявшаяся овчина.

— А чего рассказывать, — сказала Белка. — Я точно знаю, кто Жулика убил. Тот, у кого он последнюю курицу украл. А кто убил, тот и знает, где спрятал. Вон там, в овраге, под берегом. Вынес ночью и прикопал, чтобы и с соседями не ссориться, и кражу кур прекратить. Мудро. Но Жулика жалко, дураком он был, дураком и помер. И после смерти такой же дурак.

— Стая откуда взялась?

— Почем я знаю про стаю, — фыркнула Белка. — Стая была по другой обиде, на Хрода. А Жулик — на меня. Мне самой теперь обидно даже. Неужели я вызываю так мало ненависти? Всего лишь Жулик. Жаль. Я ведь старалась.

— Кто? — инспектор снова потер осипшее горло. — Другие слова у него не выговаривались.

Белка рассказала, кто. Теперь она не сомневалась и не наговаривала зря. Обрела уверенность. Жулика прибил отец Бури, а кто из них вынес пса в лес и прикопал в песке оврага, отец или сын, неважно. Важно, что отец не владеет словом так, чтобы вызвать живодушную стаю, да еще Жулика впридачу. А Бури второй ученик в этом году. Им с приятелем Свитом Хрод мог другие книги показывать, не только те, которые читали всей школой. Была у него дома погрызенная мышами библиотека в старом сундуке, знаниями откуда лучшие иногда безудержно хвалились.

— Пошли, — с трудом выговорил инспектор, махнув рукой в сторону деревни. — Посмотрим тот сундук.

— Э, нет, — Белка покачала головой. — Вы идите куда хотите, а я к учителю. Много дней у него не была. Скучаю.

— Нельзя разделяться, — просипел инспектор. — Я слова говорить не могу, а ты мало их знаешь. Идешь со мной!

— Мало, зато действенные, — возразила Белка. — Я не ваша ученица, нечего мной командовать!

— Пигалица!

— Будете напрягать голос, совсем его потеряете, — фыркнула Белка, вскочила и с новыми силами побежала в заросли коринки.

Сегодня она никого страшного уже не встретит. Стая напилась крови и часов до трех пополудни будет отдыхать, а Жулик... он жалкий враг, и самого его попросту жалко.

* * *

Инспектор пыхтел и сипел на двадцать шагов позади Белки. Она вела, он больше не приказывал.

В избушке Белка тронула то место на полу, где должен быть погреб, но окантовка света не появилась, дверца не открылась. Белка постучала в половицы:

— Учитель, я пришла!

Никакого ответа. Может, из-за того, что привела чужого?

Инспектор тоже постучался в погреб:

— Профессор, откройте! Я по делу. По исключительному делу.

С тем же результатом.

В пузырное окно лился теплый матовый свет, в луче танцевали пылинки. Если не шевелиться, тишина полнейшая.

— И как ты здесь училась? — инспектор, приподняв бровь, с сомнением оглядывал скупую обстановку избы.

Голос у него немного восстановился. Если снова не орать и не спорить — несколько слов сказать можно.

— Не здесь, — сказала Белка. — В подвале. Не открывается. Может, случилось что?

— Голова кругом идет от вашего «случилось» — инспектор сел на пыльную скамью. — Что вы устроили? Что у вас за деревня такая?

— Дурацкая, — согласилась Белка. — Но выбирать не приходится. Я, честно признаться, думала на другого. Не на Бури. А получилось, что это он всем вокруг завидовал. И мне, и Свиту, и Хроду. Хотел быть лучшим, но не получилось. И вот, отомстил.

— Чтобы я еще раз согласился ездить за учениками по лесу, — инспектор стащил шапку и качал лохматой башкой. — Никогда! Все равно толковых из вас не получается. На учебу надо брать городских, они толковее.

— Это наши-то бестолковые? — хмыкнула Белка. Ей было не обидно, себя, потенциально университетскую, она к деревенским и лесным не относила. — Такую стаю вызвать — большой талант нужно иметь.

— Большой талант или большую обиду. Одно другому не равно. Вот и получается, что Хрод крепко обидел вашего бестолкового Бури, поставил вторым по успеваемости, а тот считал, что он первый. И от этой детской наивной глупости получилось столько опасной дряни. Одно слово — общинники. Как вы друг друга-то еще не перегрызли с таким подходом к решению обид. Дикарство полное.

— Мы не дикари! — Белка снова впустую потопала по месту, где должен открываться погреб.

— Все, терпение мое кончилось, и время истекает. — Инспектор решительно поднялся. — Еще немного, и нам отсюда назад по лесу не дойти. Учителя твоего тут нет, это ясно. А был ли он у тебя вообще? Жил тут когда-то, знаю. Но потом?.. Ты его не придумала, случаем, девочка?

— Нет же! — снова топнула ногой Белка. — Он здесь! Просто вас не хочет видеть! Вы недоверчивый и злой!

— Ну, допустим, — нехорошо усмехнулся инспектор. — Недоверчивый и злой — у меня такая должность. Всем вам верить — греха не оберешься. Мне Хрод ваш, покойник, и то немало врал. Но если еще побудем здесь — тень удлиннится и стая появится. Давай, пошли. Разобраться надо с твоим этим Бури и его смертельными проделками. Ступай за мной, моим свидетелем будешь на суде. Если снова костяной выскочит, не при на него напропалую. Спина к спине становиться нужно и сферу безопасности очерчивать. Хоть этому-то тебя, надеюсь, учили?..

Белка, сжав губы в подковку, стояла у шаткого стола с кривыми стволиками вместо ножек.

— Никуда не пойду, — заявила она. — А вы — валите. Из-за вас мой учитель не открывается.

Инспектор протянул к ней руку, она резво отпрыгнула за угол косоногого стола.

— Смелая, да? — он усмехнулся. — Хорошо, тут сиди. Только я тебя запру, потом с мужчинами за тобой вернемся. Надеюсь, не замерзнешь.

Белка хмыкнула. Она вылезет в окно, если ей будет надо. Грузный инспектор не пролезет, а тощая Белка — запросто. Даже не снимая куртки пройдет. Ну, или через чердак. Только у нее такой надобности нет.

Инспектор тронул дверь. Она не подалась. Он толкнул сильнее — бесполезно. Подперто снаружи, и надежно. Обернулся к Белке:

— Твои фокусы? Какое слово ты сказала? Открой сейчас же!

Белка хотела отпрыгнуть еще дальше, обежать стол, но здоровенный инспектор с неожиданной для его размеров прытью внезапно оказался рядом, ухватил Белку за капюшон и подвесил в воздухе. Белка дрыгнулась, извернулась, вцепилась ему в руку, прицелилась толкнуться от стола и кусать. Но вдруг понятно стало, что во всем не она виновата. Если инспектор закроет свой большой рот и перестанет каркать, он сам услышит и поймет, что снаружи кто-то ходит и чем-то стучит. Отнюдь не живодушный. Хруст снега от человеческих шагов. А потом под дверь сквозь щелку просочилась тонкая дымная пелена. Инспектор бросил Белку, та стукнулась локтем об угол стола.

— Твой учитель? — спросил он гневно.

— Деревенские, — отвечала Белка.

Она сама кинулась к двери, крикнула:

— Бури, открой! Хватит шуток! Я знаю, что это ты!

— Ну и знай себе, — ответил с той стороны голос Бури.

Кроме того послышалось Белке, что там кто-то еще бормочет, то ли подсказывает Бури слова, то ли, наоборот, просит заткнуться.

— Ага! — крикнула Белка, но тут же закашлялась, набрав в рот и нос дыма.

Дым повалил под дверь сплошной пеленой, потому что инспектор выдавил пузырь в окне вместе с рамой. Даже Белка знала, что при пожаре нельзя устраивать сквозняк. Зачем?

— Лезь отсюда! — крикнул ей инспектор Вернер. — Ты маленькая, ты протиснешься!

Белка метнулась к окну. По эту сторону избушки не было ни людей, ни огня. Зато у кромки леса, в тени деревьев, аккурат у границы первого, самого крепкого круга, ждала добычу стая. Настоящая стая, а не глупый трусливый живодушный Жулик. Волки были огромны. Самый крупный размером с корову, не меньше. Из каких костей слеплены, неведомо. Не только волчьих, но и медвежьих, лосиных. Может, и человечьих. И они прошли два ведьмина круга, уперлись только в последний. Значит, не сами. Хозяин их провел. К самой избушке только силенок подтянуть не хватило. Хорош же он. Или — смертельно обижен.