Егерь. Сердце стаи. Книга 5 (СИ) - Скиба Николай

Иван поднялся в один плавный рывок и одним движением метнул кинжал. Расчёт траектории был невероятно точным. Клинок прошёл между огненными снарядами, словно проскользнув через игольное ушко, и пронзил птицу в тот самый миг, когда она готовилась к новой атаке.

Орёл замер в воздухе на мгновение, его пламя замерцало и угасло, а затем он камнем рухнул на землю, поднимая облако пепла и искр.

Всеволод с рёвом отчаяния бросился в атаку одновременно с волком. В его крике звучала вся боль потери стаи. Хозяин целился мечом в грудь, вкладывая в удар всю оставшуюся силу и ярость, а его питомец атаковал сбоку теневыми лезвиями, которые рассекали воздух чёрными полосами.

Несмотря на выслугу лет, Иван находился на каком-то невероятном, запредельном уровне физических возможностей. Таких, что предатель не имел никаких шансов, для меня это было очевидно.

Драконоборец легко шагнул вперёд, уклоняясь от теневых разрезов, его тело изогнулось с нечеловеческой гибкостью, и нанёс удар рукоятью прямо в солнечное сплетение Всеволода.

Звук удара был глухим и окончательным. Всеволод согнулся пополам, из его груди вырвался сдавленный хрип, а воздух покинул лёгкие одним болезненным выдохом. Следующий удар — коленом в лицо — отправил его в полёт к каменной стене дома. Он ударился спиной о камни и медленно сполз вниз, оставляя кровавый след на сером камне.

Волк остался один на один с Драконоборцем.

Зверь медленно кружил вокруг воина, его жёлтые глаза горели холодной ненавистью и скорбью по погибшим товарищам. Тени словно сгущались вокруг него, превращая силуэт в размытое чернильное пятно, которое непрерывно менялось и двигалось. Теневые разрезы рассекали воздух чёрными полосами, оставляя за собой шлейфы кромешной тьмы, но Иван уклонялся.

Чёрт, да его движения были текучими, как вода!

Каждый выпад волка встречал пустоту. Зверь рычал от ярости и отчаяния, понимая, что сражается с противником, который превосходит его во всём. Воздух наполнялся запахом крови, дыма и магии.

Волк попытался зайти сбоку, выпустив веер теневых осколков из пасти. Кристаллы звенели, сталкиваясь друг с другом в воздухе, но воин уже перехватил инициативу.

Иван прорвался сквозь теневую завесу, заставляя хищника отступать.

Теневые лезвия волка просвистели в сантиметре от лица воина, рассекая несколько волос на его виске. Иван наклонил голову, и атака прошла мимо. Ответный выпад заставил зверя отпрыгнуть, но Драконоборец уже довершал комбинацию — точный удар рукоятью между глаз. Звук удара эхом разнёсся по долине. Могучий хищник пошатнулся, его лапы подкосились, но он не упал, лишь тихо заскулил от боли и резко отпрыгнул.

Внезапно зверь посмотрел на неподвижное тело своего хозяина, затем на Драконоборца, который готовился к финальному удару.

В жёлтых глазах волка промелькнуло понимание — он знал, что битва окончена. Последние остатки боевого духа покинули его. Он медленно подошёл к Всеволоду и сел на задние лапы рядом с Мастером, тихо поскуливая.

Звук, полный горя и безнадёжности. В этом плаче слышалась вся верность зверя своему хозяину, готовность разделить его судьбу.

Иван поднял меч для завершающего удара.

— Нет! — крикнул я с подоконника.

Не раздумывая, спрыгнул прямо из окна второго этажа. Мои ноги мягко коснулись земли — навык «Лёгкий шаг» погасил всю силу удара о землю.

— С волком разберёмся потом, — сказал, глядя на поверженного зверя. — Всеволод больше не опасен. Не нужно убивать самого верного питомца.

Предатель остался один, окружённый телами своих павших зверей.

Кровь медленно сочилась из разбитого носа, а дыхание было прерывистым и болезненным.

В долине воцарилась мёртвая тишина, нарушаемая только тихим скулением уцелевшего волка.

Стража быстро окружила поверженного предателя. Арий подал знак, и Всеволода привели в чувство, затем подняли на ноги, связав руки за спиной.

Послышались тяжёлые шаги. К полю боя подходили остальные участники операции.

Всеволод медленно обвёл взглядом лица собравшихся. Его взгляд остановился на мне.

— Как? — хрипло спросил он.

Я подошёл ближе, глядя в лицо человека, который ещё несколько часов назад изображал заботливого наставника.

— Знаешь, я долго не мог оправиться от чувства, что что-то не так. А потом вспомнил… Наш разговор в сквере, когда ты угрожал вызвать меня на дуэль и оскорбился моими подозрениями про советника Ария.

— И что? — хмуро спросил Всеволод.

— Ты оставил след. Один-единственный, но очень заметный. Ты назвал «Семёрку Друидов». Это название я слышал лишь раз, в глубоком лесу, от одной из них. И никто в столице не мог его знать.

— Так просто? — Всеволод хмыкнул.

— Да. Начнём с самого начала, — спокойно произнёс я. — Когда ты увидел мою рысь ещё в деревне. Именно тогда всё и началось, да? Ты приметил её. А когда возвращался в столицу, встретил Тимофея, который рассказал тебе о том, что я попал в беду… Ты уже тогда понимал, что рысь особенная. А когда понял, что появилась возможность выступить в роли благодетеля, моментально развернул коня.

Всеволод молчал, но в его глазах читалось понимание.

— Спасение моей матери — не акт справедливости. Едва ты сделал это, как тут же сообщил барону. Теперь я всё это знаю. Именно из-за тебя меня потащили в Драконий Камень.

— Тобольд… — Всеволод затравленно смотрел на нас.

— Вспомнил моё имя? — усмехнулся Тобольд. — Хорошо ты меня выставил злодеем, даже не подкопаешься. Вот только эти трое пришли ко мне в темницу. А спустя час вернулись вместе с советником Арием и освободили.

— Ты не представляешь, что может выясниться, если люди просто поговорят, — добавил я. — Оказывается отправить меня в экспедицию — твоя идея, которую ты подал барону. В тот раз в тронном зале Арий лишь напомнил о ней, и барон согласился. Так вышло, что даже они хотели посмотреть, что произойдёт, и тогда ты впервые попал под подозрение. Ты ведь так сильно просил меня «дойти до конца». А всё чтобы Карц забрал Режиссёра.

Я сделал паузу, собираясь с мыслями.

— После экспедиции ты легко подставил Тобольда, обвинив его в предательстве. Слишком уверенно. Но так уж вышло, что Тобольду я поверил. Он заносчивый, но верный солдат короны.

— Ты слишком умён для своих восемнадцати лет, — прохрипел Всеволод и сплюнул кровь на землю.

— Ты бы удивился… Мы почти закончили. Я хочу, чтобы ты знал, что ты не самый умный в этом мире, как считал. Потому что из-за тебя меня чуть не убили.

— Жаль, что не убили, ты грёбаная опухоль, — прохрипел он и плюнул мне в лицо.

Кровавая слюна медленно стекла по щеке. Я вытер её тыльной стороной ладони, не сводя взгляда с поверженного предателя. В этот момент до меня окончательно дошло…

Всеволод никогда не изменится.

Он до конца останется верным солдатом Семёрки, искренне убеждённым в правильности своего пути. Что бы с ним ни случилось, какую бы трагедию он ни пережил — переубедить его невозможно. Вряд ли ему поведали истинные планы организации — скорее ввели в заблуждение.

Фанатика не переделать словами. Ему не нужны доводы. Ему нужен был лишь один, последний и самый понятный аргумент.

Молча подошёл ближе и коротко, с оттяжкой, ударил кулаком под рёбра. Всеволод согнулся пополам, издав сдавленный хрип.

— Так вот… — продолжил я. — Ты устроил мне спектакль в замке — «признался», что я был прав насчёт Ария. На самом деле я специально шёл якобы к казначею, потому что знал, что ты будешь там. И закинул наживку, которую ты проглотил. А потом намекнул, что буду ночевать в долине один. Настоящий защитник попытался бы отговорить или настоял на охране. А ты… попытался, играя роль, но всё равно отпустил в «безопасность». У меня нет никакого оружия против Семёрки. Лишь фокус с навыком моего лиса — он умеет создавать огненную копию хозяина или человека родной ему крови.

Из-за моей спины раздался спокойный голос:

— Валентин Красногорский никогда не был болен, Всеволод, — произнёс Арий, подходя ближе. — Его состояние было имитацией. Мы с бароном один за другим проверяли приближённых людей совета, потому что корона знала про Семёрку Друидов. Было бы глупо не знать. Драконоборец — мой человек. После новостей о Карце, друиде огня, я приставил его в наставники другу Макса, чтобы держать ухо востро. Парнишка оказался достаточно болтлив, чтобы мы легко следили за происходящим. Как оказалось — вовремя.