Тьма и свет (СИ) - Завгородняя Анна

Глава 7 В горе и в радости

Собирались сразу после завтрака. Надев теплое пальто, выданное мге щедрой рукой Капитолины, я спустилась в холл, где вместе с Анатолем и призраками, еще ждала Харитона. В гости к Марии Михайловне было решено отправиться небольшой компанией. Все, что нам требовалось выполнить – это предупредить Марию Михайловну Бакунину об истинных намерениях ее жениха.

— Господин Шуйский, — сидя на ступеньке, позвала темная душа, не оставившая надежду присоединиться к нам в этом небольшом приключении. — С вашего позволения, я отправлюсь вместе с вами. Пригожусь, — добавила Мала еще до того, как Анатоль дал свой ответ.

Признаться, я думала, Шуйский будет против, но неожиданно он кивнул:

— Главное, не мешайте.

Цыганка довольно улыбнулась и полезла за своей трубкой, в то время как князь Бакунин плавал по холлу взад-вперед, явно испытывая нетерпение.

— Извините, я опоздал! – Харитон сбежал с лестницы и остановившись напротив Шуйского, демонстративно сунул один из множества метательных ножей в широкий пояс. Я успела оценить подготовку мага до того, как он запахнул свой плащ, спрятав под ним оружие.

Анатоль бросил выразительный взгляд в сторону резных напольных часов, прятавшихся в темноте под лестницей, что так сразу и не разглядишь, и произнес:

— Три минуты, Серьга.

— Я должен был еще раз наточить ножи, — бодро ответил Харитон. – Ты же запретил мне брать мои мечи. Так что мне оставалось делать? – с вызовом поинтересовался парень.

— Проверить остроту оружия перед сном, — усмехнулся Шуйский и, развернувшись, направился к выходу. Расторопный Аристарх с поклоном отворил двери и дождавшись, пока мы выйдем, закрыл их, пожелав всем удачи.

Следуя за агентами, я озиралась по сторонам. Заметила ожидающий экипаж и возницу, спрыгнувшего с козел, едва мы подошли ближе.

— Куда отправляемся, господа? – спросил кучер.

Анатоль подал мне руку, помогая забраться в теплый салон, а сам обратился к душе Бакунина, уточняя адрес. Затем повторил его кучеру и сел в карету, устроившись напротив меня вместе с Харитоном. Призраки сели рядом со мной. Мала поглядывала на Бакунина, пыхтя трубкой, а Михаил Елисеевич сложил руки на груди и даже не шелохнулся, когда кони тронулись с места, качнув экипаж.

— Все, что вам необходимо, — это предупредить Машу, чтобы расторгла помолвку, — сказал Бакунин, когда мы выехали за ворота агентства.

— Главное, чтобы она не отказалась принять нас, — спокойно ответил Анатоль. – Мы для нее совершенно посторонние люди.

— А вы уж постарайтесь, — попросил Михаил Елисеевич, и я отвела взгляд, посмотрев в окно.

— Глядите, сколько воронья, — проворчала Мала, выпустив в воздух струйку призрачного дыма.

— Женщине неприлично курить так много, — заметил князь Бакунин, а я поглядела в окно кареты и, действительно, заметила пять или шесть, ворон, рассевшихся на заборе. В центре города никогда не было столько птиц. Возможно, они прилетели с пустых полей пригорода в поисках еды, подумала я и отвернулась.

— Умные, знаете ли, птицы, — продолжила цыганка, проигнорировав слова князя. – У нас в таборе у старика Забара был один ворон. Ловко он его научил говорить. — Мала посмотрела на меня и улыбнулась. — Даже мое имя этот ворон знал. Как приходила к Забару, так и кричать начинал: Мала, Мала, Мала! — Темная душа рассмеялась, а я пожала плечами и перевела взгляд на Шуйского. Анатоль слова цыганки выслушал, но, кажется, не придал им внимания.

А экипаж тем временем продолжал ехать через город.

Скоро один квартал сменил другой. Мы оставили позади центр с его салонами и прогуливавшимися горожанами, остался позади и торговый квартал, пестревший вывесками и манивший витринами, на которых было все, чего только пожелает душа: и сладкая выпечка, и яркие платки, и тонкие перчатки, а затем снова вкусности, банки с вареньем, бочки с мочеными яблоками и гроздья сладкой, после мороза, рябины, похожей на капли застывшей крови.

Дом князя Бакунина располагался в восточной части города – тихой, с парками и лентой реки, над которой светлели дуги мостов, так и манивших прогуляться по каменной кладке.

Харитон, выглянув наружу и увидев дом, подле которого кучер остановил лошадей, не удержался и совсем неприлично присвистнул, сказав:

— Даже не знаю, как выглядит ваша дочь, но дом у вас, господин князь, вызывает алчные ассоциации.

Бакунин сдвинул брови, а когда Шуйский ничего не сказал своему агенту (разве что посмотрел недовольно), вылетел из экипажа не дождавшись, когда кучер откроет нам дверь.

— Спесив, как и все благородные, — со знанием дела проговорила Мала и тоже выплыла из кареты.

Уже ступив на дорожку у ворот, за которыми начинались владения княжны Марии Михайловны, я посмотрела на величественный дом высотой в три этажа. Здание было широким, построенным в форме буквы «П». Внутренний двор включал в себя дорожки, посыпанные речным песком, и огромный фонтан в виде девушки, держащей над головой кувшин. Я оценила и разбитый вокруг особняка сад – ухоженный, с вековым дубом, бросавшим длинную тень в левой части парка, и небольшим, явно искусственного происхождения, озерцом, сейчас серым от переменившейся погоды. Был возле дома и экипаж – стоял в стороне. Отдыхающие лошади что-то собирали с газона, а кучера и вовсе не было видно поблизости.

— Прошу, следуйте за мной, — дождавшись, когда мы все покинем салон, позвал призрак. Он бросил мрачный взгляд в сторону кареты и лично у меня не осталось сомнений, что этот экипаж не принадлежит его дочери.

Мала была первой, кто полетел к дому. Темная душа не нуждалась в приглашении, в отличие от нас. Там, куда живым не было хода, для призраков были открыты окна и двери. За тем исключением, если хозяева дома не выставили защиту от подобных потусторонних сущностей. Здесь такой защиты не было, потому что сначала князь, а затем и цыганка, беспрепятственно прошли через дверь. Впрочем, Бакунин скоро вернулся. Брови его сошлись на переносице, и всем своим видом Михаил Елисеевич выражал недовольство.

— Никита Сергеевич гостит у моей дочери, — произнес князь.

— Вот и замечательно. Тогда мы сможем сразу познакомиться и с Марией Михайловной, и с ее женихом, — не моргнув и глазом, сказал Анатоль.

Шуйский шел впереди. Рядом с ним летела светлая душа. Уже у дверей, Анатоль Карпович остановился, постучал молотком и застыл в ожидании.

Дверь открыли быстро. На пороге возник удивленный лакей. Кажется, гостей в доме не ждали. По крайней мере, помимо Болотникова. Секунду спустя слуга почтительно улыбнулся, не спеша, впрочем, впускать нас в дом.

— Доброго дня, господа, — произнес лакей.

— Доброго, — ответил Анатоль. – Прошу, любезный, сообщите Марии Михайловне, что к ней пришли и просят принять.

— Как вас представить? – уточнил слуга, скользнув взглядом по нахальному лицу Харитона и остановившись на моем. Затем взор лакея переместился снова на Шуйского. Анатоль назвал свое имя, и мы вошли в дом, оставшись ждать ответа Бакуниной в холле, так как лакей и не подумал проводить нас в гостиную.

— Маша там... с этим… — Князь Михаил до возвращения лакея успел слетать куда-то наверх и теперь снова кружил вокруг нас, хмурый и раздосадованный. – Что предпримите, если она откажется вас принять? – уточил он у Анатоля.

Посмотрев в сторону, откуда доносился голос призрака, Шуйский ответил:

— Не переживайте, Михаил Елисеевич, мы встретимся с княжной, — и припечатал уверенно, — сегодня.

— Кстати, как зовут лакея, отправившегося к Марии Михайловне? – спросила я тихо.

Светлая душа посмотрела на меня.

— Евграф.

Я кивнула, а услышав торопливые шаги, подняла взгляд и устремила его на лакея, спускавшегося по лестнице.

— Господа, — произнес Евграф, — боюсь, что Мария Михайловна сейчас занята. Она не сможет принять вас в ближайшее время. Но если у вас к хозяйке есть какое-то важное дело, я…