Муж на сдачу, или Попаданка требует развода (СИ) - Сью Санна

— С Тамерланом я договорилась, — объявила Мотя, когда мы остались одни. — Он согласился тебя прикрыть. Правда, взял с меня клятву, что я приду на всенощные весенние бдения и приму участие в концерте. Но это будет только в следующем году. Многое может к тому времени поменяться. Не буду раньше времени переживать.

В дверь деликатно постучали, и, когда я разрешила войти, на пороге возник герцог… в домашнем. Свободные мягкие брюки из тонкой шерсти и лёгкая — пусть будет футболка — с рукавами благородного мышиного цвета удивительно хорошо подчёркивали стальной оттенок его глаз и атлетическую фигуру. Он казался ближе и… опаснее.

— Лана, эти покои приготовили для вас. Сундук уже занесли в спальню. Дверь в неё вон за тем гобеленом с голубыми цветами. Надеюсь, вам всё понравится, но если нет — позвоните в колокольчик, и к вам явится горничная, — сказал он, глядя на меня каким-то странным взглядом.

Я бы таким смотрела на бутерброд с майонезом в период диеты — со смесью желания и сожаления.

— Благодарю за гостеприимство, ваша светлость.

— Пожалуйста, зови меня Доменик. Нужно привыкать и скорее вживаться в роль герцогини. Я надеюсь выехать завтра до обеда, так что времени совсем немного.

— Но вы же проведёте инструктаж? — перепугалась я, внезапно осознав, что уже совсем скоро предстану перед домочадцами Карады.

— Никаких сложностей не предвидится. Вы, главное, покажите всем, что мы близки, а вести себя можете как душе угодно. Говорите и делайте все, что хотите. Не забывайте, что герцогиня, а значит хозяйка — именно вы. Никто не смеет вам перечить.

Да? Ну ла-а-дно. Такое я умею и люблю. Уголки губ сами собой поползли вверх.

— Тогда спокойной ночи, Доменик, — сказала я, стараясь выдать более-менее милую улыбку вместо коварной ухмылки.

На данном этапе мне нравилось, как всё складывалось: я прекрасно ассимилируюсь в этом обществе и смогу решить, как устроить свою жизнь — при условии, что «свекровь» и остальные домочадцы не будут сваливать все беды на «невестку», как зачастую принято делать в моём мире.

— Спокойной ночи, Лана. Спокойной ночи, Матильда, — сказал герцог, слегка наклонив голову, и повернулся к нам спиной, направляясь к выходу.

Обтянутые тканью натренированные ягодицы я совершенно без всякого желания это делать тоже отметила — взгляд сам на них упал, и я залюбовалась плавными движениями мышц под тонкой материей. Поспешно прикрыла глаза, ругая себя за женскую слабость.

— Мне нравится, как он пахнет, — подлила масла в огонь Мотя, её ноздри трепетали. — Силой и надёжностью. О него иногда хочется тереться и мурчать. И почему только другие кошки его игнорят?.. Нет, не понять мне местных, не понять.

Я рассмеялась и приложила руки к горящим щекам.

— Идём ляжем, и ты мне расскажешь, чем тебе местные не угодили. Чувствую некую недосказанность и ещё не понимаю, чем тебя не устраивает возможность всю ночь напролёт проорать в тёплой компании, — пошутила я, направляясь к спальне.

Она таким тоном рассказала про данное Тамерлану за помощь обещание, что складывалось впечатление, будто её обязали всю ночь противоблошиным шампунем мыться, когти стричь и уши чистить.

Мотя важно, задрав хвост трубой, пошла к гобелену с голубыми цветами, продолжая жаловаться:

— Я тебе раньше не рассказывала, как-то к слову не приходилось, но до той жизни, в которой мы с тобой встретились, у меня было всего две реинкарнации — и обе крайне успешные. В первой я была любимицей египетского фараона, а во второй — турецкого султана…

— Ну, это многое объясняет, — покивала я, придерживая тяжёлую портьеру, чтобы пропустить кошку вперёд.

— Так вот, мало того, что внешность у меня была совершенно иная: благородный окрас, грациозное тело… так мне никогда не приходилось надрывать горло для того, чтобы жениха призвать. А вдобавок ко всему этому в предыдущей моей жизни ты меня стерилизовала! — Её голос дрожал от возмущения. — Я просто потеряла интерес к этим всенощным бдениям.

Я ахнула и схватилась за сердце, ощущая, как в груди что-то болезненно сжалось. Какой кошмар! Я же как лучше хотела! Неужели моя дорогая Мотя в кошачьем Раю вынуждена будет влачить одинокое существование?

— Родная моя! Как же так⁈ Неужели ничего нельзя сделать⁈ — воскликнула я, в отчаянии хватаясь за голову. — Тут всё же магия. Может, можно всё вернуть⁈

Мотя бесшумно запрыгнула на кровать и фыркнула. Посмотрела на меня, как на глупенького котёнка — со смесью умиления и жалости.

— Я совершенно здорова, Света. Мау вернула мне, так сказать, первоначальные настройки, когда переместила в другой мир. Я вообще о другом!

— Уф-ф-ф, — выдохнула я, падая рядом с ней на мягкое ложе. — А о чём ты тогда?

Я огляделась. В уютной спальне с голубыми обоями стояла широкая кровать с резными деревянными столбиками, тумбочка около изголовья с графином воды и стаканом, огромное зеркало в позолоченной раме с туалетным столиком, уставленным флаконами. Ещё две двери — видимо, за ними санузел и гардеробная.

— Я о том, что у меня нет опыта! И внешность не та, чтобы даже пытаться начинать путь местной звезды! — Мотя вонзила когти в шелковое покрывало, с удовольствием оставляя на нем смачные затяжки. — Ты бы видела, какие у этого Тамика подружки! Все породистые как на подбор: бенгалихи, сиамихи, персючки! Даже совсем голая одна есть, ходит там, прелестями своими трясёт! А меня оставили доживать век в теле дворняжки! — горестно мяукнула Матильда.

Я поднялась и почувствовала, как усталость наваливается тяжёлым грузом. Время позднее, пора готовиться ко сну, а не проводить кошачью психотерапию.

— Дорогая, ты глупости говоришь, — сказала я, разминая шею. — Ты у меня самая красивая и самая умная. У тебя идеальный характер, и вообще: любой, у кого есть капля мозгов, сразу выберет тебя, а не каких-то там фиф, у которых одна внешность и ничего за ней нет, — произнесла я нравоучительно и направилась к одной из дверей.

Гардеробная оказалась просторной, с рядами пустых полок. Достала из своего сундука ночную рубашку из тонкого льна и отправилась ко второй двери — в ванную.

— Хорошо тебе говорить, Светочка! — донеслось с кровати. — Тебе новенькое ладненькое тело выдали. А если бы обрекли в старом долгие века жить?

Я пожала плечами, встряхивая рубашку.

— Если бы из моего собственного тела убрали все болячки, считай — молодость вернули, я бы только счастлива была. Это я в восемнадцать смотрелась в зеркало и мечтала о внешности актрисы, а с годами осознала, что свежесть юности и здоровье сами по себе прекрасны. Так что не сомневайся: я бы обрадовалась.

— И даже не расстроилась бы из-за того, что герцог не смотрит на тебя такими же восхищёнными глазами, как сейчас? — не поверила Матильда и продолжила ехидничать.

Я остановилась на пороге ванной и, развернувшись, осуждающе глянула на кошку, скрестив руки на груди.

— Ты хочешь сказать, что Тамерлан смотрит на тебя с безразличием? — спросила, сощурившись. — Мне так не показалось. Он заигрывал с тобой.

— Это потому что я новенькая! Ему просто все старые приелись, — не сдавалась кошка.

Я закатила глаза и, громко хлопнув дверью, отправилась готовиться ко сну. И вот эта вот страдалица собиралась учить меня, как влюбить в себя герцога? А я чуть было ей не поверила.

Вода в кране оказалась тёплой — видимо, тоже магия. Я умылась, чувствуя, как слипаются веки. Всё-таки этот день был слишком насыщенным.

Закончив вечерние процедуры, я переоделась в ночную рубашку и вернулась в спальню. Устроилась на огромной кровати и, укрывшись шёлковым одеялом, закрыла глаза.

— В женщине должна быть загадка, которая делает её особенной, — прошептала я в полумраке спальни. — У нас с тобой, Моть, эта изюминка точно есть. Лично я — бабуля в юном теле, а ты… — я потянулась, чтобы погладить кошку, свернувшуюся на соседней подушке, — ты та, кто не побоялся пойти на жертвы ради любимого человека. Поверь мне на слово — такая широкая душа и глубокая преданность гораздо ценнее любой породистой внешности. Так что спи спокойно, этот Тамик будет за тобой на задних лапках бегать и тапки в зубах приносить.