Тьма и Свет - Пол Томпсон

Датчик высоты снова заработал.

– Семьдесят две сотни футов. Четыре минуты до контакта – сообщил Манёвр.

Мелькнула линия зазубренных пиков. Манёвр резко крутанул руль влево. Крылья с правого борта пронеслись мимо острых шпилей, чуть не касаясь их. «Повелитель облаков» накренился еще дальше, почти на бок. Из столовой доносились негромкие удары и приглушенные крики.

– Ой-ой-ой-ой! – Манёвр закричал. – Еще больше шишек впереди!

Нос корабля врезался в высокую вершину и унес ее прочь. Облако красного песка и пыли ударило в окна рулевой рубки. Манёвр судорожно толкнул рычаги и повернул руль. Летающий корабль поднялся носом вверх, затем хвостом вверх. Стурм шатался взад-вперед. Он чувствовал себя горошиной, которую стряхнули в чашку.

Отвесные скалы уходили вдаль, открывая взору ландшафт плоских равнин, разделенных глубокими ущельями. Корабль опустился на тысячу футов. Стурм открыл дверь. Снаружи по палубе бежал растаявший лед.

– Я иду на корму! – сказал он. Манёвр быстро кивнул головой в ответ.

Он вышел за дверь как раз в тот момент, когда Манёвр накренил «Повелителя облаков» в том направлении. Стурм едва не свалился головой вниз с перил. Алый мир пронесся мимо с ужасающей скоростью, казалось, гораздо быстрее, чем когда они летели сквозь высокие облака. Он почувствовал приступ головокружения, но оно быстро уступило его воле. Стурм, шатаясь, побрел на корму, отскакивая от поручней к стене рубки. В одном из иллюминаторов столовой он увидел странно искаженное лицо. Это был Слесарь, его выпуклый нос и красные губы расплющились о стекло.

Ветер хлестал Стурма, когда он приблизился к якорю. Откидной хвост наклонился и изогнулся под контролем Полубочки. Стурм обхватил рукой шарнирную стойку хвоста и крепко ухватился за нее.

Плоскогорье сменилось безликой равниной. Темно-красная почва была гладкой и ровной. По крайней мере, Паладайн предоставил им свободное место для посадки летающего корабля! Стурм отпустил стойку руля и обхватил руками якорь. Румпель проделал хорошую работу: большой крюк весил почти столько же, сколько и Стурм. Он с трудом подтащил его к перилам. Теперь они были очень низкими. Земля напоминала кусок мрамора, окрашенный в цвет крови.

Сделай это, Манёвр. «А теперь звони в гудок» – подумал Стурм. Мы слишком низко. Манёвр забыл зазвонить в гудок. Или он сам не расслышал его в порыве ветра и стуке собственного сердца?

После секундной нерешительности Стурм поднял якорь. Разноцветная веревка, сплетенная из всего, что мог найти Канат, – шнура, занавесок, рубашек и гномьего нижнего белья, – тянулась за крюком, петля за петлей. Канат сказал, что он сделал 110 футов троса. Более чем достаточно. Моток быстро уменьшился. С треском она закончилась, и тяжелый металлический якорь устремился за летающим кораблем. Стурм бросил его слишком рано.

Он двинулся вперед, наблюдая, как крюк опускается все ближе и ближе к красной почве. У двери в рулевую рубку Стурм остановился, ожидая, что якорь отскочит и разлетится вдребезги, но этого не произошло. Якорь погрузился в поверхность Луны, пропахав широкую и глубокую борозду.

Он резко распахнул дверь. Манёвр положил руку на шнурок гудка.

– Не делай этого! – завопил Стурм. – Земля внизу – она не твердая!

Манёвр отдернул руку от шнура, словно тот обжег его.

– Не твердая?

– Я бросил якорь, и он плывет по равнине, как по воде. Если мы приземлимся, то утонем!

– У нас совсем не осталось времени. Мы сейчас меньше чем в ста футах над землей!

Стурм подошел к перилам и в отчаянии уставился на мягкую землю. Что же делать? Что же делать!

Он увидел камни.

– Твёрдые камни справа! – он громко закричал. – Твердая почва по правому борту!

Манёвр крутанул руль. Правое заднее крыло коснулось Лунитари. Оно погрузилось в пыль и вышло оттуда невредимым. Стурм чувствовал в воздухе запах грязи. Скалы сгустились, и гладкая алая пыль уступила место каменистой равнине.

– АХ – УУ – ГАХ!

«Повелитель облаков» дрожал, как живое существо. Кожаные крылья летучей мыши поднялись изящной дугой и замерли. Стурм бросился к двери и приземлился на живот. Он крепко обхватил голову руками.

Колеса коснулись почвы, закрутились и оторвались с ломкими, мучительными звуками. Когда корпус летающего корабля врезался в Лунитари, нос корабля вздрогнул, поднялся и рванул влево. Стурм стремительно пересек палубу. Повелитель облаков рванулся вперед, оставляя за собой след из грязи и камней. Наконец, словно слишком уставший, чтобы продолжать полет, летающий корабль со скрипом и скрежетом остановился.

Глава 9. СОРОК ФУНТОВ ЖЕЛЕЗА

«М ы мертвы?» – Стурм открыл глаза и поднял голову.

Манёвр был зажат между спицами рулевого колеса, его короткие руки плотно прижаты к груди. Его глаза были так же плотно закрыты.

– Открой глаза, Манёвр, с нами все в порядке, – сказал Стурм.

– О, Реоркс, я застрял.

– Держись.

Стурм схватил гнома за ноги и потянул. Манёвр начал протестовать, но когда он наконец освободился, то забыл о своем неудобстве и сказал:

– Лунитари!

Гном и человек вышли на палубу. Задняя дверь столовой с грохотом распахнулась, и оттуда высыпали остальные гномы. Не говоря ни слова, они оглядели пустынный ландшафт. Если не считать далекого горба холмов, Лунитари была плоской до самого горизонта.

Один из гномов издал высокий радостный смешок, и все они бросились обратно. Стурм слышал, как что-то летало, пока они перебирали подушки в поисках приборов, инструментов и записных книжек.

Китиара появилась на палубе со Всполохом и Вабиком. Из машинного отделения они ничего не видели, так как были слишком заняты, чтобы смотреть в иллюминатор. У Китиары над правым глазом красовался синяк от гусиного яйца.

– Привет, – сказал Стурм. – Что с тобой случилось?

– О, я ударилась головой об узел двигателя, когда мы разбились.

– Приземлились, – поправил он. – Ты что, сломала двигатель?

Его попытка пошутить заставила Китиару на мгновение замолчать. Потом они обнялись, благодарные друг другу за то, что остались живы.

Трап в правой части корпуса опустился, и вся банда гномов вывалилась на красную почву.

– Думаю, нам лучше спуститься и присмотреть за ними, пока они не поранились.

К тому времени, как Китиара и Стурм присоединились к ним, гномы уже разошлись по своим делам. Наводчик осматривал горизонт в подзорную трубу. Румпель и Столяр наполняли банки горстями красного грунта. Погодник стоял отдельно от остальных, его нос и уши были настроены на погоду. Он напоминал Китиаре охотничью собаку. Заика быстро заполняя страницы карманного блокнота. Манёвр обошел корпус «Повелителя облаков», время от времени пиная крепкие деревянные доски. Канат и Слесарь осмотрели свой якорный трос и измерили, насколько он растянулся, когда его натянули. Вабик и Всполох горячо спорили. Стурм услышал что-то о «дисперсии развала крыльев» и больше не стал слушать.

Он зачерпнул пригоршню грязи Лунитари. Она была шелушащейся, а не зернистой, как песок. Выпав из его пальцев, она издала звенящий звук.

– Ты чувствуешь то же, что и я? – спросила Китиара.

– Пыль – фыркнул он. – Все уладится.

– Нет, не только это. Это чувство больше, чем запах, на самом деле. В воздухе ощущается легкое покалывание, как от глотка лучшего эля Отика.

– Я ничего не чувствую – Стурм на мгновение сосредоточился.

– Вот м-мои предварительные выводы, – засуетился Заика. – Воздух – нормальный. Температура – п-прохладная, но не холодная. Никаких признаков в-воды, растительности или животного мира.

– Кит говорит, что чувствует покалывание в воздухе.

– Неужели? Я н-ничего не заметил.

– Я не выдумываю, – коротко ответила она. – Спроси у Погодника, может, он заметил.

Благоразумный гном прибежал, когда его позвали, и Заика спросил о его впечатлениях.

– Высокие облака скоро рассеются, – ответил Погодник. – Влажность очень низкая. Я думаю, что здесь уже очень давно не было дождя, если вообще был.