Ночной палач - Астер Алекс

Девушка перенесла их в поселение Рен. Через несколько минут высокая дикая уже вышла к гостям. Поначалу она выглядела встревоженной, но постепенно успокоилась. Опустила руку, мгновенно сжавшую клинок. Айсла вдруг сообразила, что совсем не подготовила своих людей к неожиданному визиту.

— Это Оро, король Лайтларка, — представила его Айсла.

К тому времени к ним, настороженно наблюдая за добровольцами, приблизилось еще несколько диких.

Они сразу же склонили головы.

Затем Айсла представила Энию, Сиэля и Авель, которые от нее почти не отходили, и остальных.

Дикие смотрели на них с разной степенью опаски. Добровольцы тоже казались немного испуганными. Небесная по правую руку от Айслы улыбалась, но то и дело нервно поглядывала на огроменный молот за спиной у дикой.

Айсла встала между своим народом и гостями:

— Мы здесь, чтобы помочь. Все до единого.

Она помогала добровольцам раздавать припасы из кладовых замка на Лайтларке. Для остального населения новоземья понадобилось бы намного больше, но для начала — уже хорошо. Рен предложила временно объединить диких в несколько ключевых поселений, чтобы сосредоточить в них помощь. Они провели голосование, и все согласились приютить сородичей на этот срок. Многие дикие открыли двери своего дома добровольцам. Повара с Лайтларка принялись обучать диких безопасно готовить мясо.

— Я хотела бы проделать то же самое для Новоземья Стелларианцев, — сказала Айсла Оро. — Если Эния не против.

Девушка переносилась туда несколько раз, чтобы тайком их проведать. В помощи они нуждались не меньше диких.

Айсла засиделась до самого рассвета: она общалась с подданными, узнавала их имена, привычки, расспрашивала о жизни. Даже заснула на скамейке посреди скромной площади под колыбельную из смеха, стука молотков и шипение стряпни. Оро, должно быть, доставил ее в постель по воздуху, поскольку проснулась Айсла в своей старой комнате несколько часов спустя и перепугалась.

Ахнула, напрягшись. Снова в этой тюрьме, этой стеклянной клетке…

— Дыши, Айсла.

Оро стоял, прислонившись к дверному косяку и почти заслоняя собой весь проем. Золотистые волосы были слегка влажными от дождя, словно король только что вернулся. Что-то в его виде мешало Айсле нормально вдохнуть.

Форменное преступление — так мало спать и так хорошо выглядеть. Хотя еще вопрос, ложился ли Оро вообще.

Айсла предположила, что он был в поселении.

— Как они? — спросила она слегка напряженным голосом.

— Хорошо. Эния придумала новые способы хранить воду и пищу, а также обнаруживать тех, кто владеет силой.

— Ну разумеется, — пробормотала Айсла тоном, не лишенным тепла. Она восторгалась способностью солярианки все организовывать.

В Новоземье Диких было жарко и влажно, а Оро уложил Айслу в постель во вчерашней одежде. Девушка без задней мысли принялась ее стягивать, как вдруг подняла голову и наткнулась на взгляд Оро. Он следил за ней, и зрачки его чуть расширились.

Удерживая его внимание, Айсла медленно сняла рубашку и осталась в тонком исподнем без рукавов. Оно прилипало к коже, облегая каждый изгиб.

Дикая была готова поклясться, что в комнате моментально стало еще жарче, когда Оро не сдержал солярианскую силу. Дал слабину лишь на мгновение.

Он уставился на Айслу, сглотнул…

И отвел глаза первым.

— Готова к тренировке? — спросил он у стены.

Айсла вздохнула. Тренировка — последнее, о чем она сейчас думала. Дикая хотела упасть с Оро в постель, было бы так легко позволить миру на часик исчезнуть…

— Айсла!

Ее имя на его губах заставило девушку вспыхнуть еще сильнее, но она ответила:

— Да.

— Хорошо. Сегодня мы кое-что вырастим.

Глава 14. Отрава

Оро раскрыл ладонь, и из нее выросла оранжевая роза. Он вложил цветок Айсле в волосы.

— Твоя очередь.

Айсла просидела несколько минут, уставившись на свою ладонь, и ничего не произошло.

Они расположились на берегу ручья. Шум воды, бегущей по камням, тревожил некий тихий уголок в сознании девушки. С обеих сторон ручей обрамляли холмы, одни повыше, другие пониже, мешая рассмотреть, куда же стремится извилистый узкий поток. С некоторых утесов стекали тонкие водопады, словно завесы из растрепанных прядей.

Айсла всегда гадала, каково это — поплавать здесь, но боялась показаться Терре и Поппи с мокрыми волосами и одеждой и не суметь объясниться. Можно было, конечно, прогуливаться к ручью по ночам — опекунши, по крайней мере, оставляли ее в покое на время сна, — но тогда Айсла оказалась бы во власти окутанного тьмой леса, который, как она усвоила на собственном горьком опыте, не знал ни жалости, ни пощады.

Теперь лес ей не вредил. Наоборот, природа будто тянулась к ней, словно деревья жаждали нашептать дикой на ушко свои тайны.

— Закрой глаза, — произнес Оро. — Пусть разум утихнет. Ощути природу в мире вокруг. Установи с ней связь. Направь энергию туда, куда хочешь. Подумай о розе, что расцветает в твоей руке.

Айсла следовала указаниям, но сердце билось чересчур часто, а веки смыкались слишком охотно. Сна удавалось урвать всего по несколько часов, и это начинало сказываться.

— Дыши, Айсла, — напомнил Оро.

Она вздохнула и начала заново, сосредоточивая мысли. А когда открыла глаза, обнаружила, что в ладони распустился крошечный цветочек.

Но прежде чем дикая успела хотя бы улыбнуться, он сморщился и увял, словно отравленный.

Она — яд. Ведь она рождена не только с силой дарить жизнь… но и отнимать ее.

— Я не могу быть дикой и не быть сумрачной, — голос дрогнул. — Я всегда буду смертью. Всегда буду тьмой.

— Только ты решаешь, кто ты, — возразил Оро. — И никто другой.

Мысль сумела бы утешить, не подумай Айсла сразу, что тогда за собственные ошибки, если она их совершит, винить придется тоже лишь себя.

И никого другого.

По щекам заструились слезы, потрясая Айслу до глубины души.

Оро тут же оказался совсем рядом.

— Что случилось? — В его ладонях уже пылал огонь, будто король был готов обратить в пепел все, что ее расстраивало.

Что же не так? Почему она плакала? Айсла знала лишь, что раз начала, то больше не может остановиться. Из горла, царапая стенки, вырвалось рыдание.

Оро всегда требовал правды. И Айсла ее открыла.

— Я… я не хочу править. Не хочу, чтобы моя жизнь была привязана к тысячам других. Не хочу всей этой ответственности. — Она затрясла головой. — И понимаю, это эгоистично, ужасно и я не имею права так расстраиваться, но вот так вот. Я хочу жить, Оро. И хуже всего — что я не заслуживаю этой силы. Я — никто.

— Ты не никто, — твердо произнес король. — Ты — Айсла Краун, и ты — самая могущественная из всех людей.

Айсла подавилась смешком, больше похожим на всхлип.

— Я — отрава. Я с трудом удерживаю эти силы, трачу их попусту. Забери их. Укради — через нашу связь. Открой хранилище.

Оро нахмурился. Сквозь прежнюю нерешительность, с которой он говорил комплименты, прорвался гнев.

— Любовь моя, сдается, ты пребываешь в некотором заблуждении относительно того, что ты поразительна чуть менее, чем полностью. Кто с тобой это сотворил? Опекунши? Они вбили тебе в голову, что ты никогда не будешь достаточно хороша? Или это был он — Грим? — От ярости Оро в лесу стало жарче. — Скажи мне, Айсла. Неужто проклятия снял кто-то другой? Я ошибаюсь?

Айсла стиснула зубы. Слезы стекали с подбородка и пропитывали пряди волос.

— К черту хранилище! — продолжил Оро звенящим от напряжения голосом. — К черту силы! У тебя их не было, и ты разрушила проклятия. Ты — ключ. Ты сама это понимаешь, верно? Пока ты не появилась, мы были сломлены. С тобой же мы спаслись. Ты не отрава, Айсла. Ты — лекарство.

Дикая снова затрясла головой.

— Я не должна была победить. Должен был кто-то другой.