Ночной палач - Астер Алекс

— А, зверя-спутника, — сообразила Айсла.

— Связанного, — снова повторила Рен.

Девушка не поняла, почему это так важно, но если, взяв зверя, Айсла покажет, что она дикая, хоть и не разделяла их проклятия или силы до недавнего времени…

— Я возьму такого, — сказала она. — Если еще не поздно.

Наверное, будет нелегко повсюду таскать за собой существо, и Айсла не знала, как Оро отнесется к тому, что оно поселится в замке главного острова, но это она выяснит позже. Сейчас куда важнее завоевать доверие своего народа.

— Ты пройдешь церемонию? — удивилась Рен.

Айсла ничего не знала о церемонии, но ответила:

— Конечно.

Рен улыбнулась.

— Тогда я объявлю о ней. — Она огляделась, потерла листок между двумя пальцами, изучила взглядом верхушки деревьев. — Сегодня хороший вечер… да, сегодня подойдет.

Сегодня.

Ладно, сегодня так сегодня.

— Тогда… — начала Айсла, — можно мне кого-нибудь выбрать? Насекомое?.. (Его легче носить с собой.) Птицу?.. (Она пригодилась бы для передачи сообщений.) Или… бабочку?

Рен резко мотнула головой.

— Связанный — отражение твоего нрава. У правителя он символизирует власть и силу.

Значит, от Айслы ждут связи с крупным животным. Великолепно. Это многое усложняет, но на попятную уже никак.

— И ты не выбираешь связанного, — продолжила Рен, и ее взгляд стал суровым. — Всё наоборот: он выбирает тебя.

Айсла брела по колено в воде. Церемония оказалась куда сложнее, чем девушка думала. Здесь лежала священная часть новоземья, самая древняя, рожденная из семян и существ с самого Лайтларка. Это было болото, поросшее травой выше Айслы, с водяными лилиями, что раскидывались, словно ковры, с илом, что набивался меж пальцев босых ног, и склизкими существами, что плавали под мутной водой, проскальзывая у лодыжек.

Айсла шла самая первая — предводитель, который понятия не имеет, куда идет. Стоило задать больше вопросов, с горечью подумала она, хотя этим выдала бы, как скудны ее познания о собственном народе и его традициях.

Рискнув бросить взгляд через плечо, Айсла увидела, что дикие молча шагают за ней, держа в руках по светлячку. Рядом шли, плыли, летели их связанные — или наблюдали с тонких клочков земли.

Один привлек внимание Айслы, и она резко обернулась. Голова зачесалась, и девушка поскребла затылок чуть ниже венка из цветов, который дикие сплели для нее по этому случаю, — из фиолетовой живокости, в честь ее предка, Ларк Краун, одной из изначальных создателей Лайтларка. Айсла несколько часов просидела неподвижно, пока дикие обвивали ее руки браслетами из редких сортов этого цветка, столь насыщенных, что сок оставлял на коже фиолетовые пятна — оттенка, предназначенного правителям. Оттенка доблести. Оттенка предводителя и воина.

Айсла не чувствовала себя ни тем, ни другим, осторожно ступая по болотному илу и вздрагивая всякий раз, когда нога погружалась слишком глубоко или соприкасалась с чем-то твердым. Девушка принялась сосредоточенно обходить странное нагромождение камней и не сразу заметила, что шаги позади почти стихли.

Обернувшись, она увидела, что дикие отступают и их светлячки постепенно тускнеют вдали.

Подошла лишь Рен.

— Здесь мы тебя покинем, — объявила она.

Может, Айсла выдала себя тем, как распахнула глаза, но Рен явно поняла, что ей нужно чуть больше указаний. Женщина низко склонила голову. Голос ее сделался резким:

— Ты не вернешься до утра. Ты не вернешься без связанного.

Айсла сглотнула. Что, если ни одно существо ее не захочет?

Рен вручила ей лук и единственную стрелу.

— Для чего это?

— Традиция. Правитель охотится на своего связанного. Остальные должны лишь поймать зверя, дабы показать, что достойны. Но правителю надлежит пронзить своего стрелой.

Взгляд Рен тревожно заметался, и вот тогда у Айслы сердце всерьез ухнуло в пятки. Женщина была испугана.

Но чем?

— Мне казалось… казалось, ты говорила, что существо выберет меня само.

— Так и есть, — кивнула Рен. — Здешние существа таковы… что, если ты сумеешь его ранить… это лишь потому, что оно тебе сие позволит.

Айсла взяла лук и стрелу дрожащими пальцами. Едва выпустив их из рук, Рен резко кивнула, а затем поспешила прочь, к остальным.

Айсла проследила, как они уходят, и вместе с тем, как окончательно растворялись вдали силуэты, таяла и ее уверенность.

Прерывисто вздохнув, девушка развернулась лицом к сердцу болота.

Болото снова перетекало в лес, но совершенно незнакомый.

Айсла выбралась из воды и замерла: деревья, окаймлявшие болото… походили на людей. Их руки будто стали ветвями, из макушек росла зелень, тела образовали стволы, а ноги — обнаженные корни, которые уходили прямиком в темную воду. Все застыли в странных позах, и на коре проступали лица. У некоторых были широко растянутые рты, словно в крике.

Айсла сглотнула и побрела дальше. Рен дала ясные инструкции. Без связанного не возвращаться. Иначе Айсла покажет себя слабой, недостойной править своим народом.

В лесу стояла тишина. Девушка шла, пока не добралась до здоровенного поваленного дерева. Его ветви были настолько огромны, что по ним можно было бы идти, как по дорогам, они поднимались ввысь и уходили вдаль, насколько хватало глаз. Айсла подпрыгнула, ухватилась за нижнюю и подтянулась. Быстро оглядевшись, девушка выбрала путь, ведущий в самое сердце дерева.

Очень тихо, настолько, что у дикой возникло неприятное ощущение, будто отовсюду за ней пристально следят, но, сколько бы ни оборачивалась, она была одна.

Одна… Никто ведь не понимал ее по-настоящему. Оро пытался, искренне пытался, но некоторые грани себя Айсла никогда бы ему не открыла.

Она задалась вопросом, сумеет ли ее связанный зверь ощутить все эти грани — хорошие и плохие. Ее потенциал. Мысль, что кто-то или что-то увидит ее такой, какой она могла бы быть, а не есть…

Или, может, существа из леса уже оценили ее и отвергли, как поступило хранилище. Ведь недостаточно ощутить связь. По словам Рен, именно зверь принимал решение.

И пока, судя по всему, решение выходило не в пользу Айслы.

Раздался шорох, и она, тут же обернувшись, оказалась нос к носу с волком, покрытым зеленью и мхом вместо шерсти. Хвостом ему служили длинные стебли рогоза. Айсла подняла стрелу. В груди зародилась надежда. Волк бы невелик размером, но уже хоть что-то.

Однако девушка не успела выстрелить — волк исчез.

Она до боли стиснула лук. Медлительная, какая же она медлительная. Поэтому зверь сбежал?

Что, если другой ей даже не покажется?

Несколько мгновений спустя Айсла поняла, что с этим проблемы не будет. Мимо, отбрасывая густую тень, прошел паук с длинными, как деревья, ногами. Айсла даже не шевельнулась. Паук был огромным, но никакой тяги к нему она не ощутила.

Нужно просто шагать дальше, сказала себе дикая. Где-то здесь прячется ее связанный. Просто нужно его найти.

Босые ноги бесшумно ступали по мшистой ветке. Под каждым шагом, окрашивая зелень, распускались крошечные бутончики. Время от времени к Айсле подлетали птицы, разглядывали ее и упархивали обратно. Девушка шла и шла по тропе, изгибы которой уводили ее все дальше, в тень исполинских деревьев. По пути ей попалась огромная грудная клетка, из костей которой проросли цветы. Останки существа столь огромного, что Айсла даже не могла представить, как оно выглядело живым.

И тогда дорогу ей заступил олень с ветвями вместо рогов. Уставился, удивленно склонив голову.

Зверь был прекрасен. Что-то в груди Айслы затрепетало, приветствуя эту связь. Дикая медленно подняла руки, наложила стрелу…

Олень шагнул ближе, затем замер. Его взгляд устремился на что-то позади девушки. И зверь в страхе отшатнулся.

Что же…

Оглушительный рев сотряс деревья. Птицы, вспорхнув, ринулись прочь. Айслу, теперь покрытую слюной, обдало горячим дыханием.

Медленно, не опуская оружия, Айсла повернулась и запрокинула голову. Повыше. И еще повыше.