Хозяин багряных болот (СИ) - Ванг Кристина

Еся на мгновение сама удивилась мыслям, родившимся в ее голове. Неужто так сильно ее обидело предательство деревенских? Но долго гонять думы в голове не вышло. Казимир повел ее темный безжизненный лес.

У кромки домовой остановился, втянул носом воздух и браво зашагал вперед. Еся едва за ним поспевала.

Шел Казимир молча. И в этом молчании было что-то такое сокровенное, таинственное, что Есислава не решилась ничего спрашивать. Она была уверена: придет час и домовой молвит чего-нибудь.

Лес всё так же пугал. Пугал мертвой тишиной, своим нечистым беззвучием. Но Еся смотрела в оба. Она хотела увидеть хотя бы одного духа.

А Казимир меж тем улыбался и то и дело кивал. Словно он встречал кого-то, кто был глазам Есиславы недоступен.

— А ты чего ни с кем не здороваешься? — вдруг обернулся к ней Казимир.

Еся растерялась. Она бы с удовольствием поздоровалась, если бы они кого-то встретили.

— А… — протянул он хитро, но добро улыбаясь. — Не видишь их, да?

Еся отрицательно покачала головой.

— Так ты не глазами, сердцем смотри. Они кому попало не явятся.

— А кикиморы как же? А мавка? А те, которых я уже видела в первый дни тут?

— Они хотели посмотреть. И посмотрели. А теперь ты хочешь смотреть. Прячутся от тебя. Тогда ты их еще за врагов не держала, Хозяйка. А сейчас они чуют. Ты свой гнев угомони. И сердцем гляди. Сердцем. Не все они злые. Но очами того не видать. Вот как обоздаешь чернь в душе, так и разглядишь.

Еся непонимающе моргала. Конечно, она гневалась. Они ведь ее убить пытались! Как можно было такое чувство взять и угомонить? Чего это Казимир такое говорил? Простить ей теперь то чудище болотное, которое ее душило и мучило? Не бывать этому!

Еся зыдышала тяжело, почти сверепо. Гнев подобно яду травил всё хорошее, что было когда-то в ее сердце.

Она опустила глаза, не в силах глядеть Казимиру в глаза. Дедушка ведь тоже дух… Только вот он зла ей не делал.

У ног Казимира что-то зашуршало. Еся прищурилась и увидела серую спинку. А там и острый нос показался. Рядом с лаптями домового шуршал самый настоящий ёжик.

— Видишь их? — тихо спросил Казимир. — Это лесавки. Духи леса. Они только-только проснулись. Шуршат себе в листве, играют. Зла никому не делают. На них ты тоже гневаешься?

Еся покачала головой, глядя, как из-под листвы, веточек и иголок показываются острые носы. Ёжики мелькали между желтеющими травинками, наполняя мёртвый лес звуками и жизнью.

Дыхание перехватило, на глаза навернулись слезы… Они были совсем безвредными, но в порывы злости Еся и им готова была желать погибели.

Глава 12

Ежики шуршали под ногами, резвились в листве, ныряли под корни деревьев. Лес всё больше наполнялся звуками: запели птицы, ветер заиграл в кронах, захрустели ветки.

Есислава озиралась и не могла поверить, что в темной чаще бурлила жизнь. В лесу будто стало светлее. Словно деревья расступились, пропуская солнечные лучи, чтобы в них Еся смогла разглядеть красоту.

— То чудище напугало тебя. Но не всех духов нужно гонять. Коли ты решила быть их Хозяйкой, то знать должна, что гнев — плохой помощник. А ежели он ещё и заставляет тебя, невинных наказывать, то быть беде, — Казимир поднял на руки одного из ежиков и поднес к Есе. Дух без остановок кружил на ладонях домового. Но пусть он и не сидел на месте, разглядеть его можно было всласть. Не было у ежа иголок. У серенького тельца были коротки розоватые пальчики и острый черный нос. А глаза были ярко блистели, как два изумруда.

Еся не решилась прикоснуться к лесавке: вдруг он развеется, как туман.

Казимир отпустил духа. Тот обернулся на домового, дернул носиком, принюхиваясь, сощурился и запрыгнул под корень дерева.

— Пойдем-ка дальше.

Есислава кивнула и пошла за дедушкой. Теперь-то она глядела в оба. Глядела сердцем. Искала встречи с обитателями темного страшного леса. Она страстно желала увидеть ещё. Познакомиться с тем, о чем доселе слышала только в былинах.

Казимир уверенно шел вперед. Тут завернул, там с тропы сошел. И вот они уже стояли перед поваленным деревом, заросшим кустами да мхом.

Дерево тяжело заскрипело. Кора стала трещать, и показались пальцы. Еся от неожиданности даже испуганно икнула.

— Это вот Кустица.

Кора всё трещала. Поваленное дерево обрело очертания женского тела. Ветки-волосы колыхались, каждое движение сопровождалось скрипом. Женщина-дерево потянулась и открыла глаза. В двух маленьких дырочках зияла пустота.

— Ка..зи..мир… — тяжело проскрипела нечисть. — Ра…збу… дил…

— Не гневайся, — домовой запел соловьем. Таким сладким стал его голос, что его можно было в чай вместо меда добавлять. — Я вот к тебе Хозяйку привел. Знакомиться. Жена она нашего Владимира.

Кустица повернула голову в сторону Еси. Медленно моргнула. С ее век посыпалась труха. Она внимательно смотрела на Есиславу своими пустыми глазами.

— Не.. же.. на.. — заключила Кустица. — За… но…с во..ди..шь…

Порыв ветра пробрал до костей.

Неужели нечисть и правда чувствует? Чувствет, что не было первой ночи, что не стала Есислава Хозяйкою болот.

— Да как посмел бы я, — расстелился Казимир. — Живет у нас в избе вот уж несколько месяцев. Хозяйкой будет. Ты гляди девка-то какая хорошая!

— Во...т ка…к ста…нет… при…хо…ди, — Кустица принялась укладываться на место. — По…кло…ню…ся…

Женщина-дерево заскрипела, захрустела, подложила себе под голову руку и закрыла глаза. Изгибы тела покрылись корой, и Кустица снова стала похожа на поваленное дерево.

Казимир вздохнул.

— Вот строптивая нечисть! — ругнулся домовой. Кустица приоткрыла один глаз. Тонкая ветка неестественно отогнулась и хлестнула Казимира по ногам. — Ай! Да чтоб медведи об тебя когти точили!

Еся не сдержалась и прыснула в кулак. Домовой бросил на нее возмущенный взгляд, и она поджала губы, покачав головой, мол, не смеялась вовсе. Показалось ему. Мало ли чего тут в лесу бывает.

— Вредные бабы эти Кустицы.

— А кто они? Никогда не слышала про них былин… — Казимир пошел вперед, и Еся поспешила его нагнать.

— Куститы — хозяйки кустов. Берегут они их, чтобы люди не рубили почем зря, чтобы холод не сгубил, чтобы зной не засушил. Много их у нас в лесу. Пойдем-ка…

Весь день водил ее Казимир по лесу. Чего только Еся не видала. И даже к мавкам сводил ее домовой. В свете дня они уже не казались такими страшными. Еся даже пожалела существ. Сердце сжалось при виде их. Казимира это очень порадовало. И он поведал, что та, что напугала ее ночью, была когда-то человеком. Младенцем. И погибла. Мать задушила ее во сне. Уснула во время кормления. Узнав это, Еся вовсе бояться перестала.

А что, если за многими духами стоит такая история? Что, если они не просто так пугают людей? Что, если им просто больно и одиноко, например?

Нет, безусловно, та нечисть, что душила ее, никакого добра не заслуживала. Но лесавки…

В избу Еся вернулась смурная. Она всё раздумывала о том, что увидела и узнала. Духи ей теперь почти не опасны. Не страшнее лесных зверят, как оказалось… Но это ведь потому, что она сама теперь не совсем человек. Так как же ей относиться к ним? Как ей относиться к самой себе?

Нечистые топят людей, заставляют плутать по лесу, душат, скот изводят… Но она просто не могла ненавидеть их всех без исключений.

Может, Еся сама становится нечистью? Если это так, то стоит ли лелеять надежду вернуться к родным? К чему хвататься за то, что никогда уже не вернуть? Не лучше ли вместо этого отдать все силы на то, чтобы прижиться на болотах? А может не просто прижаться, а стать их Хозяйкой?

— Платок надень. Владимир возвращается, — Казимир положил рядом с ужинавшей Есей расшитую красными нитями ткань.

Она кивнула и принялась завязывать глаза. Через несколько мгновений входная дверь со скрипом отворилась.

— Как это ты всегда знаешь, когда Владимир должен появиться? — взявшись за ложку, спросила Еся.