Тьма и свет (СИ) - Завгородняя Анна

— Тут в булочной выпечка, которую очень любит Капа. Хочу ее порадовать, — и выбрался из салона, торопливо зашагав назад, в сторону лавки.

— Вот оно что? – фыркнула с улыбкой Мала.

Я молча выглянула в окно, провожая взглядом агента, когда заметила странный экипаж, стоявший неподалеку. Это была дорогая карета с парой гнедых. Кучер, одетый в бархат, при длинном, тяжелом плаще, важно восседал на козлах, гордо держа приподнятой голову с нахлобученной на нее треуголке. Но мой интерес вызвал не он, а ребенок, сидевший на крыше экипажа. Я чуть не подпрыгнула на месте, узнав девочку, которую встретила у дома Путятиных. Сердце забилось быстрее. Я открыла дверцу и выбралась наружу под удивленными взглядами Малы и Анатоля.

Вот из булочной, куда только что вошел Серьга, вышла высокая, статная женщина, одетая в богатое, тяжелое платье темно-синего цвета. Широкополая шляпа с пышным пером, украшала ее темные волосы. Она шла в сопровождении мужчины-слуги – последний нес корзину, полную сахарных булочек, прикрытую прозрачной тканью. Слуга поспешил открыть перед госпожой дверь, а затем подал в салон корзину и, закрыв дверцу, забрался на козлы, устроившись рядом с возницей.

— Софья Федоровна, — позвал меня Шуйский, выбравшись следом, — что-то случилось? – спросил он, встав рядом.

Я ничего не ответила, продолжая рассматривать девочку на крыше кареты. Вот кучер вскинул плеть. Лошади пошли вперед, и экипаж тронулся с места, медленно проехав мимо нас. Только теперь я поняла, лучше рассмотрев призрак ребенка, что ошиблась. Это был душа совсем другой девочки, и все же, они были чем—то неуловимо похожи: внешность, возраст, странное, встревоженное выражение лица?

— Интересно, чья это карета? – проговорила я вслух.

— Что вы увидели? – Анатоль проводил экипаж следом.

— Призрак ребенка, — ответила тихо. – Мне сначала показалось, будто это призрак той девочки, с которой я встретилась у дома купца Путятина. Но это не она.

— Душа была светлой? – спросил Шуйский.

— Да. — Я подождала, когда экипаж скроется за углом дома, и позволила Анатолю проводить меня к нашей карете.

— Что с ней не так? – Мала дыхнула мне в лицо призрачным дымом и улыбнулась.

— Не знаю, — ответила я. – Меня не отпускает странное чувство…

— Всегда страшно видеть души детей, — проговорил Анатоль. – Тех, кто ушел слишком рано, толком не пожив на этом свете. Для меня это самые страшные призраки, — признался он.

На несколько секунд в экипаже воцарилось молчание, а затем вернулся довольный Харитон. Забравшись к нам в салон, он устроил у себя на коленях коробку, перевязанную лентой, и с улыбкой крикнул кучеру:

— Трогай! Мы едем домой.

***

В особняке Анатоля ждали гости. Признаться, я немного удивилась, увидев младшего Путятина, расхаживавшего по гостиной агентства. Бросив быстрый взгляд на купеческого сына, я поднялась к себе, в то время как Шуйский и Влас Иоаннович направились к кабинету аллесианца.

— Неужто распродал добро? – проговорила Мала, плывя рядом. – Неужто поверил?

— Скоро узнаем, — решила я.

За спиной осталась лестница и длинный коридор. Оказавшись в отведенной мне комнате, я умылась и села на подоконник, ожидая, позовет ли к себе нас Шуйский.

Не позвал. Зато спустя полчаса я увидела, как Влас Путятин покинул агентство и верхом отправился прочь от дома.

— Мала? – Я посмотрела на цыганку, сидевшую рядом. – А расскажи-ка мне, что это ты сегодня проделала с лакеем княжны Бакуниной?

Темная душа удивленно моргнула, сделав вид, что не поняла вопроса. Но я была бы не я, если бы не настояла на своем.

— Не вздумай лгать. Я видела, как ты пролетела через лакея, и он застыл на месте! Что ты с ним сделала и как у тебя это получилось?

Цыганка хитро улыбнулась. Привычно потянувшись за трубкой, темная душа раскурила ее и, пыхнув мне в лицо дымом, ответила вопросом на вопрос:

— Как много ты знаешь о темных душах?

— Видимо, недостаточно. — Я посмотрела на Малу.

Цыганка вытянула левую руку, растопырив пальцы. Секунда и они удлинились, как тогда в лесу, превратившись в жуткую кисть, увенчанную смертоносными когтями.

— Светлые души не могут влиять на живых, — шевельнув пальцами, произнесла цыганка. – Все, на что они способны – это летать и трещать без умолку и то, — хмыкнул призрак, — как мы знаем, не всегда. А вот темные, — улыбка Малы стала шире. – Как думаешь, почему этот князь Арбенин открыл агентство по борьбе с темными душами?

Я не ответила, так как ответ был очевиден.

— Да, — правильно расценила мое молчание цыганка. – Потому что мы опасны. У нас есть возможность прикасаться к миру живых. Некоторые из нас опасны настолько, что могут убивать, — улыбка пропала с ее губ, а я едва удержалась, чтобы не отшатнуться. – Я могу влиять на живых. Еще до того, как меня убили, во мне жила магия. Не такая, как у повелителей стихий. Моя магия природного происхождения. И после смерти часть ее осталась со мной. Видимо, боги решили, что я достойна осуществить месть.

— Ты можешь занять живое тело? – догадалась я.

— На очень недолгий срок, — кивнула Мала и опустила руку, втянув назад опасные когти.

— Сколько? – вырвалось невольное.

Цыганка призадумалась и затянулась призрачным табаком.

— Не знаю. Минута… Да, — кивнула она, — наверное, не больше минуты. Тот глупый лакей, — ее губы дрогнули, — на него воздействовать оказалось проще. Чем ниже, как говорят ученые мужи, интеллект, тем проще и дольше мое воздействие.

Я опустила взгляд. Мала оказалась опаснее, чем я даже могла подумать. За минуту заняв живое тело, можно сделать так много плохого!

«Например, убить кого-то, — промелькнула мысль в моей голове. – Или убить того, в чье тело вошла!»

— Я не собираюсь причинять зло без повода, — наклонилась ко мне темная душа. – При жизни я не была ангелом, увы, мое теперешнее состояние тому доказательство, но никогда не вредила достойным людям.

— Хорошо, — поразмыслив, сказала я. – Но Анатоль Карпович должен знать об этой твоей особенности, — предупредила.

— Как пожелаешь, Софья, — цыганка пожала плечами.

***

Комната Капитолины оказалась просторной и светлой и больше походила на покои какой—то княжны. Присев на диванчик, я огляделась. Пока Гаркун наливала нам чай, я успела оценить огромный платяной шкаф, створки которого были приоткрыты, позволяя разглядеть пестрые платья. Отметила и туалетный столик с многочисленными коробками, заполненными странными, увы, не украшениями, а колбочками и мешочками с травами.

— Булки будешь? – Капа поставила на столик уже знакомую мне выпечку. Я вспомнила, как Харитон ходил в лавку, и невольно улыбнулась.

— Вижу, что ты сейчас подумала, — рыжая ведьма присела рядом, протянула мне чашку с травяным чаем. – Серьга тот еще проходимец, но иногда бывает милым и делает приятные вещи, — она взяла булочку и надкусив, запила чаем. – А теперь говори, что привело тебя сюда. Не то, чтобы я не была рада, — ведьма хмыкнула, — просто понимаю, что так просто на чай ты бы не заглянула.

Я сделала глоток, проигнорировав выпечку, и попросила:

— Хочу знать больше о работе, которую мне предстоит выполнять.

— А… — протянула Гаркун. – Это тебе надо к Анатолю. У него всяких книг о призраках и нечести просто завались. Я могу только по мелочам подучить тебя. Был бы здесь князь, вот он бы смог помочь. У вас же схожая сила.

— Тьма? – уточнила я, вспомнив, что при мне уже упоминали Арбенина и его магию. Было бы интересно встретить человека, который владеет похожим даром. Прежде мне не встречались подобные люди.

— Ага. — Капа с несколько укусов разделалась с булочкой и потянулась за следующей, когда в дверь постучали.

— Аристарх, входи, — не спрашивая, крикнула Гаркун и, действительно, дверь открылась, явив нам призрак лакея.