Личная (не)приятность темного магистра (СИ) - Вересень Мара

— Ничего не менялось, Адаминочка, — произнесла Орхидея, — мы с Вероникой просто…

Сильф закашлялась. Лайз умолкла. Я заинтересовалась.

— Мы с Орхидеей просто искали тебя, чтобы пригласить.

— Пригласить куда? — Это мы сказали одновременно с Лайз.

— На простынную вечеринку. Только для девочек. Ну знаешь, аромасвечи, расслабляющие напитки, сплетни, немножко гаданий… Придешь?

Орхидея активно закивала. Предполагалось, что она была в курсе мероприятия, но что-то уж сильно удивлялась и радовалась, будто это ее искали, чтобы пригласить, а не меня. И что мешало сделать это на занятиях, которые начнутся после обеда? Подозрительно.

— Соглашайся, Адамина, будет весело, — настаивала Вероника.

Мне стало еще более подозрительно. Обе девушки были из лагеря «И». Взгляды, которыми они меня наградили, увидев в контакте с Витравеном, были далеки от приязненных, и тут такая смена полярности.

— Смотри, — продолжила Вероника, доставая из сумочки флакон с распылителем, — я уже кое-что приготовила.

Девушка протянула флакон в мою сторону и нажала, пустив из распылителя розоватое облачко. Запахло ягодным компотом и… А хорошо пахнет.

— Как тебе?

— Это что? — продолжила сомневаться я, хотя уже не так, как прежде.

— Это амбре. Ароматы для настроения. Они разные бывают. У знакомых девчонок с любовного выменяла. Так придешь? Пожалуйста, приходи.

Я задумалась. Эвил советовал больше общаться с сокурсницами, чтобы быть в курсе местных сплетен, но эти две…

— Ладно, — вздохнула Вероника. — Давай по-честному. Просто нам нужен кто-то, кто умеет гадать. Иначе получится ненастоящая простынная вечеринка. А я не хочу приглашать никого с другого факультета, еще нагорит, что после полуночи в общежитии посторонние. А ты своя.

Эта причина была правдоподобнее, чем горячее желание меня приглашать. Но я все равно не торопилась соглашаться. Орхидея молчала. Видно, чтобы снова не ляпнуть лишнего. У нее сегодня милая прическа. Каскад косичек и локоны. Наверняка заклинаниями пользуется, но красиво. Они обе с Вероникой красивые.

Вероника смотрела почти умоляюще, продолжая вертеть флакон с амбре в руках.

— Ну что? — не выдержала она. — Ой. — Из флакона снова брызнуло. — Извини, я нечаянно. Идешь?

— Какая ты недоверчивая, Адамина, — вступила Орхидея. — И слишком серьезная. Всё учишься и учишься. Отдыхать тоже нужно.

— Действительно, — поддакнула Вероника и убрала наконец флакон. — Можешь подумать еще. На обеде скажешь, идешь или нет. Но ты лучше приди, а то мы сами к тебе придем. У тебя там наверху никого, не так уютно, как у нас, но и мешать никто не будет.

— Ладно! Я подумаю.

Вероника сразу же заулыбалась.

— Вот и чудненько. Поболтаем о нашем, девичьем, отдохнем, пошепчемся, погадаем на парней, — она подергала идеальными бровями, а Орхидея хихикнула и покосилась в угол, где меня куратор прижимал.

А и правда… Что это я всё учусь и учусь…

Но до обеда нужно еще в библиотеку.

Я поблагодарила за приглашение и поспешила наверх. Привычно перешагнув темные ступеньки, поднялась по лестнице на первый этаж, обошла зеркало.

Несмотря на ужасы, рассказанные Эвилом, я редко проходила мимо просто так. Не прошла и в этот раз. Остановилась.

Стекло послушно отразило меня и… две смутные тени по обе стороны чуть позади. От каждого силуэта в зеркальную глубину тянулись коридоры. Создавалось впечатление, что где-то там эти коридоры сливаются в один.

Я опустила руки и, копируя позу из видения, развернула ладонями вперед, чуть развела в стороны…

На лестнице стоял куратор и смотрел на меня. Свет с витражного окна над входом в учебный корпус странно ложился на его фигуру, часть которой то погружалась в тень, будто теряла краски и четкий контур, то, наоборот, проступала так ярко и резко, что глазам делалось неприятно.

Я сделала вид, что просто остановилась поправить пиджак, и все-таки застегнулась. Солнце солнцем, но коварный осенний ветер легко проберется под рубашку, как…

— Мы… У нас… У нас с вами было.

— Было что?

— Вы меня целовали и…

— И?

— И.

Ощущение рук на коже было таким явным…

Я замерла в шаге от выхода, кто-то налетел, задев плечом и бросив в мой адрес несколько нелестных эпитетов, но я так и стояла. Потому что отчетливо поняла, что, как и в первом видении с неизвестным ритуалом, в темной комнате я была не с одним.

Да я в принципе ни с кем не была, а тут сразу двое!

Лицо вспыхнуло. Затылок ломило от чужого пристального взгляда, но я не стала оборачиваться. Просто вышла.

В библиотеку, к книжкам и зубрежке. Читать и не думать о язвительном кураторе, затаившемся декане, видениях и… фантазиях.

Что же касается приглашения… Отдыхать тоже нужно. Гадатель из меня тот еще, но мы же не всерьез, так, для развлечения, вроде как я девчонкам-целительницам за леденцы от тошноты гадала. Задумываешь вопрос и просто тянешь карту из колоды.

Могли бы и сами? Могли бы, но тут еще важно, в чьих руках колода и кто карту тянет, тот, кто гадает, или тот, кому гадают. И толковать еще. И время гадания учитывать…

Ой. Я же не спросила, когда вечеринка. Спрошу во время обеда.

Первое, что увидели мои глаза, когда я вошла в библиотеку, была табличка с тем же высказыванием основателя академии, что висела в нише.

Табличку нес в руках один из служащих. Я проводила взглядом виднеющийся из-под руки кусочек фамилии — «равен». Задумалась. Декан и куратор, конечно же, не братья, но какие-то дальние родственники наверняка. И понятно, почему у темного факультета столько привилегий. Это один из старейших факультетов академии. Можно сказать, первый. Хотя по счету тринадцатый. Очень загадочно. Как и поведение декана.

После торжественной передачи конспекта и бурного обсуждения нашего возможного сотрудничества, Мортравен больше не делал попыток насильно инициировать всплеск провидческого дара.

Он не появлялся внезапно, не подходил со спины, за руки не хватал, только наблюдал, когда я находилась в поле его зрения. Иногда, в перерыве или на занятиях, я ловила на себе его взгляд, пронизывающий, как сквозняк, и обеспокоенный.

Странное сочетание, согласна, хотя беспокойство могло касаться вовсе не меня, а того, что у декана темного факультета, кажется, никак не получалось договориться с магистром Горсом или с деканом Плестом. И в ближайшие дни никаких встреч тоже не случится. На носу Ночь Ясности, ответственный момент для начинающих прорицателей, и у обоих магистров ясновидения будет чем заняться у себя на факультете, вместо того чтобы утолять любопытство Мортравена.

25

Всё-таки какие приятные работники в библиотеке, так всё подробно объясняют. Почему мне гномы раньше не нравились? Милейшие люди. Даже когда ворчат и хмурятся.

И день сегодня приятный, хоть и суматошный. Про гадкого куратора думать не буду, зачем портить хороший день? Без его личности хватает, о чём подумать. Столько встреч неожиданных. Кир, например, опять меня в кустах поджидал. На сей раз сам выскочил.

— Споткнулась? — спросил фейри.

— Да, было, — подумав, сказала я. Парень был как-то слишком оживлен и взволнован для своего обычного мечтательно-отстраненного вида. И это оживление чрезвычайно ему шло. Я даже залюбовалась немного. Фейри привлекательные. Не такие мускулистые, как оборотни-боевики или некроманты, особенно практики. Снова куратор вспомнился…

— Попало? — заглядывая в глаза, спросил Кир.

Не знаю, к чему он вел, но я на всякий случай кивнула. Девчонки на меня набрызгали этим своим амбре, теперь я как цветочная клумба. Возле теплицы даже мошки какие-то привязались. А Триш, возникшая из поросшей плющом ограды, наоборот, отвязалась. Сказала: «Фу-у-у, ужас», покрылась пятнами и растаяла. Сначала сама, потом пятна. Хорошо, что амбре выветрилось слегка, а то мне на занятия скоро. Или я принюхалась и уже не чувствую?