Личная (не)приятность темного магистра (СИ) - Вересень Мара

— Скажете, что видели, я скажу, почему вы мне неприятны, — заявил он.

— Я… Я не буду!

— Вы еще ко всему прочему и трусливы, — пренебрежительно фыркнул Витравен и посмотрел так, будто видел меня насквозь и доподлинно знал, что мне привиделось, но ему зачем-то обязательно было нужно еще и услышать.

— Нет, лерд куратор, — как можно тверже сказала я. — Это неприлично. И вы совсем не тот человек, с которым я стану обсуждать подобное. Вы вообще не тот человек, с которым я бы стала обсуждать что-либо, не касающееся…

— Вот как? Дело ваше, — перебил меня Витравен, вскидывая бровь, и так улыбнулся, что меня опять в краску бросило. Да что ж такое!

Я разозлилась и уставилась прямо в наглые темные глаза.

— Встречное предложение, лерд. Я говорю, что видела, вы — почему не выносите рыжих, и перестаете ко мне придираться.

23

— Какой сложный выбор, — наигранно посетовал куратор, — с одной стороны, мне любопытно, с другой, вы не станете менее рыжей, если признаетесь, а мне придется делать вид, что стали. Поверите мне на слово?

— А вы?

— Я узнаю, если вы соврете.

— Амулет?

— Опыт, — заявил нахал и рассмеялся, уверенный в том, что я все равно соглашусь.

У его уверенности были основания. Знай я причину, будет меньше вероятности, что случайно переусердствую с раздражителями. В конце концов, мне тоже любопытно. Настораживало не это: впервые сцену в темноте я увидела в присутствии совсем другого преподавателя, так же живо интересующегося моими видениями.

— Придумываете, как так соврать, чтобы я не понял, что врете? — напомнил о себе куратор.

Нет бы ушел по своим делам и оставил меня в покое. Мне к анатомии готовиться и к некромагии, и вообще в библиотеку нужно…

— И в мыслях не было.

— Тогда… Не в коридоре же секретами делиться? Предлагаю для создания более… доверительной обстановки пройти в кабинет.

— Нет! Только не в кабинет! — воскликнула я, напугав саму себя такой бурной реакцией и вызвав очередную снисходительно-брезгливую гримасу на лице куратора.

Взяла себя в руки и уже более спокойным тоном добавила:

— Можно и здесь, все равно нет никого.

И только я так сказала, по коридору прогарцевала парочка парней в темном. Их стремительный галоп был остановлен взглядом Витравена и начарованной им же воздушной стенкой, в которую опоздавшие влипли, как мухи в сироп.

Он еще и стихийник ко всем прочим своим талантам?

— Отделение, курс, имена, — отчеканил куратор.

— Вы же и так нас знаете, профес…

Приятель заговорившего дернул товарища по инциденту за рукав и назвался. Болтун — следом.

Витравен доброжелательно улыбнулся, велел им отправляться на урок, а после зайти в деканат, спросить у секретаря список заявок для помощи факультету и благородно выбрать из него пункты один и восемь.

Парни переглянулись, в этих загадочных местах для отработки им бывать не доводилось, поэтому Витравен, улыбаясь еще более доброжелательно, пояснил:

— Утилизационная и хладохран в морге. Только не перепутайте ваши трупы с целительскими. Случится грызня, получите еще по одному взысканию. Свободны.

Парней как ветром сдуло, а куратор повернулся ко мне. Все с той же милой улыбкой. И почему я не сбежала, пока он на опоздавших отвлекся?

— Теперь с вами, Айдин.

Мое желание остаться в коридоре разумному объяснению не поддавалось. Интуиция решила, что место действия в видении — кабинет? Вполне логично, ведь там бывают оба темных профессора, но обосновывать спонтанные догадки — дело темное настолько, насколько было темно в увиденной, а скорее ощущаемой мною сцене.

— Вы первый, куратор.

— Почему я?

— У вас куда больше рычагов давления, если я откажусь. Все, можно сказать. А у меня только ваше слово лерда, — Витравен хмыкнул, — и магистра.

— Хорошо, Айдин, — вдруг согласился он, сокращая расстояние и вынуждая меня отступить в угол.

В уровнях с минусом не было окон по понятным причинам, зато имелись небольшие, похожие на окна углубления, в которых размещались какие-нибудь картины эпических битв или высказывания знаменитых магов прошлого. Там, куда меня оттеснил Витравен, висела панель с высказыванием основателя академии Глада Мортравена: «Ты еще не все знаешь о магии». Очень мотивирующе. Эту фразу я и в библиотеке видела. Не удивлюсь, что она буквально везде висит…

— Лерд? — начиная нервничать проговорила я, слишком уж близко подошел мужчина, а отступать больше было некуда, мне под коленки уперся край фальшивого подоконника, а затылком я касалась угла таблички.

В ушах начинало шуметь. Если подойдет ближе — точно что-нибудь случится. Очередное видение, как минимум.

— Однажды, очень давно, я потерял… всё из-за такой вот рыжей наглой… ведьмы, — тихо и очень страшно произнес куратор, зажигая в темных глазах по алому огоньку, будто был одержим.

— Спорный момент, — шепотом возразила я, не в силах оторваться от магнетически притягательного взгляда, — вы ведь живы, а значит — не всё.

Нас разделяло от силы полтора шага. Захотелось быстро застегнуть пуговицы на пиджаке, будто бы это могло создать дополнительную защиту, но я лишь сильнее вцепилась в ремень сумки.

— Согласно предсказанному ею же, я и существования лишусь. Причиной этому будет опять же рыжая провидица. А меня моя теперешняя жизнь вполне устраивает. Как по-вашему, Айдин, основания для неприязни достаточные?

Да уж… У себя в воображении я, беззвучно хохоча, кралась с кинжалом к задремавшему за каким-то гипотетическим столом куратору. Спящим он выглядел совсем неопасным и очень… привлекательным, но нет, нет и нет, я здесь для того, чтобы… Глаза спящего открылись. Пронзительно синие глаза.

Я вздрогнула.

— Айдин. Я жду откровений, — прервал фантазию Витравен.

С глазами у него было всё в порядке. Черные, неприятные, с огоньком. Бес. Натуральный бес.

— Мы… У нас… У нас с вами было. В кабинете. Кажется.

— Было? — выражение его лица сложно было определить. — Было что?

— Вы меня целовали и…

— И?

— И.

Вот же, а ведь придумала, как именно сказать. А тут все слова из головы вылетели, и получается какое-то беспомощное блеяние.

— Вы случайно свои сексуальные фантазии с ясновидением не перепутали, Айдин?

— Нет!

— Почему вы так уверены? — Глаза издевались.

— Вы мне… Вы мне неприятны, куратор Витравен, несмотря на… — Я запнулась.

— Ну же, Айдин, обещаю, что не стану… наказывать за хамство.

— На это вот всё! — Я взмахнула руками, обозначая высокую фигуру, привлекательное лицо, плечи, руки, обтянутый рубашкой и жилетом торс и непомерное эго. Сколько влезло. Чтобы объять необъятное, нужны руки раза в три длиннее.

— Лаконично. Вас проводить, Айдин? Вам же куда-то нужно? В общежитие? В библиотеку? К целителю? Вы бледная. И вообще неважно выглядите. Нужно лучше питаться, Айдин, а то вся красота, — он тоже как-то руками развёл, вернее, очертил, — пропадёт.

Что? Да ему самому к целителю…

— Достаточно доброжелательно, Айдин? Или ещё доброжелательнее?

— Достаточно, куратор. Вы и так… перестарались.

Я бочком по стенке отодвигалась от Витравена. Такой он пугал куда основательнее, чем в своем обычном язвительно-презрительном образе.

— Не нужно меня провожать. Пожалуйста. Спасибо за откровенность, я пойду.

Посчитав расстояние достаточным, я развернулась к нему спиной, рванула прочь и едва не упала, запнувшись о задравшуюся паркетину.

Одновременно с прозвучавшим гонгом Витравен протянул руку. Инстинктивно, скорее всего.

От протянутой руки я шарахнулась, как бес от изгоняющего заклятия, но жест был замечен. Многими. Всеми, кто в этот момент оказался в этой части коридора.

Особенно усиленно замечали взявшиеся откуда-то вдруг Вероника Сильф и Орхидея Лайз. Те самые главзмеи, с которыми я, по словам Эвила, якобы вожусь.

24

— Доброе утро, — поздоровалась я, улыбаясь так, что скулы свело. Лучше уж главзмеи, чем царь скорпионов. — А что вы здесь делаете так рано? Разве у нас расписание поменялось? Вроде не было же занятий.