Личная (не)приятность темного магистра (СИ) - Вересень Мара

— На обеде была? А в библиотеке? — сыпал вопросами Кир.

— Была. В библиотеке. На обеде.

— И что?

— Ничего. А что?

— Там вилка. Две вероятностные последовательности с прогнозом «или/или».

— А! У вас прогнозирование было? И ты теперь проверяешь, правильно ли посчитал? — выдохнула я, потому что сразу подумала про вилки в столовой, а не про те вилки, которые в предсказаниях.

В столовой я сидела рядом с Вероникой и Орхидеей. Не такие они и противные, если подумать. Просто красивые очень, вот и дерут носы. Сказала, что приду. Только опять забыла спросить, когда намечается вечеринка. Ничего, спрошу на занятиях.

Нам вдруг изменили расписание. Поставили занятие лерды Шмель по земельной практике на полигоне на полтора часа раньше. Если бы не села к девчонкам, не узнала бы.

Я так ни с кем особенно и не общалась. Разве что Денер иногда предлагал проводить или я спрашивала у него что-нибудь по учёбе. Может, потому и предлагал, что спрашивала?

Кир испарился куда-то, пока я задумалась. Я отмерла и вернулась в общежитие, переоделась в штаны с ботинками. Лучше было бы душ принять, но уже не успею. От волос всё ещё пахло сладким, только запах больше не раздражал, а казался приятным. И Триш казалась приятнее, чем обычно, но она спряталась от меня в шкаф и гудела оттуда, зажав нос, что у нее от меня слёзы из глаз.

— Шевелись, рыжая! — прикрикнул Эвил, когда я приближалась к учебному корпусу.

Наша группа призывающих, группа практиков и группа проклятийников толклись у крыльца. В дверях стояла лерда Шмель и, повернувшись лицом в холл, шипела и возмущалась на произвол и подставу. Потом обернулась, поманила пальцем своего любимого в этом семестре адепта.

Эвил приуныл, поднялся, затем вернулся и принялся командовать. Практики и проклятийники отправились на свой участок, а мы, призывающие, вместе с Эвилом на другой.

Это было не первое занятие с лопатой наперевес, но первое, где нам нужно будет усмирять условно-беспокойные останки. Неужели Эвил настолько хорош, что его отправили с непрофильной группой как помощника преподавателя?

Перешучиваясь, подошли к полигону. Так назывались пронумерованные участки учебного кладбища. Участок, куда отправили нас, внешне напоминал огород — разделенные дорожками прямоугольники. В каждом прямоугольнике тренировочный беспокойный мертвец, не подающий признаков активности без команды.

Узкий длинный сарай, где хранился инвентарь, закрывал большую часть поля, и возящихся на поле адептов-природников, чей участок граничил с нашим, мы заметили только когда с лопатами наперевес обогнули строение.

— Ой, кажется, любители цветочков всё за нас сделают! — рассмеялся кто-то из ребят. — Гляньте, у них уже не только выросло, но и зацвело.

Над тренировочным кладбищем романтично и по-весеннему вспархивали мелкие розоватые лепестки.

Эвил рванул вперед, мы следом. Два крайних ряда радовали глаз розовыми кустами различных сортов.

— Очуметь, ботва! Вы что тут натворили? — Эвил угрожающе выставил вперед черенок лопаты, будто древний воин копье.

Мы рассредоточились по сторонам, чтобы удобнее было наблюдать. Парни старательно делали сердитые лица, хотя у половины эти лица дергались от сдерживаемого смеха, девчонки предвкушали представление. Мне тоже стало весело. Слишком обескураженно выглядели адепты-природники и слишком уж старался изобразить страшного некроманта Тернел.

— Эвил, а что такое? — спросила я. — Красиво. Ты же всем говоришь, что эльф. Разве эльфы не любят цветы? Пахнет хорошо…

Я мечтательно прищурилась, любуясь бутонами и сочными листьями.

— Что такое? Да они на наше поле залезли! — возмутился Эвил и снова наехал на «захватчиков». — Это наше поле, зеленые! Второй полигон! Ваш вон там, по другую сторону от дорожки. Или ее просто так мелом посыпали по-вашему?

Реакция на возмущения были разные. Парень, что, кажется, был у природников за старшего, побледнел и покрылся пятнами. Одна из девчонок, впрочем, не одна, кокетливо трепыхала ресницами «грозному некроманту».

Эвил приосанился и задрал нос еще выше.

Стойте-ка, а ведь он как раз факультет стихийной магии заканчивал, когда его перевели. И не жаль ему своих почти коллег гонять? Ясно же, что ребята на нашем поле не специально кустов насадили. Вон на их части «грядки» почти такие же.

— В общем так, лютики-незабудки, или вы свою красоту сами выкапываете, или наша красота, над которой вы все это нарассаживали, выкопается и побежит вам спасибо говорить. Раз…

Эвил воткнул лопату у ближайшего куста.

Чуя, что сейчас Тернел заработает очередную отработку, цапнула его за рукав, но парень отмахнулся и приподнял руки, которые окутались лиловым свечением.

— Два, — продолжил он.

Кусты задергались, роняя лепестки, будто собирались пойти погулять.

— И-и-и, — протянул Тернел.

Парни за его спиной уже шепотом ставки делали, успеет ли Эвил до прихода преподавателя заставить взбудораженных мертвецов выбраться.

— Давайте мы профессора позовем, чтобы он работу принял, а потом можете эти цветы хоть на венки пустить, — предложила девушка, которая строила недоэльфу глазки, — я вам даже лент отрежу.

— Обязательно, — покивал тот, все еще удерживая плетение. Кусты продолжали дергаться, под одним даже костлявые руки высунулись. — Обязательно подождем. А чей профессор раньше придет? Наша лерда Шмель или ваш этот… Как его? С бородавкой… Да без разницы?

Тут парень-природник, на которого все поглядывали в надежде на разрешение конфликта, вздрогнул, будто его щипнули, и стремглав помчался к учебному корпусу стихийников.

— Тернел, да хватит, все уже поняли, что ты велик и могуч, — вздохнула Вероника. — Вон лерда Шмель идет, сейчас всё решат. Вы как хотите, а я себе грядку выберу и начну. Тут участков без кустов на всех хватает и так. Даже мило вышло, пахнет хорошо. Ой, что сейчас будет…

— А пусть Айдин скажет, — предложил коренастый кудрявый парень, кажется, Нойт или Найт. — Она же предсказательница. Айдин, что видит твой третий глаз и слышит третье ухо?

Я прыснула, представив третье ухо на макушке. Кажется, цветочный запах от экспериментальных кустов действовал не хуже, чем брызгалка Вероники.

— Сейчас подойдет лерда Шмель, — задорно ответила я, улыбаясь крепышу, — посмотрит на Эвила и скажет: «Копайте, Тернел…»

— Копайте, — договорила вместо меня в тишине подошедшая профессор. — Что замерли? Это всех касается. Рассредоточились по свободным некрасивым и скучным квадратам, а вам, Тернел, как почти выпускнику стихийного, достаются красивые. Раз уж вы и так их расшевелили.

26

— Эвил! — восклицала я, нарезая круги вокруг парня. — Я настоящий некромант! Видел? Ты видел? Я вот так! А оно вот так и оп! А я ух! Обалдете-е-еть!

Я повисла у него на руке, расплющившись лицом о плечо и преданно заглядывая в глаза старшему товарищу по лопате.

— Ага, — сказал Тернел. — Что-то ты мне не нравишься, Адаминочка. Вернее, нравишься, веселая, ласковая, глаза блестят, штаны эти твои… Подозрительно.

Он сверлил меня пристальным взглядом, стряхивать не спешил, наоборот, бережно поддержал и стал при этом такой серьезный и…

— Эвил, ты такой красивый, — выдохнула я, — такой сильный и грозный, а как копал!

— Ну-у-у, если тебе прям вот так приспичило… И если только чисто по дружбе, без всяких там… До пятницы я совершенно свободен. Могу даже в кофейню сводить для соблюдения протокола. Идем?

— Ой нет, сейчас я в кофейню не могу, мне к Мортравену в библиотеке готовиться. И надо побыстрее, а то вдруг не успею или куратор передумает и свой конспект отберет…

— Что еще за бред? Какие конспекты?

Парень остановился, задумчиво пощупал мне лоб и затылок.

От пальцев стало щекотно, я захихикала и отлепилась от него. В голове немного шумело, наверное, от перерасхода энергии, но после манипуляций Эвила шум притих.

— Странная ты сегодня, рыжая. Очень странная. Я бы на твоем месте часок вздремнул, вон как тебя накрыло. Селекционных роз на полигоне нанюхалась что ли? Или это они про тебя?