Соломенное сердце (СИ) - Алатова Тата

Даня почти засмеялся, представив себе любовь с духами гор, но вовремя вспомнил, что от смеха у него губы закровят, а Поля расстроится. Да от такой любви того-этовалка отвалится!

— Силен старший княжич, — весело заметил он.

— Смотрите, — прервала их Поля и притормозила возле крутого склона. Все высыпали из машины, чтобы увидеть густой дым, который темными облаками укутывал лежавшие внизу леса.

— Шайн меня навести, — мрачно протянул Даня, не ожидавший, что анки настолько разошлись. Площадь пожара казалась огромной.

— С ума сошел, — испуганно дернулся Ленька, — накличешь ведь.

Он смотрел на дым со страхом, но в то же время решительно и упрямо.

— Что это нашло на анков? — сам себя спросил Даня.

— Да они же духи, — ответил Ленька таким тоном, будто это все объясняло. — Вот и пакостят людям…

— Дурак ты, хоть и батюшка, — припечатал его Даня. — Молишься ушедшим духам и забываешь, что духи — капли их силы. Просто так, из вредности, духи не станут вредить людям. У них всегда есть свои причины…

Он огляделся по сторонам, присмотрелся к сочащейся влагой, покрытой мхом выпуклости пологой горы, с вершины которой они спускались, подошел ближе, почтительно поклонился — трижды.

— Горы вечные, горы мудрые, — заговорил торжественным речитативом, — вы память людей, вы совесть людей, непоколебимые, нерушимые, неподвижные… Я пришел без даров, но я хочу вам помочь.

По лишайникам будто рябь прошла.

За Даниной спиной непоседливый Ленька прошептал:

— Ха! И он думает, что это сработает?

— А ты посмотри на трещинки, — прошептала Поля ему в ответ.

Даня чуть улыбнулся. Он сомневался, что батюшка увидит, как меняются эти трещинки, похожие на морщинки на подвижном человеческом лице. Но Поля — Поля видела.

Она многое видела — кроме муннов почему-то.

— Скажи мне, всевидящий и всеслышащий, — попросил Даня проникновенно у откликнувшегося на его зов итра, — что происходит с анками у твоих подошв? И я успокою их.

Горы будто вздохнули. Далекое эхо принесло едва слышное:

— Я слышу стоны вьеров, их леса гибнут. Я слышу стоны анков, они рвутся на волю.

Лишайники притихли, трещинки снова стали неподвижными: итр сказал все, что хотел. Даня на всякий случай снова поклонился, трижды. Попрощался и вернулся к остальным.

Ленька маячил за спиной Поли, нависая над ней, — будто хотел спрятаться за тонкой невысокой фигуркой.

— Никогда не видео разговаривающих с духами, — заявил он завистливо, сжимая в ладони свою ладанку. — Я и сам в юности пытался — по самоучителю Буковского, но мне ни разу никто из духов не ответил.

— Буковский шарлатан, — ответил ему Даня рассеянно.

— Зато я пытаюсь докричаться до богов, — Ленька вроде как утешал сам себя.

— Молодец. Ты знаешь, что у тебя по мунну за каждый плечом? Сплетничают, болтают разное.

— Да ты врешь! — Ленька подпрыгнул, закрутился волчком, словно стараясь отогнать комаров.

— Поехали, — Поля сердито вернулась к внедорожнику.

— Ну, не знаю, — Ленька все еще бестолково махал руками, — площадь огня слишком большая, чтобы с ней совладать. Может, пора объявлять эвакуацию?

— Мы едем, — крикнула Поля, — с тобой или нет.

Батюшка без особой охоты поплелся к ним.

— Охотники Сытоглотки ни за что не эвакуируются, — Поля так резко сорвалась с места, что едва дождалась, пока он сядет внутрь. — Да и некуда бежать — дальше-то Златополье. Даня, ты понял, о чем сказал итр? Что значит — анки рвутся на волю?

— Что кто-то призвал их в Сытоглотку и запер их там? Они подают единственный сигнал о помощи, на который способны. Но люди никогда не пытаются просто поговорить…

Побледневший от нервов Ленька угрюмо молчал, обнимая свое единственное оружие — балалайку.

Стоило им свернуть с узкого серпантина на широкую дорогу, ведущую к Сытоглотке, так они сразу увидели, как много людей тянется в ту сторону. На лошадях и ослах, пешком и на велосипедах, они спешили на помощь охотникам. Все послушно расступались, уступая место автомобилю, и не удивлялись тому, что княжеский курьер, единственный человек в Высокогорье, у кого был бензин, тоже здесь.

Поля сбавила скорость, ехала аккуратно, объезжая ослов, Ленька все крутился, как будто сплетников-муннов так легко было отогнать. Они и к Поле прилипли, еще с ночи, но у Дани пока не было возможности с этим разобраться. Тут следовало дождаться рассвета, самых первых, самых юных солнечных лучей.

Уже перевалило за полдень, и бутерброды, которые они слопали рано утром, давно переварились, но ни Поля, ни Даня и не думали об обеде. Горький запах гари, разъедающий легкие и души, отбивал всякий аппетит.

Видимость все ухудшалась, воздух казался сизым, в нем кружился пепел.

Невысокая, крепко сбитая женщина, появившаяся перед самым автомобилем, заставила их остановиться.

— Дальше не проехать… Скажите мне, что хоть вы привезли с собой лопаты, — сказала она озабоченно. — Прутся с пустыми руками, бестолочи.

— Лопат у нас тоже нет, — признался Даня. Он выскочил из автомобиля и принялся энергично рыться в своих рюкзаках. — Но я лучше, чем лопата.

— Ты Поля? — женщина не обратила на него никакого внимания. — Горыч про тебя рассказывал. Я его сестра, Арра.

— И про тебя он тоже рассказывал, — они обменялись рукопожатием. — Горыч и его родня. Тема бесконечной трепотни на КПП.

— Батюшка Леонид, — солидно представился Ленька. — А вон тот — разговаривающий с духами, настоящий. Я сам видел.

Арра впервые глянула на Даню — цепко, внимательно. Без того самого кокетливого огонька, который вспыхивал в глазах многих женщин.

— Мы пытались выйти на контакт с анками, — сказала она, — и в треске огня услышали отрывочные слова. Разобрали только «плющ» и «больно».

— Понятно, — Даня закашлялся, нашел руны чистого дыхания, налепил на свое плечо, на Полино, кинул одну Леньке, а остальную пачку передал Арре. — Плющ, значит. Так что у вас тут случилось перед началом пожаров?

Арра непонимающе нахмурилась.

— Что случилось?

— Что-то обидное, например. Кто-то кого-то очень сильно расстроил. Так, чтобы кто-то кому-то решил отомстить.

Вокруг сновало множество людей, все куда-то спешили, куда-то неслись.

Арра думала.

— А, — вспомнила она, — изгнали Федоровского, сойдет такая история? Сорвали нашивку охотника, отобрали оружие и дали пинка под зад.

— Ага. Расскажешь по дороге, — Даня протянул Поле ее рюкзак, на этот раз довольно легкий. Нацепил свой.

Арра не стала спорить. Передала кому-то руны, вопросительно посмотрела на Даню.

— Что с собой брать?

— Священника. Ленька, попрешься с нами?

Бедолага совсем побелел. Даже местами позеленел.

— Да ладно, будет весело, — подмигнул ему Даня.

Глава 13

Раньше Поля не бывала на пожарах и понятия не имела, что так сильно боится большого огня. Та часть ее разума, которая по-прежнему принадлежала соломенной кукле, корчилась от ужаса. Та же часть, что подчинялась человеку, схватила Даню за руку.

— Что? — тут же спросил он, обернувшись к ней.

— Страшно, — шепнула Поля.

Он нахмурился, внимательно глядя на нее. Аккуратно заправил прядку пшеничных волос за ухо.

— Анки не тронут тебя, — сказал Даня уверенно, — никого больше не тронут. Вряд ли они сами рады тому, что происходит… Арра, что там с Федоровским?

Охотница бросила на Полю испытующий взгляд, не зная, насколько откровенной может быть. Прежде им не доводилось встречаться лично, но благодаря Горычу они обе знали друг о друге. Поля никогда не ведала нужды, и деньги ее мало интересовали — княжеская семья всегда заботилась о том, чтобы у приемной дочери было все необходимое и даже чуть больше. Нет, в роскоши никто из Лесовских не купался, включая юных наследников, но они вкусно ели и носили хорошую одежду, а княжна Катя и Поля время от времени получали и украшения. И та, и другая довольно равнодушно, надо сказать. Княжна Катя мечтала о власти, а не побрякушках. А Поля… ну куда ей было надевать браслеты, кольца и сережки? Баранку крутить при параде?