– Мне кажется, мы что-то упускаем, – я взяла со стола бокал с прохладительным напитком и сделала большой глоток, чтобы утолить жажду. – Что-то, что лежит на самой поверхности, но мы это в упор не видим. Какую-то очевидную деталь, которая может перевернуть все наше расследование с ног на голову.
– Постарайтесь хотя бы сегодня не думать об этом деле, а дайте себе возможность отвлечься и расслабиться, – попросил мужчина, и я поняла, что он прав. Мне нужно немного отдохнуть, чтобы потом с новыми силами ринуться в бой и штурмовать эту неприступную загадку.
Глава 10.
Удивительно, но я действительно получила настоящее, почти забытое удовольствие от вечера и от танцев с Дюбуа – ровно с того момента, как позволила себе расслабиться и по его мудрому совету отбросила в сторону мысли о преступлении. Я кружилась в танце, и, к моему изумлению, у меня это неплохо получалось. В какой-то момент я поймала на себе осуждающие и, чего греха таить, немного завистливые взгляды дам.
В их глазах читалось нескрываемое удивление и даже легкое раздражение. Тогда я осознала, что умудрилась нарушить чуть ли не все мыслимые правила этикета, протанцевав весь вечер с одним-единственным кавалером. Леди Долорес несколько раз подплывала к нам, словно величественный корабль, обводя нас взглядом, полным явного одобрения. Затем она покровительственно брала меня под руку и уводила на светскую прогулку по залу, всем своим видом демонстрируя, что я чуть ли не член их семьи, ну или вот-вот стану им. Я была уверена, что светское общество с превеликим удовольствием перемывало мне косточки за моей спиной, пока я, измотанная танцами и переполненная впечатлениями, проваливалась в сон, ощущая приятный гул в ногах и легкое пьянящее головокружение. В голове еще звучала музыка, а в памяти всплывали моменты танца, улыбка Дюбуа и его горячая рука на моей талии.
И знаете, я вдруг по-другому взглянула на всю эту ситуацию, на свое внезапное попадание в этот странный, но завораживающий мир. Я ведь молода! У меня появился второй шанс прожить жизнь, совершенно непохожую на ту, что осталась позади. Шанс наверстать упущенное. Там, в прошлой жизни, я, юная и глупая, просиживала штаны за учебниками, даже на танцы времени не находила, не то что на какие-то свидания. Родители вбили в голову установку: сначала – карьера, достижения, а уж потом – свидания, любовь, вот это щемящее томление в груди от чьего-то взгляда. Но, как это часто бывает, жизнь пронеслась мимо, и когда я, наконец, "добилась чего-то", все остальное оказалось как-то не ко времени, не по статусу, словно поезд ушел. А здесь, сейчас, я могу дурачиться, танцевать до упаду, веселиться и даже поступать необдуманно, легкомысленно, поддаваясь порывам сердца. Мне ведь положено по возрасту! Это как глоток свежего воздуха, как освобождение от многолетней клетки.
Поэтому, уставшая после танцев и переполненная новыми будоражащими эмоциями, я проспала как убитая и открыла глаза лишь от настойчивого стука в дверь. Бросив взгляд на часы, я поняла, что уже почти одиннадцать. Осознание, что я безнадежно опаздываю на работу, подбросило меня в кровати, и я в чем была пулей помчалась открывать. На пороге стоял Дюбуа, и, увидев меня в полупрозрачной поношенной сорочке, сквозь которую просвечивал силуэт моего тела, он судорожно выдохнул и буквально затолкал меня обратно в комнату. Правда, и сам оказался внутри. Сердце бешено заколотилось. Вернее, я оказалась прижатой к стене, ощущая холод камня спиной, а его губы – в опасной близости, в сантиметре от моих. В его глазах я увидела смесь желания и легкого гнева.
– Еще раз откроешь дверь кому бы то ни было в таком виде – я тебя покусаю! – прорычал он и впился в мои губы долгим страстным поцелуем, от которого у меня подкосились ноги, и я инстинктивно вцепилась в полы его пиджака, чтобы не упасть. – Хотя нет, я тебя просто запру в своем доме, – и снова поцеловал, на этот раз еще глубже и требовательнее. – В спальне, – и прижал меня к себе так, что я ощутила, что всколыхнула в этом мужчине его горячее желание. Сразу стало понятно, о чем он думал, когда говорил про меня, запертую в его спальне.
Видимо, он уже решил, что вопрос с нашей помолвкой решен, и теперь считает, что имеет право командовать мной и указывать, в каком виде принимать гостей. Возмущение клокотало во мне, но сейчас было не до этого.
Воздух в комнате словно загустел, стал тягучим и обжигающим, искры пробежали по коже от одного только его прикосновения. Мозг отчаянно пытался обработать информацию, переварить этот неожиданный поворот событий, унять дрожь в коленях.
– Кажется, вы приехали ко мне не для этого, – пробормотала я, с трудом переводя дыхание, когда его губы, наконец, освободили мои из сладкого плена.
– Вы не явились на работу, и я начал волноваться, – проворковал мужчина и лизнул мочку моего уха, отчего по телу пробежала стрела удовольствия, а внизу живота разлилось тепло.
Его слова звучали как оправдание, но тело выдавало совершенно другие намерения. Я чувствовала, как его руки скользят по моей спине, обжигая кожу сквозь тонкую ткань сорочки, а пальцы зарываются в волосы, нежно массируя кожу головы. В голове мелькнула мысль, что надо бы сказать что-то умное, что-то, что вернет ситуацию в рамки приличия, но язык словно приклеился к нёбу. Да и если честно, сопротивляться особо не хотелось. Вчерашние танцы разбудили во мне какое-то давно забытое желание быть желанной, быть красивой, быть… женщиной.
Собрав остатки самообладания, я все же сумела отстраниться, упершись руками ему в грудь.
– Жофрей, вы по-прежнему мой начальник, и давайте не будем об этом забывать. У нас есть работа. У нас сегодня встреча с Эвергрином, – сказала я, стараясь придать голосу строгость, но получилось скорее жалобно. Он усмехнулся, и эта усмешка прошлась по мне новой волной мурашек, заставив сердце бешено колотиться.
– Работа подождет, – прошептал он, – особенно если учесть, что вы, судя по всему, на нее уже опоздали.
И снова поцелуй, на этот раз более нежный и медленный, словно дающий мне возможность остановить его. И я остановила. Хотя, если честно, не хотела. Прямо боролась с собой. И все же разум и здравый смысл победили, хотя далось это нелегко.
– Не подождет, – я уперлась руками в его грудь, стараясь сохранить твердость в голосе, и Дюбуа отпустил меня, отступив на пару шагов и выпустив из кольца своих рук. В его глазах читалось разочарование, но и какое-то понимание.
– Ты права, – кивнул он, проведя рукой по волосам. – Собирайся, нам нужно ехать в дом Александра Эвергрина.
– Зачем? – я удивленно посмотрела на Дюбуа, пытаясь унять дрожь в коленях и привести мысли в порядок.
– На него совершено покушение, – криво усмехнулся мужчина, и в его взгляде промелькнула тень.
– Покушение? Когда?! Он жив? Задержали нападавшего? – я сыпала вопросами, забыв о пикантной сцене, что только что разворачивалась между мной и Жофреем. Сердце бешено колотилось от тревоги.
– Сам толком ничего не знаю, – недовольно нахмурился Жофрей, в его глазах читалось беспокойство. – Эвергрин прислал слугу с запиской. Но жив – это точно. А вот насколько серьезным было покушение, мне неизвестно, – в его голосе сквозила досада от недостатка информации.
– Тогда нужно немедленно выдвигаться к нему! – я решительно кивнула, заодно лихорадочно соображая, во что бы мне переодеться. Визит официальным не назовешь, так что моя следственная форма отпадала, воздушное платье, в котором я посещала скачки, тоже не подходило, а о парадно-выходном я и вовсе молчу. Остается только убого-серое, которое я носила, когда обучалась в пансионе. Воспоминания об этом наряде не вызывали у меня приятных эмоций. – Подождите меня в карете, я оденусь и спущусь к вам.
– У вас есть время умыться, – хмурится Жофрей, окинув меня оценивающим взглядом. – А я пока схожу в карету за подарком, который вам привез.
– Подарок? – я вопросительно приподняла брови, заинтригованная.
