Тьма и Свет - Пол Томпсон

Китиара поднесла бутылку с водой к пересохшим губам. Прохладная, сладкая вода Кринна текла между ними. «Всего лишь глоток» – подумала она: «эти две пинты – все, что у тебя есть».

Стурм задал хороший темп своей сильной, длинной походкой. Он сменил меховой капюшон на свой боевой шлем, прекрасные Соламнийские железо и кожа с двумя медными рогами, торчащими из висков. Он шел справа от марширующих гномов. Китиара, стоявшая слева и чуть позади, перешла на легкий, экономный бег, который не должен был быстро утомить ее.

Они шли ровным маршем почти два часа. Стурм потребовал отдыха, и гномы на телеге громко запротестовали. Они хотели проделать весь путь за один раз, но Стурм настоял. Скоро они доберутся до холмов.

Они сели в кружок, держа тележку за спиной. Китиара демонстративно отодвинулась от Стурма. Он вздохнул про себя. Что он должен сделать с этой женщиной?

Соламнийские рыцари считали, что с женщинами всегда следует обращаться вежливо и уважительно, даже если их поведение этого не заслужило. Это было достаточно ясно. Стурм очень уважал Китиару как воина. Его беспокоила ее моральная распущенность. Она жила с таким упоением, сражаясь и любя с такой страстью, которую он не мог понять. Но какие у нее были обязательства? «Именно узы, которые мы создаем, защищают нас от невзгод» – подумал он. Она высмеивала благочестие и богов. Она участвовала в набегах и убийствах, которым не хватало справедливости и чести. Где же сердце Китиары?

Стурм прислонился к повозке. Как его мать и отец ладили, когда впервые встретились? Они очень любили друг друга, хотя оба были гордыми и независимыми. Он снова увидел сцену во дворе замка Светлый Меч, когда его родители виделись в последний раз. Они обнялись, но не поцеловались, потому что вокруг них падал снег.

Снег.

Холодок пробежал по телу Стурма так сильно и быстро, что у него застучали зубы. Багровый пейзаж Лунитари поплыл перед его глазами и исчез. Он был в самом эпицентре воющей метели! Местность была незнакома, но он знал, что это Кринн.

Он увидел шеренгу людей, всего четверо, пробирающихся по глубокому снегу. Они были завернуты в старые одеяла и полоски меха, а в прорехах их плащей виднелся ржавый блеск доспехов. Ножны врезались им в ноги, когда они пробирались через пустынный ледяной лес.

– Стурм? Стурм!

Он моргнул и увидел склонившуюся над ним Китиару.

– Что? – слабо спросил он.

– Да что с тобой такое? Ты смотришь в пространство и стонешь. Ты что, заболел? – спросила она.

Он поднес руку к лицу. Его кожа была ледяной!

– Не знаю, – ответил он. – Мне вдруг показалось, что я нахожусь где-то в другом месте.

Раздражение исчезло с лица Китиары.

– Где? – спросила она.

– Я... Я не знаю. Это был Кринн… там была метель, и там были люди. Они заблудились в лесу. – Он потряс головой, чтобы прояснить мысли. – Я не понимаю.

– Я тоже. Может, спросить у Погодника? – предсказатель погоды имел кое-какие познания в медицине.

– Нет, теперь все в порядке. – Он встал. Разреженный, прохладный воздух Лунитари казался ему благоухающим. Стурм глубоко вдохнул и выдохнул. – Пошли отсюда, – сказал он.

Гномы вскочили и заняли свои места вокруг повозки. Канат и Слесарь толкали, а Румпель и Лесоруб тянули, чтобы завести повозку. Но пока они отдыхали, под тяжестью телеги колеса погрузились в рыхлый дерн. Повозка слегка покачнулась, но не выехала из колеи.

– Страдающие боги, – вздохнула Китиара. Она встала между Румпелем и тележкой и ухватилась левой рукой за шест. – Отпусти! – сказала она. Она отклонилась назад, сухожилия на ее шее напряглись, и... треск! Шест сломался прямо там, где его держала Китиара. Она и Румпель отшатнулись назад.

– Она сломала фургон! – сказал Слесарь.

– Ерунда. Этот шест из цельного дерева, два дюйма толщиной, – сказал Наводчик, ковыряясь в обломке.

– Должно быть дефект. – сказал Манёвр.

– Нет, – ответил Наводчик. Он покосился на Китиару, которая все еще держала в руке сломанный шест. – Ты сломал его одной рукой.

Она молча держала шест обеими руками прямо перед собой. Согнув локти, Китиара согнула шест. Дерево с громким треском раскололось.

– Я и не знал, что ты такая сильная, – сказал Стурм.

– И я тоже! – ответила она, не менее удивленная.

– Вот, – сказал Румпель, поднимая один из обломков шеста с того места, где его уронила Китиара. – Сломай его еще раз. – Кусок был меньше фута длиной. Китиаре пришлось использовать свое колено для фиксации, но она сломала даже такой короткий обломок.

– Здесь что-то происходит, – сказал Наводчик, прищурившись. – За те двадцать часов, что мы провели на Лунитари, ты стала намного сильнее.

– Может быть, мы все становимся сильнее! – предположил Лесоруб. Он ухватился за другой конец шеста и попытался согнуть его. Его румяное лицо стало совсем багровым, но дерево даже не треснуло. Аналогичные усилия других, включая Стурма, не показали увеличения силы. Китиара просияла.

– Похоже, ты единственная получала этот дар, каким бы он ни был, – спокойно сказал Стурм. – По крайней мере, это будет полезно. Ты можешь освободить тележку?

Она щелкнула пальцами и с важным видом обошла тележку сзади. Китиара прижала ладонь к грузовому ящику и толкнула его. Повозка выскочила из колеи, едва не сбив с ног Слесаря и Манёвра.

– Осторожно! – сказал Стурм. – Ты должна научиться справляться с этой новообретенной силой, иначе ты можешь причинить кому-нибудь вред.

Китиара не слушала его. Она снова и снова водила руками вверх и вниз, словно желая ощутить силу, исходящую от ее странно увеличенных мышц.

– Я не знаю, как и почему это произошло, но мне это нравится, – сказала она. Стурм заметил новую развязность в ее походке. Сначала его странный сон (он был таким реальным), а теперь новая сила Кит. На красной Луне все было неестественно.

Четыре часа спустя холмы были уже в пределах досягаемости. Вблизи они выглядели странно мягкими, округлыми, как будто их разгладила гигантская рука.

Китиара взяла инициативу на себя, когда шаги Стурма замедлились. Он устал, и его скудный завтрак из бобов и воды был недостаточен, чтобы поддерживать его в лучшем состоянии. На самом деле, когда марширующие приблизились к шести с половиной часам пути от «Повелителя облаков», Китиара побежала вперед, чтобы первой достичь холмов.

– Кит, подожди! Вернись! – выкрикнул Стурм. Она помахала рукой и помчалась дальше.

Гномы остановили повозку у подножия холма. Китиара крикнула и помахала рукой сверху. Она скользнула вниз по склону и остановилась, столкнувшись со Стурмом. Он схватил ее за руки. Тяжело дыша, она улыбнулась ему.

– Оттуда видно очень далеко, – выдохнула она. – Холмы тянутся на многие мили, но между ними проложены широкие тропы.

– Ты не должна уходить одна, – сказал Стурм. Китиара перестала улыбаться и высвободилась из его объятий.

– Я сама могу о себе позаботиться, – холодно ответила она.

Гномы плюхнулись на землю, где стояли. Топот в гору значительно охладил их пыл перед маршем. Вопреки всем советам, они быстро выпили свой скудный запас воды и вскоре захотели еще.

– Если бы только мы могли найти источник, – сказал Манёвр.

– А если пойдет дождь, мы можем расстелить одеяла и набрать воды, – сказал Наводчик. – Ну что, Погодник? Может быть, пойдет дождь?

Провидец погоды, лежа на спине, слабо махнул рукой.

– Не думаю, что здесь когда-нибудь шел дождь, – сказал он ровным голосом. – Хотя мне бы очень хотелось, чтобы Реоркс создал его.

При этих словах над измученным гномом внезапно образовалась струйка пара. Пар расширился, сгустился и превратился в маленькое белое облачко шириной в три фута. Гномы и люди молча смотрели, как белое облако становится мутно-серым. Одинокая капля упала на неподвижного Погодника.

– Это не смешно, – пожаловался он. Глаза Погодника открылись как раз вовремя, чтобы поймать крошечный ливень, падавший из его личного дождевого облака.