Тьма и Свет - Пол Томпсон

– Гидродинамика! – воскликнул он.

Остальные гномы столпились под небольшим облаком, их круглые, обращенные к небу лица были в экстазе, когда на них падали дождевые капли. Подошел Стурм. Он провел по облаку рукой, и она оказалась насквозь мокрой. Затем облако исчезло так же быстро и таинственно, как и появилось.

– Это попахивает магией, – сказал Стурм.

– Я ничего не делал, – настаивал Погодник. –Я просто хотела, чтобы пошел дождь.

– Может быть, теперь у тебя есть способность исполнять желания, – сказал Манёвр. – Как Китиара обрела силу.

Гномы подхватили эту теорию и осаждали своего бедного коллегу шквалом просьб. Манёвр хотел жареные ребрышки. Лесоруб попросил бушель хрустящих яблок. Румпель хотел жареного поросенка с яблоками. Канат и Слесарь хотели булочек, с изюмом, конечно.

– Стойте, стойте! – со слезами на глазах взмолился Погодник. Он не мог вынести сразу столько требований. Стурм отогнал вопящих гномов. Остался только Наводчик, уставившийся на плачущего Погодника.

– Если ты можешь что-то пожелать, пожелай выключатель, чтобы починить корабль, – сказал он мудро. Остальные, включая Стурма и Китиару – были удивлены его мудрым предложением.

– Я... я хочу новый выключатель, чтобы починить наш двигатель, – громко сказал Погодник.

– Из меди, – сказал Лесоруб.

– Железо, – пробормотал Румпель.

– Тссс! – сказала Китиара.

Но ничего не произошло.

– Может быть, нужно использовать одну и ту же формулу каждый раз, – сказал Манёвр. – А как именно ты желал дождя?

– Я что-то говорил о Реорксе. – Реоркс, создатель расы гномов, был единственным божеством, которому поклонялись гномы.

– Так попробуй еще раз и упомяни Реоркса, – сказал Наводчик.

Погодник выпрямился во весь рост, все тридцать дюймов, и объявил:

– Я хочу, Реоркс, что у нас был медный…

– Железный

– … переключатель, чтобы починить наш двигатель!

Но ничего не произошло.

– Ты бесполезен, – сказал Румпель.

– Хуже, чем бесполезно, – добавил Лесоруб.

– Заткнись! – огрызнулась Китиара. – Он ведь пытался, правда?

– Мне очень жаль, – сказала провидица погоды между всхлипываниями. – Я хочу, чтобы снова пошел дождь. Тогда все будут счастливы. – Едва он это сказал, как над его головой образовалось новое облако.

Дождь обрушился на Погодника, образовав лужу в красной грязи Лунитари. Это было как-то оскорбительно, как будто Реоркс дразнил гнома. Тогда Погодник сделал редкую вещь – он разозлился.

– Гром и молния! – воскликнул он. Облако вспыхнуло один раз, и раздался слабый раскат грома.

– Ха, шторм! – воскликнул Канат.

– Это доказывает только одно, – сказал Наводчик. – Пределы силы Погодника. Он может вызвать дождь. Это все.

– Бесполезно, бесполезно, – сказал Румпель.

– Заткнись, – сказала Китиара. – Способность Погодника очень полезна. – Гномы тупо смотрели на нее. – Нам нужна вода, не так ли?

Как обычно, как только гномы были возбуждены, они приняли новую концепцию с раздражающим энтузиазмом. Доски были оторваны от телеги и вбиты в землю молотком Лесоруба. Канат разорвал их одеяла на длинные треугольники и сшил их вместе, оставив отверстие в центре образовавшегося круга ткани. Края одеяла были прибиты гвоздями к вертикальным доскам. Одно из брезентовых ведер Слесаря было поставлено под отверстие в центре одеяла.

– Погодник, сядь посередине и пожелай дождя, – сказал Манёвр.

Погодник подчинился, и вода была захвачена импровизированной воронкой и отведена к ожидающему ведру. Погодник сидел на мокром одеяле, мокрый и грязный, снова и снова желая дождя .

– Я хочу дождя. – Облако образовалось и окропило его. – Желаю дождя. – В ведро текла вода. Гномы поменяли ведро и оно тоже наполнилось. – Дождь, – сказал промокший, усталый гном. Бедному Погоднику это совсем не нравилось, но он хотел иметь побольше воды, чтобы избавить всех от мучительной жажды.

– Счастлив внести свою лепту, – сказал он ровным голосом, когда они наконец освободили его от одеяла, хлюпая в ботинках всю дорогу.

– Интересно, кто получит что-то следующий – сказал Манёвр, когда они вошли в первый овраг.

– Получит что? – спросил Румпель.

– Похоже, мы приобретаем новые способности, – сказал Наводчик. – Сила Китиары, дождь Погодника. Остальные из нас тоже могут получить новые способности.

Стурм обдумал заявление Наводчика. Его сон (если это был сон) был таким ярким. Может быть, это тоже часть таинственного процесса? Он спросил Наводчика, не может ли тот придумать причину, по которой это происходит.

– Трудно сказать, – ответил гном. – Вероятно, на Лунитари есть что-то, что сделало это с ними.

– Это воздух, – сказал Румпель. – Какие-то испарения в воздухе.

Чепуха! Это все из-за красных лучей, отражающихся от Земли. Красный свет всегда оказывает странное воздействие на живых существ. Вспомните эксперименты, проведенные Неуклюжим-Но-Любопытным-Доктором-Который-Носит-На-Лице-Тонированные-Линзы-В-Оправе…

– Тише! – сказала Китиара. Она подняла руку. Остальные выжидающе смотрели на неё. – Ты чувствуешь это, Погодник? – спросила она.

– Да, мэм. Солнце уже встает.

По небу с запада на восток пронеслась цепочка падающих звезд. Гребни красных холмов засверкали, и воздух наполнился едва уловимым звоном. Они все это чувствовали. Линия солнечного света поползла вниз по склону холма к затененным оврагам. На глазах у исследователей мягкий, губчатый покров холмов задрожал. На дерне появились бугорки. Бугорки двигались неприятно звериным образом, извиваясь и раздуваясь под малиновым ковром. Исследователям приходилось подпрыгивать, чтобы не наткнуться на движущиеся кочки. Потом одно бледно-розовое копьё проткнуло землю. Вращаясь медленными кругами, оно становилось всё длиннее и толще, по мере движения к солнечному свету.

– В чем дело? – выдохнул Слесарь.

– Я думаю, это растение, – ответил Лесоруб.

Еще больше розовых копий просачивалось сквозь землю и поднимались на бордовых стеблях. Другие бугорки образовывали различные виды растений. Толстые, шишковатые шары вздымались и надувались. Карминовые палочки лопались после того, как выросли прямо из дерна, и десятки паукообразных цветов падали на землю из их разорвавшихся стеблей. Поганки с пурпурными пятнами на шляпке и прелестными розовыми жабрами внизу появлялись и росли прямо на глазах у исследователей. К тому времени, когда солнце полностью осветило ущелье, каждый дюйм склонов был покрыт странной, пульсирующей жизнью. Только узкая тропинка на дне оврага, все еще затененная окружающими холмами, была свободна от быстро растущих растений.

– Мгновенный лес, – сказал Наводчик.

– Больше похоже на настоящие джунгли, – сказал Стурм, глядя на заросшую дорогу впереди. Он вытащил меч. – Нам придется прорубать себе путь.

Китиара выхватила меч.

– Это оскорбление честной стали, – сказала она, с отвращением глядя на яркие растения, – но это должно быть сделано. – Она подняла руку и врезалась в заросли, перегородившие тропинку. Обладая большей силой, она без труда отрубила розовые копья и паучьи палочки.

Китиара отступила назад. Отрубленные растения лежали на земле, извиваясь.

Из пней сочился красный сок, удивительно похожий на кровь. Она заметила, что ее меч был испачкан той же жидкостью. Поднеся лезвие к носу, она принюхалась.

– Я участвовала во многих битвах, – сказала она. – Я знаю запах крови, будь то человеческая, гномья или гоблинская. – Она убрала клинок от лица. – И это кровь!

Гномам это показалось ужасно интересным. Они сгрудились вместе над кровоточащими пнями, беря пробы крови. Румпель поднял отрубленный конец паучьей палочки. Она лопнула, и из нее вырвались восемь белых цветков. Румпель взвыл от боли. Каждый крошечный цветок бросал ему в лицо колючку.

– Стой спокойно, – сказал Погодник. С помощью костяного пинцета он выдернул шипы из лица своего коллеги.

Гномы наполнили пятнадцать кувшинов и коробок образцами лунных растений. Стурм и Китиара поговорили с глазу на глаз и решили пройти немного дальше. Если к вечеру они не найдут руды, то вернутся на корабль.