Свиток первый (СИ) - Зайцев Александр А.

— Приказ выполнен, — произнёс он наконец. Голос хрипел, как шорох камней. — Не идеально… но приемлемо.

И в этих словах я не смог разобрать — было ли там скрытое одобрение или же лишь усталое раздражение тем, что «оружие» ещё несовершенно.

Чужая рука убралась с моей груди. Наставник развернулся и пошёл прочь, растворяясь в сгущающихся сумерках. Но его присутствие оставалось рядом, давило на горло, как камень.

А потом всё оборвалось. Меня выкинуло из сна, словно грубым пинком в пропасть. С тихим приглушенным вскриком я открыл глаза.

Глава 8

Как только очнулся, сразу ощутил, как к горлу подступает тошнота. Я только что впервые в жизни осознанно отнял чужую жизнь. Пусть это произошло во сне, но решение было именно моим, полностью осознанным. И сон тот — вовсе не сон, а вырванный из глубин памяти Бин Жоу кровавый срез.

Головой я, конечно, понимал, что никого я на самом деле не убил. Что всё это было во сне, хотя, скорее всего, произошло и в реальности, просто несколько лет назад. Но убивал тогда не я, а Бин Жоу. Хотя нет, голем был только оружием, приговорил всех, зашедших на манеж, Наставник. Но эмоции, эмоции у меня были самые настоящие.

Несколько минут приходил в себя, постепенно успокаиваясь. Я и так знал, что мир, в котором оказался, довольно жесток, тем более наглядно видел примеры этого за те четыре месяца, пока мой разум пребывал в заточении. Но этот сон что-то задел во мне, что-то глубинное, заставив не только «узнать», но и в полной мере прочувствовать эту жестокость.

Вспоминая тренировки голема, я сел в одну из привычных для Бин Жоу позиций и сосредоточился на дыхании, стараясь очистить мысли. Сначала ничего не выходило: сознание цеплялось за обрывки эмоций и образов. Но постепенно дыхание выровнялось, тошнота отступила, и примерно через полчаса во мне даже пробудилось обычное простое желание поесть.

Если я хочу выжить, мне совершенно точно придётся убивать. И не только духовных зверей, монстров или чудовищ, но и людей. Иллюзий по этому поводу у меня не было. А раз так, то, чем быстрее я приму эту истину, тем лучше для меня самого. Увы, принять подобное на словах легко, но как поведу себя в реальности, когда придётся убить именно человека, я пока не знал.

Неспешно перекусил сыром, орехами и сухарями. К тому моменту, когда я закончил с этим нехитрым завтраком, солнечные лучи уже пробились над вершинами деревьев. Внимательно осмотрев окрестности и не заметив ничего опасного, я спустился со скалы.

С точки зрения стратегической выгоды, следовало продолжить движение на восток, постепенно огибая границы влияния Тёмного Источника. Но ради получения тактического преимущества я решил вернуться к чудовищной иве и отработать навыки, которые успел приобрести в сегодняшнем сне. Да, это грозило потерей нескольких часов, но я посчитал подобный расход времени вполне оправданным.

Вспомнить обратный путь труда не составило, и вскоре я вышел на знакомую поляну. Дерево-монстр явно не теряло этой ночью времени зря: более половины ветвей, отрубленных мной вчера, уже отросли заново. Пусть они и не были столь толстыми, как я помнил, но факт их быстрого восстановления впечатлял. Трава под стволом стала ещё гуще — похоже, «ива» умудрилась даже в таком израненном состоянии кого-то сожрать.

Бросив сумку на землю, я перехватил гуаньдао поудобнее и шагнул навстречу лесному чудовищу. «Ива» привычно зашумела — зло, раздражённо, но при этом как-то неуверенно, будто с тенью сомнения. Монстр явно запомнил меня и теперь готовился не к нападению, а к обороне. Его ветви жались ближе к стволу, а аура заметно уплотнилась, словно пыталась меня оттолкнуть.

Алебарда в моих руках лежала куда увереннее, чем вчера. Я лучше чувствовал её вес, баланс, инерцию и возможности этого страшного оружия. Бойня, пережитая мною во сне, явно не прошла даром.

Для преодоления ауры монстра я выстроил вокруг своего разума прозрачную стену, в воображении сравнивая её с пуленепробиваемым стеклом. Более десяти раз подходил к «иве» на пятнадцать шагов, где её давление ощущалось особенно чётко, и возвращался обратно, достраивая «стену», пока наконец не остался доволен созданной мною ментальной защитой. Я всё ещё чувствовал чужую враждебную ауру, её настойчивые попытки оттолкнуть меня, но из-за воображаемой стены она воспринималась не более чем назойливый фон. Словно раздражающая музыка соседей, когда надел наушники с шумоподавлением.

Первое нападение ветвей лесного хищника я отразил куда увереннее, чем делал это ещё вчера. Мне даже не пришлось уклоняться, всё сделали мои руки с гуаньдао, легко остановившие атаку. Спустя полчаса ветвей, способных до меня дотянуться, у «ивы» не осталось, и я шагнул ближе, в тот радиус, где меня уже могли достать корни монстра.

Сразу стало значительно сложнее. Даже с учётом приобретённых во сне умений, я оказался не в силах не то что перерубить хотя бы один из корней, но даже нанести им сколько-нибудь ощутимый урон. Более того, когда удавалось достать лезвием алебарды до самого ствола, все раны на теле монстра почти мгновенно затягивались новой корой.

Очень быстро стало ясно: убить монстра, несмотря на рост моих навыков, у меня не выйдет. Тем не менее ещё примерно час я продолжал тренировку, отрабатывая парирования и уклонения, уже не пытаясь перерубить корни или повредить ствол.

Периодически я разрывал дистанцию, отходил на два десятка шагов. Не столько ради отдыха, выносливость тела голема была поистине поразительной, сколько чтобы придумать новые ходы и проверить их в бою.

Во время очередной передышки я уловил перемену. Аура хищного дерева внезапно исчезла. Его корни втянулись обратно в землю, а оставшиеся в кроне тонкие ветви словно застыли.

Застыл и я. Ещё не понимая, что происходит, не делая резких движений, принял низкую стойку «Скорпион перед нападением». Гуаньдао в моих руках опустился ещё ниже, параллельно земле. Одновременно с этим я попытался повторить вчерашний опыт с растворением сознания в окружающем пространстве.

Причину перемены в поведении дерева-монстра удалось заметить довольно быстро. Не прошло и минуты, как на поляну, с противоположной от меня стороны, вышел очередной ходячий мертвец.

Цзянши-мечник. Первая Ступень, ранг седьмой, возможно восьмой. И, судя по всему, одиночка. Хороший манекен для отработки ударов.

Улыбка тронула мои губы, и, выпрямившись во весь рост, я снял астральную маскировку. Упускать такой шанс для тренировки не хотелось.

Цзянши заметил меня почти сразу, стоило мне встать. Достав ржавый меч из прохудившихся ножен, он размеренно, словно автомат, зашагал в мою сторону.

А я на миг «завис», решая, что делать. Ведь ровно между мной и неупокоенным стояла хищная «ива». Чтобы сразиться с неживым мечником, мне нужно было сместиться к другому краю поляны. Но любопытство оказалось сильнее — и я остался на месте. Тренировку я ещё найду, в этом лесу с подобным дефицита точно нет. А вот взглянуть, что произойдёт, когда цзянши подойдёт к хищному дереву, мне, возможно, больше никогда не выпадет шанса.

Отражая нападения «ивы», я вчера предположил, что, поглощая неживых монстров, лесной хищник сумел перенять часть их умений и научился применять магию смерти. И сейчас это предположение частично подтвердилось прямо на моих глазах.

«Ива» подпустила цзянши довольно близко, на семь шагов, а затем земля под ногами неживого мечника словно взорвалась, высвободив несколько толстых корней, которые молниеносно метнулись в атаку.

Ходячий мертвец почти ничего не успел предпринять. Разве что его ржавый меч гулко звякнул об один из корней, не оставив на том даже царапины. С этим противником дерево-монстр не стало играть, как когда-то с зайцем или лисом. Корни спеленали неживого плотно, словно в смирительную рубаху, а затем сжались. Твёрдые, как сталь, кости цзянши не выдержали чудовищного давления. Пять секунд — и всё было кончено. Ходячий труп стал очередным удобрением для лесного хищника, а духовный кристалл цзянши впитался в грубую кору «ивы».