Хозяин багряных болот (СИ) - Ванг Кристина

Ведьма ничего не ответила.

До избы оказалось недалеко. Еся сослалась на усталость и вернулась в комнату. Она заперла дверь, пододвинула к ней один из сундуков Владимира и сняла платок.

За окном было мрачно. Непроглядный туман, тучи… Есислава села к окну и положила голову на подоконник. Прохладный ветер играл с ее волосами.

Ведьма, Сирин, домовой… Сколько всего еще обитало на болотах? Сколько зла все они делали людям? Скольких из них она должна будет принять в своем доме, когда станет Хозяйкой этих мест? Сможет ли?

Но если не стать Хозяйкой, что ждет ее? Сможет ли Владимир всегда быть рядом, чтобы защитить от любой напасти, которая захочет испить ее страх?

Есислава мучилась сомнениями. Совесть взывала к ней. Неправильно. Она ведь человек! Как может возлечь с болотником? Как может водиться с нечистью? Кем же тогда она станет?

Кем угодно, но не мертвецом… А это уже вполне неплохо.

— Еся, Казимир к ужину зовет! — раздался голос Владимира из-за двери.

— Иду! — отозвалась она, глазами разыскивая свой платок.

— Тебе нездоровиться? — обеспокоился Болотник.

— Нет, просто глаза устали от платка. Сейчас завяжу и спущусь. Ты иди, не жди меня.

— Как скажешь, — немного помедлив, ответил Владимир.

Еся завязала глаза, отодвинула сундук и стала спускаться на кухню.

— Хозяюшка, — елейно пропел Казимир, как только она показала на кухне свой нос. — Садись-ка за стол, небось проголодалась.

— Проголодалась, дедушка, — в тон ему поддакнула Еся. Радушный домовой после тяжелого дня был подобен меду. И все же… Это был тот самый мед в бочке дегтя. Не все они такие. Не все. Еси никогда не стоило этого забывать.

— Где сегодня были? — расставляя тарелки, спросил Казимир.

— Ходили слушать, как поет птица Сирин, — ответила она, взявшись за ложку. Есислава улыбнулась. — И ведьму смотрели.

— Ясно, — мрачно произнес домовой. — И как оно?

— Ведьма? — Еся пожала плечами. — Вот уж про кого говорят “старая карга”. Я ее, конечно, не видела, но чувствовала. Она такая… противная…

— Вештица-то? Так она ж это… От горя такая. Ей своих-то детей не видать. Он ж это… Ну, как баба-то негодная. Не может. Вот от зависти и беснуется. Другие бабы могут, а ей боги не дали. Не держи зла на нее.

— Она детей крадет, — просипела Еся, пытаясь скрыть свое негодование. Дедушка дедушкой, но домового лучше не злить.

— Ежели мать не даст, так не украдет.

— Так мать виновата, выходит, что какая-то завистливая карга решила вытащить у нее из чрева дитя?

— Хватит, — весомо, но спокойно, произнес Владимир. — Ваш спор утомителен. Еся, я предупреждал, что не все подобны лесавкам. Казимир, отстань от девки. Она к людям ближе, чем к нечисти, вот и защищает своих. Тебе сколько лет, чтобы спорить так.

Повисла тишина. И Еся, и Казимир были самым настоящим образом пристыжены за свою нелюбезную перепалку.

— Еся, — подождав немного, продолжил Владимир. — Ты посмотрела достаточно сегодня. И Казимир многих жителей леса показал. Скажи, что ты думаешь?

— Ничего не думаю, — пробурчала Еся. — Покуда меня они не трогают, пущай живут.

— Стало быть, всё еще хочешь стать моей женой?

— Хочу, — ни мига не раздумывая, ответила Еся.

— А что, если я нечисть страшнее Вештицы? Что, если я вестник куда более недобрых дел, чем Сирин?

— Мне всё равно, — Еся как ни в чем не бывало засунула в рот ложку каши. — Выбор у меня ходить до самой смерти невестою Болотника или стать Хозяйкой болот. Я девкой помирать не хочу.

— Казимир, затопи баню, — повелел Владимир и вышел вон из кухни.

— Чего это он? — нахмурилась Еся.

— Ай да девка! Ай да молодец! — хлопнул в ладоши домовой. — Уговорила все-таки! Я вот как увидел тебя, так сразу понял, отличная из тебя хозяйка получится!

— Так он согласен жениться? — пуще прежнего нахмурилась Еся.

— Ещё как! Ты кушай-кушай. А я того… Баньку затоплю для молодых! Ай, радость-то какая! Ох, эта кустица у меня попляшет! Не хозяйка, говорит! Тьху!

Казимировы причитания вперемешку с радостью становились всё дальше, а после хлопка двери и вовсе затихли.

Согласился… Владимир сегодня ночью сделает ее своей женой… Сделает.

Губы Есиславы тронула улыбка. Она будет Хозяйкой Багряных болот. Никто более не посмеет притронуться к ней. Никто.

Глава 15

Казимир объявил, что банька готова, и повелел не снимать платка. Еся мгновение хмурилась, не понимая, в чем дело, а потом залилась смущенным румянцем. Владимир придет. Мыться они будут вместе.

Этой ночью и правда всё случиться.

Есислава немного помялась у входа в предбанник.

А что, если она не понравится ему? Снимет он с нее платье и сочтет тощей? Или передумает, потому что, ну, не любит ее, например?

А она сама? Она-то его любит?

Еся улыбнулась. Вот дуреха. Дело-то вовсе не в любви. Они не противны друг другу и на том спасибо. В конце концов, Владимир мог оказаться склизким чудовищем, а не просто мужчиной. Но ей повезло… Молодой, приятный, заботиться о ней… Да и она вроде как не страшилище, так что всё должно было быть хорошо.

Еся закусила губу и вошла в предбанник. Живот стянуло волнение. Интересно, как это будет? Какими окажутся его прикосновения? Жар тела? Какой будет эта ночь?

В предбаннике было тепло и тихо. Есислава нашла рукой лавку и, присев на нее, начала раздеваться. Сняла черевички, подаренные Владимиром, и овчинную жилетку. Обувь поставила под лавку, сложила верхнюю одежду и стянула с волос ленту. Стала расплетать косу.

Дверь в предбанник скрипнула. У Еси по спине побежали мурашки. Это был Владимир. Она чуяла его, как и любую другую нечисть.

Он ничего не говорил. Есислава только и слышала его шаги и шорох одежды. Он тоже раздевался.

Еся расплела косу и нерешительно взялась за веревочки на сарафане. Владимир меж тем вошел в баню.

Есислава насупилась. Мог бы хоть слова сказать. От его молчания делалось только более неловко.

Ну и ладно!

Рассердившись, Еся стянула сарафан, взяла простыню, обмоталась ею и тоже пошла париться. Она устроилась на полке, запрокинула голову и втянула горячий воздух носом. Платок на глазах вмиг намок от пота.

— Хорошо-о-о, — привычно протянула она. После тяжелого дня банька была как раз кстати.

— Не жарко? — подал голос Владимир. Еся вздрогнула. Из-за того, что он был тих и незаметен, она позабыла о нем.

— Нет, в самый раз, — неловко улыбнулась Есислава, поправляя на груди простыню.

— На-ка вот, — жесткие листья щекотнули ее руку. — Попарься.

— А, спасибо, — она веник и принялась хлопать себя по голым плечам. Владимир, судя по звукам и разгоняющимуся жару, стал делать то же самое.

Так они и парились в неловкой тишине. Но с другой стороны, о чем тут говорить? У них ведь не торжественная свадьба, да и они не шибко-то влюбленные.

Еся принялась гонять в голове мысли, чтобы хоть как-то скрасить скуку. По привычке она стала представлять лицо Владимира. Как бы он мог выглядеть?

Наверняка его кожа покраснела… Обмотал ли он пояс простыней? Наверное, нет. Зачем ему это? Чего стесняться? Мало того, что она ничего не увидит, так и… Ну, он ведь взрослый мужчина и всё такое…

Его волосы точно взмокли от пота и прилипли к лицу. А он убрал их пальцами назад… А потом точно замахнулся веником и хлопнул себя по голой спине, а потом по животу.

Есе стало жарко уже вовсе не от баньки. Она посидела еще немного, представляя Владимира и так, и эдак, и, почувствовав, что голова тяжелеет, поднялась с лавки. Она выставила руки и стала трогать лавочку. Где-то рядом стояло корыто с водой…

Вместо корыта Еся нащупала горячую кожу. Она одернула руки и виновато улыбнулась.

— Где вода? — неловко спросила Есислава.

— Ты закончила?

— Да, голова тяжелеет, — она кивнула.

— Я помогу, — Владимир взял ее за руки и потянул за собой.

— С чем? — Еся, хотя и не поняла, о чем речь, всё равно последовала за Болотником.