Двойник короля 20 (СИ) - Скабер Артемий

Не договорил. Да и не нужно было, я и так понимал последствия.

Меня тут же обступили слуги, потянули в глубину комнаты, спрятали за ширмой. Едва успели. Дверь распахнулась, с такой силой ударившись о стену, что штукатурка посыпалась с потолка.

В комнату ввалились трое солдат. Русские, в форме, но растрёпанной, неряшливой. Ремни расстёгнуты, кители нараспашку. Еле стояли на ногах и шатались. От них разило дешёвым самогоном, кислым потом, табаком. Запах ударил в ноздри даже через ширму.

Первый — сержант, судя по нашивкам, — самый крупный. Лицо красное, опухшее, глаза мутные, шрам от уха до подбородка. Сапоги в грязи. В руке — бутылка, наполовину пустая, стекло поблёскивало в свете свечей.

Второй — тощий, жилистый, с крысиным лицом. Глаза маленькие, злые, бегающие. Пальцы постоянно дёргались, хватались за кобуру, затем отпускали.

Третий — молодой, щенок совсем, лет двадцать, не больше. Лицо с прыщами, глаза бессмысленные. Тёмные пятна на форме — блевал недавно. Ружьё волочилось по полу — слишком тяжёлое для пьяного юнца.

Слуги сгрудились у дальней стены, евнухи заслоняли собой женщин. Жалкая, но трогательная попытка защитить.

— Эй ты, сука! — обратился сержант к молодой служанке, той, что плакала у моих ног. Говорил еле-еле, заплетающимся языком. — Где ваша тупая хозяйка? Мы же сказали, что она должна отчитаться. Если нет, то заберём продовольствие.

Каждое слово выплёвывал, как ругательство. Слюна брызгала на ковёр. Грязные пальцы сжимали бутылку с такой силой, что костяшки побелели.

Девушка сделала шаг вперёд. Хрупкая фигурка в бирюзовом шёлке казалась особенно уязвимой перед тремя вооружёнными мужчинами.

— Она… — служанка улыбалась со слезами на глазах, пытаясь говорить вежливо, но акцент выдавал происхождение. — Отдыхает.

Не сработало. Сержант ударил её — жёстко, наотмашь, тыльной стороной ладони. Перстень на пальце рассёк скулу девушки. Брызнула кровь — яркая, алая на смуглой коже.

Она упала, прикрывая лицо руками. Тонкое тело скорчилось на ковре, как раненая птица. Ни крика, ни стона — только тихое поскуливание.

— Дешёвая тварь! — прохрипел сержант, нависая над ней. — Думаешь, можешь лгать нам? Где продовольствие? Где золото? Где всё, что обещано нашему отряду?

Крысиное лицо шагнул вперёд, пнул служанку под рёбра. Она согнулась сильнее, но по-прежнему молчала. Юнец захихикал, пошатываясь. Его взгляд скользил по другим служанкам — оценивающий, плотоядный. Рука потянулась к ремню, взгляд затуманился от похоти и алкоголя.

Кровь вскипела во мне от ярости. Инстинкт требовал выйти, убить, растерзать, наказать за такое обращение с моими людьми. Сдержался. Они уже смертники, но сделаю я это тихо.

Крысиное лицо пинал служанку удар за ударом. Она свернулась клубком, защищая жизненно важные органы.

Сержант допил бутылку, швырнул её в стену. Стекло разлетелось осколками, осыпалось на пол звонким дождём. Запах алкоголя усилился — дешёвое пойло, самое мерзкое из возможного.

Юнец пытался схватить другую служанку — девушку в тёмно-синем. Она уворачивалась, но места для манёвра не хватало. Загнанная в угол, как зверёк.

— Здесь ничего нет, — наконец прорычал сержант, оглядывая комнату мутным взглядом. — Эти твари всё попрятали. Надо обыскать весь дом, каждую комнату!

Крысиное лицо оскалился, обнажая гнилые зубы. Предвкушение развлечения.

— И девок проверить, — хихикнул юнец, облизывая потрескавшиеся губы. — Тщательно. Они могли спрятать ценности… под одеждой.

Фраза, которую он, вероятно, считал остроумной, вызвала хохот у остальных. Грубый, животный смех заполнил комнату.

Я сжал кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. Кровь выступила, но боли не чувствовал. Только ярость — чистую, незамутнённую, обжигающую.

Придётся заняться своими землями, очистить от мрази, вернуть порядок.

— Эй! — раздался крик снаружи. — А ну, быстро сюда! Вы чё, охренели вконец?

— Мы вернёмся, — пообещал сержант, пошатываясь к двери. — С подкреплением. И соберём всё, что положено, а может, и больше.

Последняя фраза сопровождалась мерзким смешком. Он плюнул на ковёр, затем развернулся и вышел, пошатываясь. Крысиное лицо и юнец последовали за ним, хихикая и толкаясь. Дверь захлопнулась.

Я вышел из-за ширмы. Пальцы всё ещё сжаты в кулаки. Челюсти стиснуты так, что заболели зубы. Внутри бурлила ярость — холодная, расчётливая, смертоносная.

Служанка лежала на полу. Бирюзовое платье смялось, порвалось на плече. Кровь из рассечённой скулы впиталась в дорогой ковёр — тёмное пятно на узорчатом шёлке.

— Простите, господин! — извинялась она, прижимая руку к покрасневшей щеке. Голос дрожал от боли и унижения.

Глаза избегали моего взгляда. Девушка стыдилась своей слабости, своей неспособности защитить дом хозяйки. Подал ей руку, помог встать. Она двигалась медленно, осторожно. Господин помогает служанке — невиданно, неслыханно.

Осмотрел рану на скуле. Глубокая, но не опасная, вряд ли останется шрам, если правильно обработать. Достал лечилки и выносливость. Взял девушку за скулы и вылил ей часть на рану, остальное опрокинул в рот.

— Вот! — раздал бутыльки. — Выпить. Сейчас!

Дрожащие руки. Но служанки и евнухи опрокинули бутыльки с зельями. Сначала лечилки, потом выносливость.

Движение. Что-то мелькнуло в углу глаза. Сквозняк колыхнул занавески? Или…

Магическое зрение активировалось инстинктивно. Даже с пустым источником базовые навыки работали. Не полная сила, но достаточно для сканирования ближайшего пространства.

Окно — левое, дальнее, то, что выходит в сад. Что-то проникало сквозь него. Не физическое тело, а энергетическая сущность. Чёрное пятно, текучее, изменчивое, как чернила в воде. Тень…

На лице расплылась улыбка.

— Сука, спасибо большое! Именно вы мне, твари, и нужны, — произнёс я.

Глава 6

Напрягся всем телом. Каждая мышца откликнулась мгновенно, словно ждала сигнала. Жар прокатился от груди к кончикам пальцев. Спина выпрямилась, плечи развернулись, шея окаменела. Дыхание стало глубже, медленнее. Тело приготовилось к смертельной схватке.

Внутри что-то дрогнуло. Пустой источник заколокотал. Не просто ожил, а забурлил, как вода в котле перед закипанием. Странное ощущение — словно каждая капля магии внутри меня пришла в движение, забилась, затрепетала. Чувствую, как остатки энергии рванули по каналам острыми иголками, а кожа на руках покрылась мурашками.

Хотелось убить эту тварь голыми руками. Никаких заклинаний, артефактов, хитрых планов, просто силой и яростью. Костяшки пальцев побелели от напряжения, ногти впились в ладони, в висках застучала кровь.

«Вот она, — осознал я. — Та ярость, которую копил в себе всё это время». Сдерживал её, как дикого зверя в клетке, но она всё равно пробивалась наружу, требовала крови.

Теневой шаг. Сформировал мысленную команду, послал импульс в источник, и мир вокруг размылся. Пространство сжалось, потом растянулось, словно резиновая лента. В ушах зазвенело от перепада давления.

Мгновение, и я уже в другом месте. Пятки коснулись пола, колени слегка согнулись, амортизируя приземление. Мышцы напряглись, удерживая равновесие. Я сместился в комнату, куда проникла тень. Тело обрело устойчивость, привычный вес вернулся.

Сразу активировал глаза — магическое зрение включилось болезненной вспышкой за веками. Окружающее пространство наполнилось новыми цветами, оттенками, свечением. Тёмная, густая, странно знакомая аура окутывала пятно тьмы в углу. Она пульсировала, двигалась, словно была живой. Переливалась чёрным, синим, фиолетовым — цвета сменяли друг друга в гипнотическом танце.

Теневой шаг, ещё одна вспышка и перемещение. Мои зубы сжаты до боли, эмаль скрипит о эмаль. Пульс стучит в ушах — быстро, ритмично, громко, словно барабаны войны зовут в бой. Всё тело требует выплеснуть запертого внутри зверя. И… сука! Не лучшее решение сейчас становиться мишкой. Но я сдержал в себе порыв, когда понял, откуда у него «лапы» растут.